Неточные совпадения
Только
в эту минуту я понял, отчего происходил тот сильный тяжелый запах, который, смешиваясь
с запахом ладана, наполнял комнату; и мысль, что то лицо, которое за несколько дней было исполнено красоты и нежности, лицо той, которую я любил больше всего на свете, могло возбуждать ужас, как будто
в первый раз открыла мне горькую истину и наполнила
душу отчаянием.
Он не знал, что делать, отпер дверь, бросился
в столовую, забежал
с отчаяния в какой-то темный угол, выбежал
в сад, — чтоб позвать кухарку, зашел
в кухню, хлопая дверьми, — нигде ни
души.
Начинает тихо, нежно: «Помнишь, Гретхен, как ты, еще невинная, еще ребенком, приходила
с твоей мамой
в этот собор и лепетала молитвы по старой книге?» Но песня все сильнее, все страстнее, стремительнее; ноты выше:
в них слезы, тоска, безустанная, безвыходная, и, наконец,
отчаяние: «Нет прощения, Гретхен, нет здесь тебе прощения!» Гретхен хочет молиться, но из груди ее рвутся лишь крики — знаете, когда судорога от слез
в груди, — а песня сатаны все не умолкает, все глубже вонзается
в душу, как острие, все выше — и вдруг обрывается почти криком: «Конец всему, проклята!» Гретхен падает на колена, сжимает перед собой руки — и вот тут ее молитва, что-нибудь очень краткое, полуречитатив, но наивное, безо всякой отделки, что-нибудь
в высшей степени средневековое, четыре стиха, всего только четыре стиха — у Страделлы есть несколько таких нот — и
с последней нотой обморок!
Мало того: правосудие и земная казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы
душе преступника
в эти моменты как спасение ее от
отчаяния, ибо я и представить себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего „прежнего“ и „бесспорного“, что его, его, „Митю“, зовет
с собою
в обновленную жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
И странно было ему это мгновениями: ведь уж написан был им самим себе приговор пером на бумаге: «казню себя и наказую»; и бумажка лежала тут,
в кармане его, приготовленная; ведь уж заряжен пистолет, ведь уж решил же он, как встретит он завтра первый горячий луч «Феба златокудрого», а между тем
с прежним, со всем стоявшим сзади и мучившим его, все-таки нельзя было рассчитаться, чувствовал он это до мучения, и мысль о том впивалась
в его
душу отчаянием.
Устенька
в отчаянии уходила
в комнату мисс Дудль, чтоб отвести
душу. Она только теперь
в полную меру оценила эту простую, но твердую женщину, которая
в каждый данный момент знала, как она должна поступить. Мисс Дудль совсем сжилась
с семьей Стабровских и рассчитывала, что,
в случае смерти старика, перейдет к Диде, у которой могли быть свои дети. Но получилось другое: деревянную англичанку без всякой причины возненавидел пан Казимир, а Дидя, по своей привычке, и не думала ее защищать.
Не слыша под собою ног, добежал он к себе
в кабинет, как был, одетый, бросился ничком на постланную ему постель, судорожно закутался весь
с головой
в простыню и так пролежал часа два, — без сна, без размышлений,
с камнем на сердце и
с тупым, неподвижным
отчаянием в душе.
— Но
в душе вашей вы ко мне ничего не чувствуете?.. Никакого расположения?.. — воскликнул камергер, ероша как бы
с некоторым
отчаянием себе голову.
Конечно, было бы преувеличением сказать, что по поводу этого открытия
в душе его возникли какие-либо жизненные сопоставления, но несомненно, что
в ней произошла какая-то смута, почти граничащая
с отчаянием.
Она не ошиблась
в том, что он имел от природы хороший ум, предоброе сердце и строгие правила честности и служебного бескорыстия, но зато во всем другом нашла она такую ограниченность понятий, такую мелочность интересов, такое отсутствие самолюбия и самостоятельности, что неробкая
душа ее и твердость
в исполнении дела, на которое она уже решилась, — не один раз сильно колебались; не один раз приходила она
в отчаяние, снимала
с руки обручальное кольцо, клала его перед образом Смоленския божия матери и долго молилась, обливаясь жаркими слезами, прося просветить ее слабый ум.
—
В столь юные годы!.. На утре жизни твоей!.. Но точно ли, мой сын, ты ощущаешь
в душе своей призвание божие? Я вижу на твоем лице следы глубокой скорби, и если ты, не вынося
с душевным смирением тяготеющей над главою твоей десницы всевышнего, движимый единым
отчаянием, противным господу, спешишь покинуть отца и матерь, а может быть, супругу и детей, то жертва сия не достойна господа: не горесть земная и
отчаяние ведут к нему, но чистое покаяние и любовь.
