Неточные совпадения
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора
с знакомым,
с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова
с своими
тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном
лице,
с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах,
выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
А встретить тебя в самом деле я не хотел бы. Ты в моем воображении осталась
с твоим юным
лицом,
с твоими кудрями blond cendré, [пепельного цвета (фр.).] останься такою, ведь и ты, если вспоминаешь обо мне, то помнишь стройного юношу
с искрящимся взглядом,
с огненной речью, так и помни и не знай, что взгляд потух, что я
отяжелел, что морщины прошли по лбу, что давно нет прежнего светлого и оживленного
выражения в
лице, которое Огарев называл «
выражением надежды», да нет и надежд.
Людям остающимся всегда
тяжелее нравственно — чем людям уезжающим. Павел
с каким-то тупым вниманием смотрел на все сборы; он подошел к тарантасу, когда Клеопатра Петровна, со своим окончательно уже могильным
выражением в
лице, села в него; Павел поправил за ней подушку и спросил, покойно ли ей.
Невеста Литвинова была девушка великороссийской крови, русая, несколько полная и
с чертами
лица немного
тяжелыми, но
с удивительным
выражением доброты и кротости в умных, светло-карих глазах,
с нежным белым лбом, на котором, казалось, постоянно лежал луч солнца.
Его молодое, искаженное страхом
лицо было бледно как полотно, волосы прилипли ко лбу тонкими прядями, глаза округлились и вращались в своих орбитах
с выражением оцепенелого ужаса, как у смертельно раненной птицы; мне в первый раз пришлось видеть раздавленного человека, и едва ли есть что-нибудь
тяжелее этой потрясающей душу картины.
Похмелье у него было трудное и
тяжелое.
Лицо за ночь еще более пожелтело, волосы прилипли по сторонам щек, и он жевал губами
с выражением страдания и отвращения. Увидя Прохора, — он стал как будто еще более мрачен, но все же поманил вошедшего пальцем и молча налил рюмку. По его угрюмо-страдающему виду Прохор понял, что вчерашнее миновало бесповоротно. Духовный дворник становился опять особой, не под пару Прошке, и у Прохора не хватило духу предложить ему свое угощение.
Вот и я в настоящую минуту необыкновенно ярко вижу пред собою ее
лицо: круглый овал, матовая бледность, брови, почти прямые, очень черные и густые; у переносья они сходятся в виде темного пушка, что придает им несколько суровое
выражение; глаза большие, зеленые,
с громадными близорукими зрачками; рот маленький, чуть-чуть неправильный, чувственный, насмешливый и гордый,
с полными, резко очерченными губами; матовые волосы
тяжелым и небрежным узлом собраны на затылке.
Но Наташа не удовлетворялась. Она хотела знать, как живут у них, у чиновников, жены, дочери и дети. Пьют ли мужья водку, а если пьют, то что делают пьяные и не бьют ли жен, и что делают последние, когда мужья бывают на службе. И по мере того, как Андрей Николаевич рассказывал,
лицо Наташи застывало, и только прихотливая морщинка на низком лбу двигалась
с выражением упорной мысли и
тяжелого недоумения.
Ни
выражение лица, ни борода — ничто так не мягко и не нежно в господине
с кокардой, как движения его большого,
тяжелого тела.
Студент покраснел и опустил глаза. Он не мог уже есть. Федосья Семеновна, не привыкшая за двадцать пять лет к
тяжелому характеру мужа, вся съежилась и залепетала что-то в свое оправдание. На ее истощенном птичьем
лице, всегда тупом и испуганном, появилось
выражение изумления и тупого страха. Ребята и старшая дочь Варвара, девушка-подросток
с бледным, некрасивым
лицом, положили свои ложки и замерли.
Легкая победа потешила ее, но не надолго. Евлампий Григорьевич сделал это слишком скоро и когда отдавал ей слишком
тяжелый пакет, то в
лице его она усмотрела необычайное
выражение; оно говорило: «Извольте, будем и без вас жить
с царем в голове…»
Всё это говорится и проделывается серьезнейшим образом и
с выражением заботы на
лице. Кроме ящика
с котятами, Ваня и Нина не хотят знать никакого другого мира. Радость их не имеет пределов. Но приходится переживать и
тяжелые, мучительные минуты.
Она сама — высокая, полная, выглядевшая далеко моложе своих лет,
с строгим, властным
выражением правильного
лица, надменным взглядом светло-карих глаз,
с седыми буклями на висках, в старомодном чепце и платье из
тяжелой материи, казалась сошедшею
с фамильного портрета — одного из тех в массивных золоченых рамах, которыми были увешаны стены ее обширной «портретной».