Неточные совпадения
― Ты вот и не знаешь этого названия. Это наш клубный
термин. Знаешь, как яйца катают, так когда много катают, то сделается шлюпик. Так и наш брат: ездишь-ездишь в клуб и сделаешься шлюпиком. Да, вот ты смеешься,
а наш брат уже смотрит, когда сам в шлюпики попадет. Ты знаешь князя Чеченского? — спросил князь, и Левин видел по лицу, что он собирается рассказать что-то смешное.
— Впрочем, этот
термин, кажется, вышел из употребления. Я считаю, что прав Плеханов: социаль-демократы могут удобно ехать в одном вагоне с либералами. Европейский капитализм достаточно здоров и лет сотню проживет благополучно. Нашему, русскому недорослю надобно учиться жить и работать у варягов. Велика и обильна земля наша, но — засорена нищим мужиком, бессильным потребителем, и если мы не перестроимся — нам грозит участь Китая.
А ваш Ленин для ускорения этой участи желает организовать пугачевщину.
В
терминах философских это значит, что Россия всегда чувствует мужественное начало себе трансцендентным,
а не имманентным, привходящим извне.
Это нужно понимать духовно,
а не в
терминах натуралистической метафизики и натуралистической теологии.
Отсюда огромное значение учения о Троичности Божества, которое нужно понимать прежде всего мистически, в
терминах духовного опыта,
а не рационально-теологически.
Само слово диалектический материализм, которое есть противоречие в
терминах, употребляется для целей пропаганды,
а не для философского применения.
Помещение дорогое, расходы огромные, но число членов росло не по дням,
а по часам. Для поступления в действительные члены явился новый
термин: «общественный деятель». Это было очень почтенно и модно и даже иногда заменяло все. В баллотировочной таблице стояло: «…такой-то, общественный деятель», — и выборы обеспечены. В члены-соревнователи выбирали совсем просто, без всякого стажа.
Термином «явление» «обозначается некоторое своеобразное отношение мира конечных вещей не к познающему субъекту,
а к абсолютному».
Понятно и то, почему средние
термины, посредствующие между самодурами и угнетенными, вовсе не имеют определенной личности,
а заимствуют свой характер от положения, в каком находятся: то ползают — перед высшими, то, в свою очередь, задирают нос перед низшими.
Императрица улыбнулась и пошла дальше, не делая уже больше любезных вопросов,
а наш Корнилов сóника [Устарелый
термин: сразу.] же попал на зубок; долго преследовала его кличка: Monsieur.
Импровизация Петли с рядом новых добавлений так гремела, что даже разбудила нищих.
А между новыми яркими
терминами я поминал родителей от седьмого колена, шепча Болдохе...
Как бы то ни было,
а вместо нынешнего актерского
термина «халтурить» в 1875 году в Москве существовал «шкамордить».
—
А то, что прежде отца в петлю не суйся, жди
термину: скомандую «таскай со всем», так и лезь за говядиной,
а то ишь ты! Ну-ка, Сенька, подлей еще! — сказал Пашка, подавая грязному кашевару чашку. Тот плеснул щей и поставил на стол. Хлебнули еще несколько раз, Пашка постучал ложкой в край чашки. Это было сигналом таскать говядину. Затем была подана белая пшенная каша с постным, из экономии, маслом. Ее, кроме Луговского и Вороны, никто не ел.
Надобно прибавить, что вместо
термина «возвышенное» (das Erhabene) было бы гораздо проще, характеристичнее и лучше говорить «великое» (das Grosse). Юлий Цезарь, Марий не «возвышенные»,
а «великие» характеры. Нравственная возвышенность — только один частный род величия вообще.
В сущности эти два определения совершенно различны, как существенно различными найдены были нами и два определения прекрасного, представляемые господствующею системою; в самом деле, перевес идеи над формою производит не собственно понятие возвышенного,
а понятие «туманного, неопределенного» и понятие «безобразного» (das Hässliche) [как это прекрасно развивается у одного из новейших эстетиков, Фишера, в трактате о возвышенном и во введении к трактату о комическом]; между тем как формула «возвышенное есть то, что пробуждает в нас (или, [выражаясь
терминами гегелевской школы], — что проявляет в себе) идею бесконечного» остается определением собственно возвышенного.
«Выжига» — это совсем не ругальный,
а, скорее, деловой
термин, означающий мужа совета.
