Неточные совпадения
Насыщенные богатым летом, и без того
на всяком шагу расставляющим лакомые блюда, они влетели вовсе не
с тем, чтобы есть, но чтобы только показать себя, пройтись взад и вперед по сахарной куче, потереть одна о другую задние или передние ножки, или почесать ими у себя под крылышками, или, протянувши обе передние
лапки, потереть ими у себя над головою, повернуться и опять улететь, и опять прилететь
с новыми докучными эскадронами.
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот,
на печке сидя,
Мурлыча,
лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе
с левой стороны...
Вот прекрасно!»
С насмешкой отвечал Жужу:
«
На задних
лапках я хожу».
Штабс-капитан стремительно кинулся через сени в избу к хозяевам, где варилось и штабс-капитанское кушанье. Коля же, чтобы не терять драгоценного времени, отчаянно спеша, крикнул Перезвону: «Умри!» И тот вдруг завертелся, лег
на спину и замер неподвижно всеми четырьмя своими
лапками вверх. Мальчики смеялись, Илюша смотрел
с прежнею страдальческою своею улыбкой, но всех больше понравилось, что умер Перезвон, «маменьке». Она расхохоталась
на собаку и принялась щелкать пальцами и звать...
На другой день поехал я к чиновнику, занимавшемуся прежде делами моего отца; он был из малороссиян, говорил
с вопиющим акцентом по-русски, вовсе не слушая, о чем речь, всему удивлялся, закрывая глаза и как-то по-мышиному приподнимая пухленькие
лапки…
Начинается торг: бьются-бьются, наконец кончают
на семнадцати копейках. Дедушка грузно встает
с кресла и идет в спальню за деньгами. В это время рыбак бросает Ваське крошечную рыбешку. Васька усаживается
на все четыре
лапки, хватает рыбу и, беспрестанно встряхиваясь, разрывает ее зубами.
Иногда Степка-балбес поднимался
на хитрости. Доставал у дворовых ладанки
с бессмысленными заговорами и подолгу носил их, в чаянье приворожить сердце маменьки. А один раз поймал лягушку, подрезал ей
лапки и еще живую зарыл в муравейник. И потом всем показывал беленькую косточку, уверяя, что она принадлежит той самой лягушке, которую объели муравьи.
Нарисован забор. Вдали каланча
с вывешенными шарами и красным флагом (сбор всех частей).
На заборе висят какие-то цветные лохмотья, а обозленная собака стоит
на задних
лапках, карабкается к лохмотьям и никак не может их достать.
С ощущением бессилия и душевной безвкусицы я клал карандаши и альбом
на скамейку лодки и подолгу сидел без движения, глядя, как вокруг, шевеля застоявшуюся сверкающую воду, бегали долгоногие водяные комары
с светлыми чашечками
на концах
лапок, как в тине тихо и томно проплывали разомлевшие лягушки или раки вспахивали хвостами мутное дно.
И пришли ко дьяку в ночу беси:
— Тебе, дьяк, не угодно здеся?
Так пойдем-ко ты
с нами во ад, —
Хорошо там уголья горят! —
Не поспел умный дьяк надеть шапки,
Подхватили его беси в свои
лапки,
Тащат, щекотят, воют,
На плечи сели ему двое,
Сунули его в адское пламя:
— Ладно ли, Евстигнеюшка,
с нами? —
Жарится дьяк, озирается,
Руками в бока подпирается,
Губы у него спесиво надуты,
— А — угарно, говорит, у вас в аду-то!
Но всегда есть исключения: иногда и в степи попадаются беляки, иногда и в лесных местах, как, например, около Москвы, водятся русаки, только они почти никогда не ложатся
на дневку в большом лесу, а всегда
на открытых местах или в мелком кустарнике; старый русак, матерой, как говорят охотники, всегда крупнее и жирнее беляка одного
с ним возраста и в то же время как-то складнее: уши у русака острее;
лапки его, особенно передние, поменьше и поуютнее, и потому русачий малик (след) отличается
с первого взгляда от беличьего.
