Неточные совпадения
Довольно демон ярости
Летал
с мечом карающим
Над русскою землей.
Довольно рабство тяжкое
Одни пути лукавые
Открытыми, влекущими
Держало на Руси!
Над Русью оживающей
Святая песня слышится,
То ангел милосердия,
Незримо пролетающий
Над нею, души сильные
Зовет на честный путь.
С этим звуком он в последний раз сверкнул глазами и опрометью бросился в
открытую дверь своей квартиры.
Стоя в холодке вновь покрытой риги
с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь
открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек,
с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли...
Рубашка, надетая
с утра, была измята и невозможна
с открытой модой жилетов.
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое лицо
с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
В то время как скакавшие были призваны в беседку для получения призов и все обратились туда, старший брат Вронского, Александр, полковник
с аксельбантами, невысокий ростом, такой же коренастый, как и Алексей, но более красивый и румяный,
с красным носом и пьяным,
открытым лицом, подошел к нему.
Но главное общество Щербацких невольно составилось из московской дамы, Марьи Евгениевны Ртищевой
с дочерью, которая была неприятна Кити потому, что заболела так же, как и она, от любви, и московского полковника, которого Кити
с детства видела и знала в мундире и эполетах и который тут, со своими маленькими глазками и
с открытою шеей в цветном галстучке, был необыкновенно смешон и скучен тем, что нельзя было от него отделаться.
— Я нынче зимой должен был, кажется, обедать
с вами, — сказал он, улыбаясь своею простою и
открытою улыбкой, — но вы неожиданно уехали в деревню.
Чувствуя, что примирение было полное, Анна
с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду. Хотя и не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла в своей комнате над
открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Перебирать все эти пухленькие ножки, натягивая на них чулочки, брать в руки и окунать эти голенькие тельца и слышать то радостные, то испуганные визги; видеть эти задыхающиеся,
с открытыми, испуганными и веселыми глазами, лица, этих брызгающихся своих херувимчиков, было для нее большое наслаждение.
Выступили знакомые подробности: оленьи рога, полки
с книгами, зеркало печи
с отдушником, который давно надо было починить, отцовский диван, большой стол, на столе
открытая книга, сломанная пепельница, тетрадь
с его почерком.
— Нет, как же! — со сдержанным бешенством говорил Левин. — И эти дурацкие
открытые жилеты! Невозможно! — говорил он, глядя на измятый перед своей рубашки. — И что, как вещи увезли уже на железную дорогу! — вскрикнул он
с отчаянием.
— Поздно, поздно, уж поздно, — прошептала она
с улыбкой. Она долго лежала неподвижно
с открытыми глазами, блеск которых, ей казалось, она сама в темноте видела.
Там, где дело идет о десятках тысяч, он не считает, — говорила она
с тою радостно-хитрою улыбкой,
с которою часто говорят женщины о тайных, ими одними
открытых свойствах любимого человека.
В полку не только любили Вронского, но его уважали и гордились им, гордились тем, что этот человек, огромно-богатый,
с прекрасным образованием и способностями,
с открытою дорогой ко всякого рода успеху и честолюбия и тщеславия, пренебрегал этим всем и из всех жизненных интересов ближе всего принимал к сердцу интересы полка и товарищества.
Он забыл неприятное впечатление последней встречи и
с открытым радостным лицом протянул руку бывшему товарищу.
Дарья Александровна, в кофточке и
с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда-то густых и прекрасных волос,
с осунувшимся, худым лицом и большими, выдававшимися от худобы лица, испуганными глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей пред
открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что-то.
Кити
с открытыми большими глазами молча, умиленно смотрела на Вареньку.
Они были дружны
с Левиным, и поэтому Левин позволял себе допытывать Свияжского, добираться до самой основы его взгляда на жизнь; но всегда это было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался проникнуть дальше
открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.
Анна уже была одета в светлое шелковое
с бархатом платье, которое она сшила в Париже,
с открытою грудью, и
с белым дорогим кружевом на голове, обрамлявшим ее лицо и особенно выгодно выставлявшим ее яркую красоту.
Она лежала в постели
с открытыми глазами, глядя при свете одной догоравшей свечи на лепной карниз потолка и на захватывающую часть его тень от ширмы, и живо представляла себе, что̀ он будет чувствовать, когда ее уже не будет и она будет для него только одно воспоминание.
