Неточные совпадения
И, заметив полосу света, пробившуюся
с боку одной из суконных стор, он весело скинул
ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян
туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая, потянулся рукой к тому месту, где в спальне у него висел халат.
(Василий Иванович уже не упомянул о том, что каждое утро, чуть свет, стоя о босу
ногу в
туфлях, он совещался
с Тимофеичем и, доставая дрожащими пальцами одну изорванную ассигнацию за другою, поручал ему разные закупки, особенно налегая на съестные припасы и на красное вино, которое, сколько можно было заметить, очень понравилось молодым людям.)
— А мы тут разбирали «Тартюфа», — говорил дядя Хрисанф, усевшись рядом
с Климом и шаркая по полу
ногами в цветных
туфлях.
Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел к земле. Он переоделся в белую рубаху
с вышитым воротом, на его голых, медного цвета
ногах блестели
туфли зеленого сафьяна. Когда Клим, не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин, не сердясь, но
с явным удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же...
Пришел доктор в ночной рубахе, в
туфлях на босую
ногу, снял полотенца
с головы Инокова, пощупал пульс, послушал сердце и ворчливо сказал Самгину...
За чаем, сидя в ночной, до пят, рубахе, без панталон, в
туфлях на босую
ногу, задыхаясь от жары, стирая
с лица масляный пот, он рычал...
— Черт бы взял, — пробормотал Самгин, вскакивая
с постели, толкнув жену в плечо. — Проснись, обыск! Третий раз, — ворчал он, нащупывая
ногами туфли, одна из них упрямо пряталась под кровать, а другая сплющилась, не пуская в себя пальцы
ноги.
Стремительные глаза Лютова бегали вокруг Самгина, не в силах остановиться на нем, вокруг дьякона, который разгибался медленно, как будто боясь, что длинное тело его не уставится в комнате. Лютов обожженно вертелся у стола, теряя
туфли с босых
ног; садясь на стул, он склонялся головою до колен, качаясь, надевал
туфлю, и нельзя было понять, почему он не падает вперед, головою о пол. Взбивая пальцами сивые волосы дьякона, он взвизгивал...
Лидия, непричесанная, в оранжевом халатике, в
туфлях на босую
ногу, сидела в углу дивана
с тетрадью нот в руках. Не спеша прикрыв голые
ноги полою халата, она, неласково глядя на Клима, спросила...
Клим вскочил
с постели, быстро оделся и выбежал в столовую, но в ней было темно, лампа горела только в спальне матери. Варавка стоял в двери, держась за косяки, точно распятый, он был в халате и в
туфлях на голые
ноги, мать торопливо куталась в капот.
Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье.
Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал
ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.
Он хотел приподнять Обломова
с постели, но тот предупредил его, опустив быстро
ноги и сразу попав ими в обе
туфли.
Так и сделал. После чаю он уже приподнялся
с своего ложа и чуть было не встал; поглядывая на
туфли, он даже начал спускать к ним одну
ногу с постели, но тотчас же опять подобрал ее.
«Теперь или никогда!» «Быть или не быть!» Обломов приподнялся было
с кресла, но не попал сразу
ногой в
туфлю и сел опять.
Илья Ильич лежал небрежно на диване, играя
туфлей, ронял ее на пол, поднимал на воздух, повертит там, она упадет, он подхватывает
с пола
ногой… Вошел Захар и стал у дверей.
Оттого много на свете погибших: праздных, пьяниц
с разодранными локтями, одна
нога в
туфле, другая в калоше, нос красный, губы растрескались, винищем разит!
— Что это, комедия или роман, Борис Павлович? — глухо сказала она, отворачиваясь
с негодованием и пряча
ногу с туфлей под платье, которое, не глядя, торопливо оправила рукой.
Она машинально сбросила
с себя обе мантильи на диван, сняла грязные ботинки,
ногой достала из-под постели атласные
туфли и надела их. Потом, глядя не около себя, а куда-то вдаль, опустилась на диван, и в изнеможении, закрыв глаза, оперлась спиной и головой к подушке дивана и погрузилась будто в сон.
«Он холодный, злой, без сердца!» — заключил Райский. Между прочим, его поразило последнее замечание. «Много у нас этаких!» — шептал он и задумался. «Ужели я из тех:
с печатью таланта, но грубых, грязных, утопивших дар в вине… „одна
нога в калоше, другая в
туфле“, — мелькнуло у него бабушкино живописное сравнение. — Ужели я… неудачник? А это упорство, эта одна вечная цель, что это значит? Врет он!»
Вера лежала на диване, лицом к спинке.
С подушки падали почти до пола ее волосы, юбка ее серого платья небрежно висела, не закрывая ее
ног, обутых в
туфли.