Присев
на задние ноги, то есть сложив их
на сгибе, упершись в какое-нибудь твердое основание, заяц имеет способность
с такою быстротою и силою разогнуть их, что буквально бросает па воздух все свое тело; едва обопрется он о землю передними
лапками, как уже задние, далеко перепрыгнув за передние, дают опять такой же толчок, и бег зайца кажется одною линией, вытянутою в воздухе.
Длина этой утки от носа до хвоста, или, лучше сказать до ног, ибо хвостовых перьев у гагар нет, — одиннадцать вершков, нос длиною в вершок, темно-свинцового цвета, тонкий и к концу очень острый и крепкий; голова небольшая, продолговатая, вдоль ее, по лбу, лежит полоса темно-коричневого цвета, оканчивающаяся позади затылочной кости хохлом вокруг всей шеи, вышиною
с лишком в вершок, похожим более
на старинные брыжжи или ожерелье ржавого, а к корню перьев темно-коричневого цвета; шея длинная, сверху темно-пепельная, спина пепельно-коричневая, которая как будто оканчивается торчащими из зада ногами, темно-свинцового цвета сверху и беловато-желтого снизу,
с редкими, неправильными, темными пятнами; ноги гагары от
лапок до хлупи не кругловаты, но совершенно плоски, три ножные пальца, соединенные между собой крепкими глухими перепонками, почти свинцового цвета и тоже плоские, а не круглые, как бывает у всех птиц.
Он сидел несколько боком ко мне, шевелил ушами и передними
лапками, прислушивался к шуму и, по-видимому, меня не замечал; расстояние было недалекое, оба ствола моего ружья заряжены крупной гусиной дробью, я собрался
с духом, приложился, выстрелил — заяц необычайно пронзительно и жалобно закричал и повалился, как сноп,
на землю…
[В некоторых, более лесных уездах Оренбургской губернии, где растут породы и смолистых дерев, водятся олени, рыси и росомахи; в гористых местах — дикие козы, а в камышах и камышистых уремах по Уралу — кабаны] Между белками попадаются очень белесоватые, почти белые, называемые почему-то горлянками, и белки-летяги: последние имеют
с обеих сторон, между переднею и заднею
лапкою, кожаную тонкую перепонку, которая, растягиваясь, помогает им прыгать
с дерева
на дерево,
на весьма большое расстояние.
Долго он смотрел
на меня, но в конце концов не выдержал, поднялся
на лапки, простоял
с минуту, а затем тихонько двинулся вдоль сучка, растущего как раз в направлении ко мне.
Один раз, сидя
на окошке (
с этой минуты я все уже твердо помню), услышал я какой-то жалобный визг в саду; мать тоже его услышала, и когда я стал просить, чтобы послали посмотреть, кто это плачет, что, «верно, кому-нибудь больно» — мать послала девушку, и та через несколько минут принесла в своих пригоршнях крошечного, еще слепого, щеночка, который, весь дрожа и не твердо опираясь
на свои кривые
лапки, тыкаясь во все стороны головой, жалобно визжал, или скучал, как выражалась моя нянька.
Находя во мне живое сочувствие, они
с увлеченьем предавались удовольствию рассказывать мне: как сначала обтают горы, как побегут
с них ручьи, как спустят пруд, разольется полая вода, пойдет вверх по полоям рыба, как начнут ловить ее вятелями и мордами; как прилетит летняя птица, запоют жаворонки, проснутся сурки и начнут свистать, сидя
на задних
лапках по своим сурчинам; как зазеленеют луга, оденется лес, кусты и зальются, защелкают в них соловьи…
В одну минуту вылетел русак, как стрела покатил в гору, ударился в тенета, вынес их вперед
на себе
с сажень, увязил голову и
лапки, запутался и завертелся в сетке.