— Ты моя жена, уже полгода, но
в твоей
душе ни даже искры любви, нет никакой надежды, никакого просвета! Зачем ты вышла за меня? — продолжал Лаптев
с отчаянием. — Зачем? Какой демон толкал тебя
в мои объятия? На что ты надеялась? Чего ты хотела?
Вообразите же теперь, что вместо того чтоб вбежать
в комнату
с упреками и даже ругательствами, раздражить, обидеть, оскорбить ее, чистую, прекрасную, гордую, и тем поневоле утвердить ее
в подозрениях насчет ваших дурных наклонностей, — вообразите, что вы приняли эту весть кротко, со слезами сожаления, пожалуй даже
отчаяния, но и
с возвышенным благородством
души…
Горе, горе ему! она пришла сюда
с верою
в душе, — а возвратилась
с отчаяньем; (всё это время дьячок читал козлиным голосом послание апостола Павла, и кругом, ничего не заметив, толпа зевала
в немом бездействии… что такое две страсти
в целом мире равнодушия?).
Окоемов. Но моя
душа не находит ответа.
С горя,
с отчаяния, я хотел утешить себя веселой жизнью: я бросился
в разгул,
в общество людей праздных.
Где-то
в глубине моей
души, еще не притупившейся к человеческому страданию, я разыскал теплые слова. Прежде всего я постарался убить
в ней страх. Говорил, что ничего еще ровно не известно и до исследования предаваться
отчаянию нельзя. Да и после исследования ему не место: я рассказал о том,
с каким успехом мы лечим эту дурную боль — сифилис.
Он
в одном месте своих записок сравнивает себя
с человеком, томимым голодом, который «
в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает
с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и
отчаяние…»
В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «
душа его сжилась
с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
Владимир. Как! (
С отчаяньем) Это превзошло мои ожиданья! И
с такой открытой холодностью!
с такой адской улыбкой? И я — ваш сын? Так, я ваш сын и потому должен быть врагом всего священного, врагом вашим… из благодарности! О, если б я мог мои чувства, сердце,
душу, мое дыхание превратить
в одно слово,
в один звук, то этот звук был бы проклятие первому мгновению моей жизни, громовой удар, который потряс бы твою внутренность, мой отец… и отучил бы тебя называть меня сыном!
Но вы зададите опять вопрос: зачем же ее не спас от злодейства? О, я тысячу раз задавал себе потом этот вопрос — каждый раз, когда,
с холодом
в спине, припоминал ту секунду. Но
душа моя была тогда
в мрачном
отчаянии: я погибал, я сам погибал, так кого ж бы я мог спасти? И почем вы знаете, хотел ли бы еще я тогда кого спасти? Почем знать, что я тогда мог чувствовать?
«Юноша, — говорил он сам
с собою, — прелестное время… тогда родятся высокие мысли; где-то теперь друг моей юности?..» И воспоминание чего-то давно прошедшего навертывалось
в уме его и манило к себе; но он был царем
души своей, остановил порыв и продолжал: «Минутная злоба на мир, мечтаемое
отчаяние, которое так любят юноши, — вот что их гонит, а пуще всего гордость.
Наконец — на каждом перекрестке
в городе, на каждой сходке
в селе, на каждой станции
в дороге встречает он целовальника и откупщика и, полный горького
отчаяния, предается им телом и
душой,
с семьей,
с именьишком, даже часто
с будущим трудом своим, за который еще только задаток получен…»
Тяжки были ему муки существования, пропадала вера
в жизнь, величайшим счастьем начинало казаться небытие;
с подбитыми крыльями,
душа бессильно погружалась
в угрюмый туман
отчаяния.
Рисует он двор неаполитанского короля Франческо, ужас его при известии о высадке тысячи
в Сицилии, всеобщее
отчаяние при приближении победоносного Гарибальди, вопли, стоны — и силою художественного заражения заставляет
души зрителей зазвучать
в один тон
с этими воплями и стонами сломленных насильников.
И
с ужасом,
с отчаянием убедится человек, что свобода, которой он так страстно желает, не для него, что «не
в силах слабая человеческая
душа вместить столь страшного дара».
Самому Свидригайлову слишком жить не хочется. Отдав
душу свою на растерзание «самостоятельным хотениям», он
с наружным спокойствием и
с холодным
отчаянием в душе идет к самоубийству.
Почему же трагедия не вселяет
в нас
отчаяния, а как раз напротив — очищает
душу и примиряет
с жизнью?