И Татарин
с развевающимися фалдами побежал и через пять минут влетел
с блюдом
открытых на перламутровых раковинах устриц и
с бутылкой между пальцами.
Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить
с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом
с таким высоким бельведером, [Бельведер — буквально: прекрасный вид; здесь: башня на здании.] что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на
открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.
Везде поперек каким бы ни было печалям, из которых плетется жизнь наша, весело промчится блистающая радость, как иногда блестящий экипаж
с золотой упряжью, картинными конями и сверкающим блеском стекол вдруг неожиданно пронесется мимо какой-нибудь заглохнувшей бедной деревушки, не видавшей ничего, кроме сельской телеги, и долго мужики стоят, зевая,
с открытыми ртами, не надевая шапок, хотя давно уже унесся и пропал из виду дивный экипаж.
«Нет, я не так, — говорил Чичиков, очутившись опять посреди
открытых полей и пространств, — нет, я не так распоряжусь. Как только, даст Бог, все покончу благополучно и сделаюсь действительно состоятельным, зажиточным человеком, я поступлю тогда совсем иначе: будет у меня и повар, и дом, как полная чаша, но будет и хозяйственная часть в порядке. Концы сведутся
с концами, да понемножку всякий год будет откладываться сумма и для потомства, если только Бог пошлет жене плодородье…» — Эй ты — дурачина!
Действительный статский советник остался
с открытым ртом от изумленья. Такого потока слов он не ожидал. Немного подумавши, начал он было в таком роде...
— Пожалуте-с, пожалуте-с! — говорил у суконной лавки, учтиво рисуясь,
с открытою головою, немецкий сюртук московского шитья,
с шляпой в руке на отлете, только чуть державший двумя пальцами бритый круглый подбородок и выраженье тонкости просвещенья в лице.
Открытый взгляд, лицо мужественное, бакенбарды и большие усы
с проседью, стрижка низкая, а на затылке даже под гребенку, шея толстая, широкая, так называемая в три этажа или в три складки
с трещиной поперек, голос — бас
с некоторою охрипью, движения генеральские.
Это был человек лет семидесяти, высокого роста, в военном мундире
с большими эполетами, из-под воротника которого виден был большой белый крест, и
с спокойным
открытым выражением лица. Свобода и простота его движений поразили меня. Несмотря на то, что только на затылке его оставался полукруг жидких волос и что положение верхней губы ясно доказывало недостаток зубов, лицо его было еще замечательной красоты.
Я заметил, что многие девочки имеют привычку подергивать плечами, стараясь этим движением привести спустившееся платье
с открытой шеей на настоящее место.
Большая размотала платок, закрывавший всю голову маленькой, расстегнула на ней салоп, и когда ливрейный лакей получил эти вещи под сохранение и снял
с нее меховые ботинки, из закутанной особы вышла чудесная двенадцатилетняя девочка в коротеньком
открытом кисейном платьице, белых панталончиках и крошечных черных башмачках.
С возрастающим изумлением, вся превратившись в слух, не проронив ни одного слова, слушала дева
открытую сердечную речь, в которой, как в зеркале, отражалась молодая, полная сил душа.
Они шли
с открытыми головами,
с длинными чубами; бороды у них были отпущены. Они шли не боязливо, не угрюмо, но
с какою-то тихою горделивостию; их платья из дорогого сукна износились и болтались на них ветхими лоскутьями; они не глядели и не кланялись народу. Впереди всех шел Остап.
И выдалось вперед все прекрасное лицо ее, отбросила она далеко назад досадные волосы, открыла уста и долго глядела
с открытыми устами.
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил
с увлечением азартного игрока. Грэй вышел из чащи в кустарник, разбросанный по скату холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. Зеленый мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить Грэю среди своей ликующей тесноты. Капитан выбрался на
открытое место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Все спало
с открытыми глазами, тайно рассматривая проходящую девушку.
Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся
с береговых холмов в пустоту горизонта, делал
открытый воздух суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились
с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам.
— Кажется, опять каплет из крана, — перебивал сам себя Польдишок, косвенными шагами устремляясь в угол, где, укрепив кран, возвращался
с открытым, светлым лицом.