«Во-первых, моя ненаглядная кузина, из опытов жизни моей я убедился, что я очень живучее животное — совершенно кошка какая-то:
с какой высоты ни сбросьте меня, в какую грязь ни шлепните, всегда встану
на лапки, и хоть косточки поламывает, однако вскоре же отряхнусь, побегу и добуду себе какой-нибудь клубочек для развлечения.
Виссарион Захаревский в полной мундирной форме, несмотря
на смелость своего характера, как-то конфузливо держал себя перед начальником губернии и напоминал собой несколько собачку, которая ходит
на задних
лапках перед хозяином. Юлия, бледная, худая, но чрезвычайно тщательно причесанная и одетая, полулежала
на кушетке и почти не спускала глаз
с дверей: Виссарион сказал ей, что Вихров хотел приехать к Пиколовым.
Я тоже встал и, положив связку шерсти и клубок
на оконницу, вышел в гостиную и остановился в недоумении. Посредине комнаты лежал, растопыря
лапки, полосатый котенок; Зинаида стояла перед ним
на коленях и осторожно поднимала ему мордочку. Возле княгини, заслонив почти весь простенок между окнами, виднелся белокурый и курчавый молодец, гусар
с румяным лицом и глазами навыкате.
Я ее сейчас из силка вынул, воткнул ее мордою и передними лапами в голенище, в сапог, чтобы она не царапалась, а задние
лапки вместе
с хвостом забрал в левую руку, в рукавицу, а в правую кнут со стены снял, да и пошел ее
на своей кровати учить.
— Коли приказанье будет, я доклад смелый могу держать, — отвечал старик
с какой-то гордостью. — Григорий Васильев не такой человек, чтоб его можно было залакомить или закупить, что коли по головке погладить, так он и
лапки распустит: никогда этого быть не может. У Григорья Васильева, — продолжал он умиленным тоном и указывая
на потолок, — был один господин — генерал… он теперь
на небе, а вы, выходит, преемник его; так я и понимаю!
Санин зашел в нее, чтобы выпить стакан лимонаду; но в первой комнате, где, за скромным прилавком,
на полках крашеного шкафа, напоминая аптеку, стояло несколько бутылок
с золотыми ярлыками и столько же стеклянных банок
с сухарями, шоколадными лепешками и леденцами, — в этой комнате не было ни души; только серый кот жмурился и мурлыкал, перебирая
лапками на высоком плетеном стуле возле окна, и, ярко рдея в косом луче вечернего солнца, большой клубок красной шерсти лежал
на полу рядом
с опрокинутой корзинкой из резного дерева.
У отца Захарии далеко не было ни зеркальной чистоты протопопского дома, ни его строгого порядка:
на всем здесь лежали следы детских запачканных
лапок; изо всякого угла торчала детская головенка; и все это шевелилось детьми, все здесь и пищало и пело о детях, начиная
с запечных сверчков и оканчивая матерью, убаюкивавшею свое потомство песенкой...
Едва войдя в лес, мы тотчас же напали
на заячий след: две
лапки рядом и две позади, одна за другой. Заяц вышел
на дорогу, прошел по ней сажен двести и сделал
с дороги огромный прыжок в сосновый молодняк.
— Как это
на одно так смелы, а
на другое робки?
С какою же целью вы писали мышиные
лапки на целом почтовом листе кругом?
Напудрив лицо и мазнув раза два заячьей
лапкой с суриком по щекам, Ханов вышел
на сцену.
Он обошел несколько раз горшочек
с Молочком, попробовал его
лапкой, подул
на Молочко сверху и начал лакать.
Он был совершенно незнаком
с естественными науками и потому никогда не мог помириться
с авторитетным тоном и ученым, глубокомысленным видом людей, которые занимаются муравьиными усиками и тараканьими
лапками, и ему всегда было досадно, что эти люди
на основании усиков,
лапок и какой-то протоплазмы (он почему-то воображал ее в виде устрицы) берутся решать вопросы, охватывающие собою происхождение и жизнь человека.