С легкостью, которую я и не предполагал в себе (воображая до сих пор, что я совершенно бессилен), спустил я
с постели
ноги, сунул их в
туфли, накинул серый, мерлушечий халат, лежавший подле (и пожертвованный для меня Версиловым), и отправился через нашу гостиную в бывшую спальню мамы.
Вспоминая вчерашний вечер, проведенный у Корчагиных, богатых и знаменитых людей, на дочери которых предполагалось всеми, что он должен жениться, он вздохнул и, бросив выкуренную папироску, хотел достать из серебряного портсигара другую, но раздумал и, спустив
с кровати гладкие белые
ноги, нашел ими
туфли, накинул на полные плечи шелковый халат и, быстро и тяжело ступая, пошел в соседнюю
с спальней уборную, всю пропитанную искусственным запахом элексиров, одеколона, фиксатуаров, духов.
— Подождите-с, — проговорил он наконец слабым голосом и вдруг, вытащив из-под стола свою левую
ногу, начал завертывать на ней наверх панталоны.
Нога оказалась в длинном белом чулке и обута в
туфлю. Не торопясь, Смердяков снял подвязку и запустил в чулок глубоко свои пальцы. Иван Федорович глядел на него и вдруг затрясся в конвульсивном испуге.
И вмиг вбежал
с трубкой на длиннейшем черешневом чубуке человек
с проседью, в подстриженных баках, на одной
ноге опорок, на другой —
туфля. Подал барину трубку, а сам встал на колени, чиркнул о штаны спичку, зажег бумагу и приложил к трубке.
Далее, здесь были четыре атласные розовые чехла на подушки
с пышнейшими оборками, два великолепно выстеганные атласные одеяла, вышитая кофта, ночной чепец, маленькие женские
туфли, вышитые золотом по масаковому бархату, и мужские
туфли, вышитые золотом по черной замше, ковер под
ноги и синий атласный халат на мягкой тафтяной подкладке, тоже
с вышивками и
с шнурками.
Тем не менее почти из всех дверей повысыпали на перекресток их обитательницы, в чем были: в
туфлях на босу
ногу, в ночных сорочках,
с платочками на головах; крестились, вздыхали, утирали глаза платками и краями кофточек.
Сам Салов,
с всклоченной головою, в шелковом разорванном халате и в
туфлях на босу
ногу, валялся на мягком, но запачканном диване и читал.
В пол-аршина от лица Ромашова лежали ее
ноги, скрещенные одна на другую, две маленькие ножки в низких
туфлях и в черных чулках,
с каким-то стрельчатым белым узором.
С отуманенной головой,
с шумом в ушах, Ромашов вдруг крепко прижался зубами к этому живому, упругому, холодному, сквозь чулок, телу.
Смотри только береги это сокровище…» И вот через три месяца святое сокровище ходит в затрепанном капоте,
туфли на босу
ногу, волосенки жиденькие, нечесаные, в папильотках,
с денщиками собачится, как кухарка,
с молодыми офицерами ломается, сюсюкает, взвизгивает, закатывает глаза.
— Алейкум селям, — улыбаясь беззубым ртом, проговорил старик, узнав Хаджи-Мурата, и, поднявшись на свои худые
ноги, стал попадать ими в стоявшие подле трубы
туфли с деревянными каблуками.
В сумрачной, душной и тяжелой атмосфере по комнатам почти бесшумно двигались женские фигуры, одетые в темные платья, всегда
с видом душевного сокрушения на лицах и всегда в мягких
туфлях на
ногах.
Якову казалось, что тело это злит отца и он нарочно выставляет напоказ людям угнетающее безобразие старческой наготы: он щеголял в ночном белье, в неподпоясанном халате, в
туфлях на босую
ногу,
с раскрытой, оплывшей грудью, так же, как ходил перед дочерью Еленой, чтобы позлить её.
За ним
с писком побежала бледная регистраторша на высоких заостренных каблуках, левый каблук у самых дверей
с хрустом отвалился, регистраторша качнулась, подняла
ногу и сняла
туфлю.
Неряшливая, всегда растрепанная и замазанная,
с оборванными пуговицами на кофте, в
туфлях на босую
ногу, она производила впечатление тридцатилетней, а лет ей было...
Мне стало и жалко ее и стыдно пред нею. Сидя на полу, спиною ко мне, она качалась, прикрывая вскинувшимися юбками белые, шлифованные
ноги, и было в наготе ее что-то трогательно беспомощное — особенно в том, как она шевелила пальцами босых маленьких
ног, —
туфли слетели
с них.
Он зажег лампу, вытер запачканные руки о полы пальто и пошел куда-то в угол,
с трудом двигая тяжелые
ноги, в ночном белье и больших войлочных
туфлях.
Анна Фридриховна, вся раскрасневшаяся,
с сияющими глазами и губами как кровь, сняла под столом одну
туфлю и горячей
ногой в чулке жмет
ногу околоточному.