Он рисовал мне картину бедствий и
отчаяния семейств тех, кого губил Висленев, и эта картина во всем ее ужасе огненными чертами напечатлелась
в душе моей; сердце мое преисполнилось сжимающей жалостью, какой я никогда ни к кому не ощущала до этой минуты, жалостью, пред которою я сама и собственная жизнь моя не стоили
в моих глазах никакого внимания, и жажда дела, жажда спасения этих людей заклокотала
в душе моей
с такою силой, что я целые сутки не могла иметь никаких других дум, кроме одной: спасти людей ради их самих, ради тех, кому они дороги, и ради его, совесть которого когда-нибудь будет пробуждена к тяжелому ответу.
Если бы наш народ был таким же многочисленным, могущественным и сильным, как вы — русские, разве хоть капля сомнения или
отчаяния могли бы проникнуть
в мою
душу, когда я узнала о войне наших
с этой жестокой и кровожадной Австрией? — закончила вопросительно свою горячую речь Милица, и обвела теснившихся вокруг неё подруг горячим, сверкающим взглядом.
Ничего
в жизни не легло у меня на
душу таким загрязняющим пятном, как этот проклятый день. Даже не пятном: какая-то глубокая трещина прошла через
душу как будто на всю жизнь. Я слушал оживленные рассказы товарищей о демонстрации, о переговорах
с Грессером и препирательствах
с ним, о том, как их переписывали… Им хорошо. Исключат из университета, вышлют. Что ждет их дома? Упреки родителей, брань, крики, выговоры? Как это не страшно! Или — слезы, горе,
отчаяние? И на это можно бы идти.
Душный туман поднимался и пьянил голову. Что-то
в отчаянии погибало, и из
отчаяния взвивалась дерзкая радость. Да, пускай. Если нет спасения от темных, непонятных сил
души, то выход — броситься им навстречу, свиться, слиться
с ними целиком — и
в этой новой, небывало полной цельности закрутиться
в сумасшедшем вихре.
В султановском госпитале уже месяца полтора была еще новая сверхштатная сестра, Варвара Федоровна Каменева. Ее муж, артиллерийский офицер из запаса, служил
в нашем корпусе. Она оставила дома ребенка и приехала сюда, чтоб быть недалеко от мужа. Вся ее
душа как будто была из туго натянутых струн, трепетно дрожавших скрытою тоскою, ожиданием и ужасом. Ее родственники имели крупные связи, ей предложили перевести ее мужа
в тыл.
С отчаянием сжимая руки, она ответила...
Петр Иннокентьевич и Иннокентий Антипович, и все домашние обращались
с ней, по народному выражению, как
с сырым яйцом. Толстых положительно не мог без нее существовать, а Гладких не чаял
души в своей крестнице, хотя это не мешало ему
с грустью вспоминать о точно
в воду канувшей Марье Петровне. О ней не было
в течении этих пяти лет ни слуху, ни духу. Что случилось
с ней? Быть может, бедная девушка
с горя и
отчаяния, под гнетом нужды и лишений, лишила себя жизни?
И сердце Верочки точно захлопнулось вместе
с дверью. А вдруг не пустят ее больше сюда?! Может быть, приняли за воровку, за авантюристку какую-нибудь, боятся, чтобы она чего-нибудь не стащила
в прихожей. Даже на порог прислуга побоялась впустить ее, Верочку! А все из-за того, что у нее старенькая кофточка, плохая шляпа и заплатанные башмаки.
Отчаяние охватило
душу Верочки. Она готова была уже спуститься
с лестницы, так как, по-видимому, было мало надежды, что снова откроется дверь…
Помолвка и обручение были через несколько дней и изумили весь город. Семейство предводителя, Пшеницыны и многие другие от
души радовались этому событию. Сыскались, однако же люди, которые заметили, что дочери бедного соляного пристава выпало такое высокое счастие не по рангу. Селезнев
с отчаяния спешил уехать
в отпуск.
— Ура! силен Бог русских! — восклицает царь громовым голосом и навстречу бегущих шведов посылает горящую
в его руке гранату. Метко пошла роковая посылка, разодралась на части и каждому, кому дошла, шепнула смертное слово; каждый кровью или жизнью расписался
в получении ее. Со всех сторон шведы
с бешеным
отчаянием заступают места падших; но перед Петром, этим исполином телом и
душою, все, что на пути его, ложится
в лоск, пораженное им или его окружающими.
Катаранов прислал бурку. Резцов подобрал ноги под полушубок, покрылся буркою и, надвинув на лицо папаху, прислонился к стене окопа. Он сердился, что нет
в душе прежней ясности, он не хотел принять того, чем был полон Катаранов:
с этим здесь невозможно было жить и действовать, можно было только бежать или умирать
в черном, тупом
отчаянии.
И последующие затем дни, наряду
с мраком, сгущавшимся над моей
душою, запестрели проблесками какой-то искусственно веселой суеты, крикливой и шумной работы над ненужным, шуток, которые никого не веселят, громкого смеха, похожего на треск раздираемых
в отчаянии одежд.