— Да неужели же мне и
с вами еще тоже надо возиться, — сказал вдруг Раскольников, выходя
с судорожным нетерпением прямо на
открытую, — хотя вы, может быть, и самый опасный человек, если захотите вредить, да я-то не хочу ломать себя больше.
Говорят вон, в Севастополе, сейчас после Альмы, [После поражения русской армии в сражении на реке Альме 8 сентября 1854 г. во время Крымской войны (1853–1856).] умные-то люди уж как боялись, что вот-вот атакует неприятель
открытою силой и сразу возьмет Севастополь; а как увидели, что неприятель правильную осаду предпочел и первую параллель открывает, так куды, говорят, обрадовались и успокоились умные-то люди-с: по крайности на два месяца, значит, дело затянулось, потому когда-то правильной-то осадой возьмут!
Господину Заметову прежде всего ваш гнев и ваша
открытая смелость в глаза бросилась: ну, как это в трактире вдруг брякнуть: «Я убил!» Слишком смело-с, слишком дерзко-с, и если, думаю, он виновен, то это страшный боец!
Луиза Ивановна
с уторопленною любезностью пустилась приседать на все стороны и, приседая, допятилась до дверей; но в дверях наскочила задом на одного видного офицера
с открытым свежим лицом и
с превосходными густейшими белокурыми бакенами. Это был сам Никодим Фомич, квартальный надзиратель. Луиза Ивановна поспешила присесть чуть не до полу и частыми мелкими шагами, подпрыгивая, полетела из конторы.
— Потому что, как я уж и объявил давеча, считаю себя обязанным вам объяснением. Не хочу, чтобы вы меня за изверга почитали, тем паче что искренно к вам расположен, верьте не верьте. Вследствие чего, в-третьих, и пришел к вам
с открытым и прямым предложением — учинить явку
с повинною. Это вам будет бесчисленно выгоднее, да и мне тоже выгоднее, — потому
с плеч долой. Ну что, откровенно или нет
с моей стороны?
— Губка-то опять, как и тогда, вздрагивает, — пробормотал как бы даже
с участием Порфирий Петрович. — Вы меня, Родион Романыч, кажется, не так поняли-с, — прибавил он, несколько помолчав, — оттого так и изумились. Я именно пришел
с тем, чтоб уже все сказать и дело повести на
открытую.
Усадьба, в которой жила Анна Сергеевна, стояла на пологом
открытом холме, в недальнем расстоянии от желтой каменной церкви
с зеленою крышей, белыми колоннами и живописью al fresco [Фреской (итал.).] над главным входом, представлявшею «Воскресение Христово» в «итальянском» вкусе.
Раз она где-то за границей встретила молодого красивого шведа
с рыцарским выражением лица,
с честными голубыми глазами под
открытым лбом; он произвел на нее сильное впечатление, но это не помешало ей вернуться в Россию.
Когда Клим,
с ножом в руке, подошел вплоть к ней, он увидал в сумраке, что широко
открытые глаза ее налиты страхом и блестят фосфорически, точно глаза кошки. Он, тоже до испуга удивленный ею, бросил нож, обнял ее, увел в столовую, и там все объяснилось очень просто: Варвара плохо спала, поздно встала, выкупавшись, прилегла на кушетке в ванной, задремала, и ей приснилось что-то страшное.
Вспомнились свои, домашние старики и прежде всех — историк Козлов,
с его старомодной фразой: «Как истый любитель чая и пьющий его безо всяких добавлений…» Тот же Козлов во главе монархической манифестации,
с открытой, ревущей, маленькой пастью,
с палкой в руке.
Он снова молчал, как будто заснув
с открытыми глазами. Клим видел сбоку фарфоровый, блестящий белок, это напомнило ему мертвый глаз доктора Сомова. Он понимал, что, рассуждая о выдумке, учитель беседует сам
с собой, забыв о нем, ученике. И нередко Клим ждал, что вот сейчас учитель скажет что-то о матери, о том, как он в саду обнимал ноги ее. Но учитель говорил...
Тогда Самгин, пятясь, не сводя глаз
с нее,
с ее топающих ног, вышел за дверь, притворил ее, прижался к ней спиною и долго стоял в темноте, закрыв глаза, но четко и ярко видя мощное тело женщины, напряженные, точно раненые, груди, широкие, розоватые бедра, а рядом
с нею — себя
с растрепанной прической,
с открытым ртом на сером потном лице.