Державин был довольно высокого роста, довольно широкого, но сухощавого сложения; на нем был колпак, остатки седых волос небрежно из-под него висели; он был без галстуха, в шелковом зеленом шлафроке, подпоясан такого же цвета шнурком
с большими кистями, на
ногах у него были
туфли; портрет Тончи походил на оригинал, как две капли воды.
У каждого номера стоял бамбуковый longue chaise (длинное кресло-качалка) и столик, и многие жильцы в самых легких костюмах,
с туфлями на босые
ноги (местными «бабушами», мягкими, плетенными из какой-то травы), полулежали в ленивом far niente.
Володя тотчас же решил купить этот местный костюм из волокон ананасных стеблей и после долгого торга купил его втридорога вместе
с легкими туфлями-бабушами. Он немедленно переоделся, согласно местным обычаям, надел на босые
ноги плетеные
туфли и сразу почувствовал себя как-то бодрее и приятнее: жара не так изнуряла его.
Тотчас же выбежали малайцы-слуги, одетые в белые кобайо и пестрые соронго, опускающиеся красивыми складками от бедер до ступней
ног, обутых в плетеные
туфли,
с тюрбанами на головах, и, взяв багаж, провели приехавших в ворота гостиницы, представляющей собой обширное здание в один этаж, расположенное в виде буквы «П».
Она не договорила… Холодная струйка словно ужалила ей
ноги сквозь тонкие
туфли и ажурный чулок… Зажурчало посередине под дном лодки… И неожиданно еще
с большим напором хлынула холодная струя…
Так прошел еще час. Висленев все не возвращался еще; а Лариса все сидела в том же положении,
с опущенною на грудь головой,
с одною рукой, упавшею на кровать, а другою окаменевшею
с перстом на устах. Черные волосы ее разбегались тучей по белым плечам, нескромно открытым воротом сорочки, одна
нога ее еще оставалась в нескинутой
туфле, меж тем как другая, босая и как мрамор белая, опиралась на голову разостланной у дивана тигровой шкуры.
Он протянул худенькие, немного кривые
ноги,
с которых старая грузинка, виденная мною на дворе, снимала изящные высокие сапожки… Его хрупкое, некрасивое личико утонуло в массе белокурых волос, падавших на белоснежный кружевной воротничок, надетый поверх коричневой бархатной курточки. Старая грузинка, вместо снятых дорожных сапожек, надевала на его слабые, в черных шелковых чулках,
ноги лакированные
туфли с пряжками, каких я еще не видывала у нас в Гори.
Рядом
с Верою,
с ногами на нарах, сидел высокий мужчина в кожаных болгарских туфлях-пасталах, — сидел, упершись локтями в колени и положив голову на руки. Вера осторожно положила ему ладонь на плечо. Он поднял голову и чуждо оглядел ее прекрасными черными глазами.
Серафима сладко потянулась и свои белые обнаженные руки закинула за спину. Одна
нога в атласной черной
туфле с цветным бантом свесилась
с кушетки. Муж ее возбужденно прошелся по гостиной и щелкнул несколько раз языком.
С этой противной для нее привычкой она не могла помириться.
Устыдившись, Теркин поспешно расстегнул ремни пледа, отпер чемоданчик, достал ночную рубашку и
туфли, положил подушку полового в один конец дивана, а под нее чемоданчик, прикрыл все пледом, разделся совсем, накинул на
ноги пальто, поставил около себя свечу на стол и собственные спички
с парой папирос и задул свечу.
Никогда еще она не чувствовала себя такой маленькой и беспомощно-глупенькой. Две слезинки заблестели на ресницах. Щеки заметно побледнели. Она была в ту минуту очень хорошенькая. Светлая шелковая кофточка, вся в сборках, по талии перехваченная желтым кожаным кушаком, шла к ней чрезвычайно.
Ноги мелькали из-под синей юбки, в атласных
туфлях с бантиками… Руки почти до локтей выходили из коротких рукавов
с кружевцами.
Представьте себе маленькую, стриженую головку
с густыми низко нависшими бровями,
с птичьим носом,
с длинными седыми усами и
с широким ртом, из которого торчит длинный черешневый чубук; головка эта неумело приклеена к тощему горбатому туловищу, одетому в фантастический костюм: в куцую красную куртку и в широкие ярко-голубые шаровары; ходила эта фигура, расставя
ноги и шаркая
туфлями, говорила, не вынимая изо рта чубука, а держала себя
с чисто армянским достоинством: не улыбалась, пучила глаза и старалась обращать на своих гостей как можно меньше внимания.
На Нетовой капот из пестрой шелковой материи — мелкими турецкими цветочками, на голове легкая наколка,
ноги, — она вытянула их так, что видны и шелковые чулки
с шитьем, — в золотых
туфлях.