Неточные совпадения
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое
настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы
с ним спелись дорогой. Он привез
с собою прекрасные романсы, новые два.
С Варварой Андреевной бы спеть.
И все эти соображения о значении Славянского элемента во всемирной истории показались ему так ничтожны в сравнении
с тем, что делалось в его душе, что он мгновенно забыл всё это и перенесся в то самое
настроение, в котором был нынче утром.
Кроме того, во время родов жены
с ним случилось необыкновенное для него событие. Он, неверующий, стал молиться и в ту минуту, как молился, верил. Но прошла эта минута, и он не мог дать этому тогдашнему
настроению никакого места в своей жизни.
Он не мог признать, что он тогда знал правду, а теперь ошибается, потому что, как только он начинал думать спокойно об этом, всё распадалось вдребезги; не мог и признать того, что он тогда ошибался, потому что дорожил тогдашним душевным
настроением, а признавая его данью слабости, он бы осквернял те минуты. Он был в мучительном разладе
с самим собою и напрягал все душевные силы, чтобы выйти из него.
Одно — вне ее присутствия,
с доктором, курившим одну толстую папироску за другою и тушившим их о край полной пепельницы,
с Долли и
с князем, где шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны и где Левин вдруг на минуту совершенно забывал, что происходило, и чувствовал себя точно проснувшимся, и другое
настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться и всё не разрывалось от сострадания, и он не переставая молился Богу.
Степан Аркадьич
с оттопыренным карманом серий, которые за три месяца вперед отдал ему купец, вошел наверх. Дело
с лесом было кончено, деньги в кармане, тяга была прекрасная, и Степан Аркадьич находился в самом веселом расположении духа, а потому ему особенно хотелось рассеять дурное
настроение, нашедшее на Левина. Ему хотелось окончить день зa ужином так же приятно, как он был начат.
Никогда еще невозможность в глазах света его положения и ненависть к нему его жены и вообще могущество той грубой таинственной силы, которая, в разрез
с его душевным
настроением, руководила его жизнью и требовала исполнения своей воли и изменения его отношений к жене, не представлялись ему
с такою очевидностью, как нынче.
— Пожалуйста, не трогай и не учи меня! — сказал Левин, раздосадованный этим вмешательством кучера. Точно так же, как и всегда, вмешательство привело бы его в досаду, и тотчас же
с грустью почувствовал, как ошибочно было его предположение о том, чтобы душевное
настроение могло тотчас же изменить его в соприкосновении
с действительностью.
Пребывание в Петербурге казалось Вронскому еще тем тяжелее, что всё это время он видел в Анне какое-то новое, непонятное для него
настроение. То она была как будто влюблена в него, то она становилась холодна, раздражительна и непроницаема. Она чем-то мучалась и что-то скрывала от него и как будто не замечала тех оскорблений, которые отравляли его жизнь и для нее,
с ее тонкостью понимания, должны были быть еще мучительнее.
Но в ту же минуту, вернувшись к своему
настроению, он
с радостью почувствовал, что что-то новое и важное произошло в нем. Действительность только на время застилала то душевное спокойствие, которое он нашел; но оно было цело в нем.
Но его спасало религиозное
настроение, которое странным образом совмещалось в нем
с беспутною его жизнью.
Выговорив самое главное, девушка повернула голову, робко посмотрев на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между колен, на которые оперся локтями. Чувствуя взгляд, он поднял голову и вздохнул. Поборов тяжелое
настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала
с деланым оживлением...
Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень в куст, росший
с внешней стороны огорода. У куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца
с дочерью привел его в веселое
настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо.
Если убили они, или только один Николай, и при этом ограбили сундуки со взломом, или только участвовали чем-нибудь в грабеже, то позволь тебе задать всего только один вопрос: сходится ли подобное душевное
настроение, то есть взвизги, хохот, ребяческая драка под воротами, —
с топорами,
с кровью,
с злодейскою хитростью, осторожностью, грабежом?
Впрочем, минут через десять она значительно успокоилась: Разумихин имел свойство мигом весь высказываться, в каком бы он ни был
настроении, так что все очень скоро узнавали,
с кем имеют дело.
Ведь и понимаю настроение-то ваше душевное, тогдашнее-то… да ведь все-таки этак вы себя просто
с ума сведете, ей-богу-с!
Амалия Ивановна, тоже предчувствовавшая что-то недоброе, а вместе
с тем оскорбленная до глубины души высокомерием Катерины Ивановны, чтобы отвлечь неприятное
настроение общества в другую сторону и кстати уж чтоб поднять себя в общем мнении, начала вдруг, ни
с того ни
с сего, рассказывать, что какой-то знакомый ее, «Карль из аптеки», ездил ночью на извозчике и что «извозчик хотель его убиваль и что Карль его ошень, ошень просиль, чтоб он его не убиваль, и плакаль, и руки сложиль, и испугаль, и от страх ему сердце пронзиль».