Положим, нам неясна болезнь пациента, и нужно выждать ее выяснения, или болезнь неизлечима,
а симптоматических показаний нет; «но ведь вы не можете оставить больного без лекарства», — и вот в этих случаях и следовало назначать «безразличные» средства, для подобных назначений в медицине существует даже специальный
термин — «прописать лекарство, ut aliquid fiat» (сокращенное вместо «ut aliquid fieri videatur, — чтобы больному казалось, будто для него что-то делают»).
В первое время после «Отцов и Детей» это направление окрестили было «Базаровщиной»,
а последователей его «Базаровцами»; но вскоре два эти
термина были вытеснены из употребления. Их окончательно заменили слова «нигилизм» и «нигилисты».
Хотя он характеризует трансцендентное абсолютное с помощью каббалистического понятия Эн-соф (мы знаем, как проблематично это понятие, которое, однако, применяется Соловьевым без всякого пояснения), т. е. в
терминах отрицательного богословия, но затем, неправомерно и без всяких объяснений приравнивая его к первой ипостаси, он дедуцирует рационально его отношение к миру,
а следовательно, и их взаимное определение [См. «Философские начала цельного знания» (Собр. соч., т. I, особенно стр.320–321, 347) и «Чтения о богочеловечестве» (т. III, 82 cл.).].
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация,
а в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти — явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [
Термин древнегреческой философии, означающий «жизненный век», «вечность»; в иудео-христианской традиции означает «мир», но не в пространственном смысле (космос),
а в историческом и временном аспекте («век», «эпоха»).]
Говоря об «арианском монофизитстве», С. Н. Булгаков употребляет последний
термин в его этимологическом,
а не историческом значении.], все утончающееся и принимающее разные формы: «имманентизма» [Под «имманентизмом» С. Н. Булгаков подразумевает здесь не только так называемую имманентную школу (В. Шуппе, Р. Шуберт-Зольдерн, М.
В русской философии XIX–XX вв.
термин «плерома» использовали
А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, П.
А. Флоренский, В. И. Иванов и др.] Всечеловечества, соответствует свой луч в Софии.
Нет нужды, что в нем не будет эффектных crescendo [Усиление звучности (итал.; муз.
термин).] и forte, [Громко, в полную силу звука (итал.; муз.
термин).]
а все просто и плавно, как бесстрастный диалог. Я его упомнил весь, от слова до слова, в течение очень многих лет,
а это несомненное ручательство, что в нем есть нечто, способное врезаться в память.
А студенческая братия держалась в массе тех же нравов. Тут было гораздо больше грубости, чем испорченности; скука, лень, молодечество, доходившее часто до самых возмутительных выходок. Были такие обычаи, по части разврата, когда какая-нибудь пьяная компания дойдет до „зеленого змия“, что я и теперь затрудняюсь рассказать дословно, что разумели, например, под циническими
терминами — „хлюст“ и „хлюстованье“.
В идею моего перехода в Дерпт потребность свободы входила несомненно, но свободы главным образом"академической"(по немецкому
термину). Я хотел серьезно учиться, не школьнически, не на моем двойственном, как бы дилетантском, камеральном разряде. Это привлекало меня больше всего.
А затем и желание вкусить другой, чисто студенческой жизни с ее традиционными дозволенными вольностями, в тех «Ливонских Афинах», где порядки напоминали уже Германию.
О нем следовало бы поговорить в разных смыслах,
а здесь я привел его имя потому, что и он фактически принадлежал к эмигрантам, если посмотреть на этот
термин в более обширном значении. Можно только искренно пожалеть, что такая замечательная личность была слишком малоизвестна в России, даже и в нашей пишущей среде.
В одном из писем к Румянцеву, относящихся к тому времени,
а именно от 23 декабря 1773 года, он пишет: «Вчера имел я не ожидаемое мною благополучие — быть обрученным с Варварой Ивановной Прозоровскою» — и просит извинения, если должен будет замешкаться в отпуске больше данного ему
термина.
Более важного в доносе ничего не указывалось, но князь никогда не давал себе труда различать важное от неважного. Ему главное было, чтобы имелся предлог «пошуметь». Это был в его время такой служебный
термин. О начальниках, которых особенно хотели похвалить, всегда говорили: «Охотник пошуметь. Если к чему привяжется, и зашумит и изругает как нельзя хуже,
а неприятности не сделает. Все одним шумом кончал».