Ведь так? угадал-с настроение-то?..
Он увидал бы, если б был проницательнее, что чувствительного
настроения тут отнюдь не было, а было даже нечто совсем напротив. Но Авдотья Романовна это заметила. Она пристально и
с беспокойством следила за братом.
Отказаться от встреч
с Иноковым Клим не решался, потому что этот мало приятный парень, так же как брат Дмитрий, много знал и мог толково рассказать о кустарных промыслах, рыбоводстве, химической промышленности, судоходном деле. Это было полезно Самгину, но речи Инокова всегда несколько понижали его благодушное и умиленное
настроение.
— Меньше часа они воевали и так же —
с треском, воем — исчезли, оставив вокзал изуродованным, как еврейский дом после погрома. Один бородач — красавец! — воткнул на штык фуражку начальника станции и встал на задней площадке вагона эдаким монументом! Великолепная фигура! Свирепо настроена солдатня. В таком
настроении — Петербург разгромить можно. Вот бы Девятого-то января пустить туда эдаких, — закончил он и снова распустился в кресле, обмяк, улыбаясь.
Клим впервые видел Инокова в таком
настроении и, заинтересованный этим, пошел
с ним в зал, где читали лекции, доклады и Главач отлично играл на органе.
Она не укрощалась, хотя сердитые огоньки в ее глазах сверкали как будто уже менее часто. И расспрашивала она не так назойливо, но у нее возникло новое
настроение. Оно обнаружилось как-то сразу. Среди ночи она, вскочив
с постели, подбежала к окну, раскрыла его и, полуголая, села на подоконник.
Эти размышления позволяли Климу думать о Макарове
с презрительной усмешкой, он скоро уснул, а проснулся, чувствуя себя другим человеком, как будто вырос за ночь и выросло в нем ощущение своей значительности, уважения и доверия к себе. Что-то веселое бродило в нем, даже хотелось петь, а весеннее солнце смотрело в окно его комнаты как будто благосклонней, чем вчера. Он все-таки предпочел скрыть от всех новое свое
настроение, вел себя сдержанно, как всегда, и думал о белошвейке уже ласково, благодарно.
Он вспомнил мощное движение массы рабочих
с Выборгской стороны Петербурга, бархатистый гул ее говора, торжественное
настроение. Стало надсадно и безнадежно скучно слушать нестройный вой союзников.
— И пьет. Вообще тут многие живут в тревожном
настроении, перелом души! — продолжал Дмитрий все
с радостью. — А я, кажется, стал похож на Дронова: хочу все знать и ничего не успеваю. И естественник, и филолог…
Клим Иванович щелкнул пальцами, ощущая, что вместе
с Дроновым исчезло все, что держало в напряжении самообороны. Являлось иное
настроение, оно не искало слов, слова являлись очень легко и самовольно, хотя беспорядочно.
Его несколько тревожила сложность
настроения, возбуждаемого девушкой сегодня и не согласного
с тем, что он испытал вчера. Вчера — и даже час тому назад — у него не было сознания зависимости от нее и не было каких-то неясных надежд. Особенно смущали именно эти надежды. Конечно, Лидия будет его женою, конечно, ее любовь не может быть похожа на истерические судороги Нехаевой, в этом он был уверен. Но, кроме этого, в нем бродили еще какие-то неопределимые словами ожидания, желания, запросы.
Через несколько дней, прожитых в
настроении мутном и раздражительном, Самгин тоже поехал в Калужскую губернию,
с неделю катался по проселочным дорогам, среди полей и лесов, побывал в сонных городках, физически устал и успокоился.
Игрушки и машины, колокола и экипажи, работы ювелиров и рояли, цветистый казанский сафьян, такой ласковый на ощупь, горы сахара, огромные кучи пеньковых веревок и просмоленных канатов, часовня, построенная из стеариновых свеч, изумительной красоты меха Сорокоумовского и железо
с Урала, кладки ароматного мыла, отлично дубленные кожи, изделия из щетины — пред этими грудами неисчислимых богатств собирались небольшие группы людей и, глядя на грандиозный труд своей родины, несколько смущали Самгина, охлаждая молчанием своим его повышенное
настроение.
Самгин видел, что большинство людей стоит и сидит молча, они смотрят на кричащих угрюмо или уныло и почти у всех лица измяты, как будто люди эти давно страдают бессонницей. Все, что слышал Самгин, уже несколько поколебало его
настроение. Он
с досадой подумал: зачем Туробоев направил его сюда? Благообразный старик говорил...
Самгину подумалось, что настал момент, когда можно бы заговорить
с Бердниковым о Марине, но мешал Попов, — в его
настроении было что-то напряженное, подстерегающее, можно было думать, что он намерен затеять какой-то деловой разговор, а Бердников не хочет этого, потому и говорит так много, почти непрерывно. Вот Попов угрюмо пробормотал что-то о безответственности, — толстый человек погладил ладонями бескостное лицо свое и заговорил более звонко, даже как бы ехидно...
— Можно, да — не надо, — сказала она удивительно просто и этим вызвала у него лирическое
настроение, —
с этим
настроением он и слушал ее.
Ушел он в
настроении, не совсем понятном ему: эта беседа взволновала его гораздо более, чем все другие беседы
с Мариной; сегодня она дала ему право считать себя обиженным ею, но обиды он не чувствовал.
«Ведь не затеяла же она новый роман», — размышлял он, наблюдая за Варварой, чувствуя, что ее
настроение все более тревожит его, и уже пытаясь представить, какие неудобства для него повлечет за собой разрыв
с нею.
То, что, исходя от других людей, совпадало
с его основным
настроением и легко усваивалось памятью его, казалось ему более надежным, чем эти бродячие, вдруг вспыхивающие мысли, в них было нечто опасное, они как бы грозили оторвать и увлечь в сторону от запаса уже прочно усвоенных мнений.
В
настроении такой досады он поехал домой, рассказав по дороге Дронову анекдот
с Фелицатой.
— Да, — сказал Клим, нетерпеливо тряхнув головою, и
с досадой подумал о людях, которые полагают, что он должен помнить все глупости, сказанные ими.
Настроение его становилось все хуже; думая о своем, он невнимательно слушал спокойную, мерную речь Макарова.
— Могу я узнать — чем вызван обыск? — спросил Самгин и по тону вопроса понял, что героическое
настроение,
с которым он шел сюда, уже исчезло.
Он ушел от Прейса, скрыв свое
настроение под личиной глубокой задумчивости человека, который только что ознакомился
с мудростью, неведомой ему до этого дня во всей ее широте и глубине. Прейс очень дружески предложил...
В ответ на этот плачевный крик Самгин пожал плечами, глядя вслед потемневшей, как все люди в этот час, фигуре бывшего агента полиции. Неприятная сценка
с Митрофановым, скользнув по
настроению, не поколебала его. Холодный сумрак быстро разгонял людей, они шли во все стороны, наполняя воздух шумом своих голосов, и по веселым голосам ясно было: люди довольны тем, что исполнили свой долг.
Сомова говорила о будущем в тоне мальчишки, который любит кулачный бой и совершенно уверен, что в следующее воскресенье будут драться.
С этим приходилось мириться, это
настроение принимало характер эпидемии, и Клим иногда чувствовал, что постепенно, помимо воли своей, тоже заражается предчувствием неизбежности столкновения каких-то сил.
— Меня? Разве я за
настроения моего поверенного ответственна? Я говорю в твоих интересах. И — вот что, — сказала она, натягивая перчатку на пальцы левой руки, — ты возьми-ка себе Мишку, он тебе и комнаты приберет и книги будет в порядке держать, — не хочешь обедать
с Валентином — обед подаст. Да заставил бы его и бумаги переписывать, — почерк у него — хороший. А мальчишка он — скромный, мечтатель только.
Прошло более недели, раньше чем Захарий позвонил ему по телефону, приглашая в магазин. Самгин одел новый фланелевый костюм и пошел к Марине
с тем сосредоточенным
настроением,
с каким направлялся в суд на сложно запутанный процесс. В магазине ему конфузливо и дружески улыбнулся Захарий, вызвав неприятное подозрение...
Клим Иванович чувствовал себя так, точно где-то внутри его прорвался нарыв, который мешал ему дышать легко.
С этим
настроением легкости, смелости он вышел из Государственной думы, и через несколько дней, в этом же
настроении, он говорил в гостиной известного адвоката...
Эта философия казалась Климу очень туманной, косноязычной, неприятной. Но и в ней было что-то, совпадающее
с его
настроением. Он слушал Кумова молча, лишь изредка ставя краткие вопросы, и еще более раздражался, убеждаясь, что слова этого развинченного человека чем-то совпадают
с его мыслями. Это было почти унизительно.
— Спасибо, — тихонько откликнулся Самгин, крайне удивленный фразой поручика о жизни, — фраза эта не совпадала
с профессией героя, его
настроением, внешностью, своей неожиданностью она вызывала такое впечатление, как будто удар в медь колокола дал деревянный звук.
Настроение Самгина становилось тягостным.
С матерью было скучно, неловко и являлось чувство, похожее на стыд за эту скуку. В двери из сада появился высокий человек в светлом костюме и, размахивая панамой, заговорил грубоватым басом...
— Вероятно, на моем
настроении сказывается усталость, я —
с дороги.
Его маленькая речь, сказанная спокойно и пренебрежительно, охладила
настроение, а Ногайцев
с радостью, в которой Самгин всегда слышал фальшивые ноты, — заявил...