Идя по следу ласки, я видел, как она гонялась за мышью, как лазила в ее узенькую снеговую норку, доставала оттуда свою добычу, съедала ее и снова пускалась в путь; как хорек или горностай, желая перебраться через родниковый ручей или речку, затянутую
с краев тоненьким ледочком, осторожными укороченными прыжками, необыкновенно растопыривая свои мягкие
лапки, доходил до текучей воды, обламывался иногда, попадался в воду, вылезал опять
на лед, возвращался
на берег и долго катался по снегу, вытирая свою мокрую шкурку, после чего несколько времени согревался необычайно широкими прыжками, как будто преследуемый каким-нибудь врагом, как норка, или поречина, бегая по краям реки, мало замерзавшей и среди зимы, вдруг останавливалась, бросалась в воду, ловила в ней рыбу, вытаскивала
на берег и тут же съедала…
Разумеется, ей остается махнуть
на все своей
лапкой и
с улыбкой напускного презренья, которому и сама она не верит, постыдно проскользнуть в свою щелочку.
Выйдет он в свой парк, в котором он когда-то нежил свое тело рыхлое, белое, рассыпчатое, как кошка, в один миг, взлезет
на самую вершину дерева и стережет оттуда. Прибежит это заяц, встанет
на задние
лапки и прислушивается, нет ли откуда опасности, — а он уж тут как тут. Словно стрела соскочит
с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, и съест.
Это была кошка: она спрыгнула
на мягкие
лапки с печки наземь и стала мяукать у двери.
Дядя Никон(сбрасывая
с плеча кису). На-те вот вам черта-борова какова… Девки и бабы… значит… иди сюда,
лапки! Всем будут подарки…
Василий Андреич пошел со стариком в избу, а Никита въехал в отворенные Петрушкой ворота и, по указанию его, вдвинул лошадь под навес сарая. Сарай был поднавоженный, и высокая дуга зацепила за перемет. Уж усевшиеся
на перемете куры
с петухом что-то недовольно заквахтали и поцапались
лапками по перемету. Встревоженные овцы, топая копытами по мерзлому навозу, шарахнулись в сторону. Собака, отчаянно взвизгивая,
с испугом и злостью по-щенячьи заливалась-лаяла
на чужого.
Там Мучеников сначала вытащил из своих широчайших штанов какой-то ящичек
с дырочками, осторожно открыл его, и из него выпрыгнула мышь
на ниточке, потом вынул он оттуда что-то завернутое в бумажку — развернул — оказалось, что это был варганчик,
на котором он и начал потихоньку наигрывать, а мышка встала
на задние
лапки и принялась как бы плясать.
Он совсем ослаб. Теперь молодые деревья прямо, без всяких стеснений, били его по лицу, издеваясь над его беспомощным положением. В одном месте
на прогалину выбежал белый ушкан (заяц), сел
на задние
лапки, повел длинными ушами
с черными отметинками
на концах и стал умываться, делая Макару самые дерзкие рожи. Он давал ему понять, что он отлично знает его, Макара, — знает, что он и есть тот самый Макар, который настроил в тайге хитрые машины для его, зайца, погибели. Но теперь он над ним издевался.
— Ты добрый мальчик, — продолжала курочка, — но притом ты ветрен и никогда не слушаешься
с первого слова, а это нехорошо! Вчера я говорила тебе, чтоб ты ничего не трогал в комнатах старушек, — несмотря
на то, ты не мог утерпеть, чтоб не попросить у кошки
лапку. Кошка разбудила попугая, попугай старушек, старушки рыцарей — и я насилу
с ними сладила!
В кабинетике пахло геранями, мятным курением и чуть-чуть нафталином.
На правом окне висела клетка
с канарейкой. Когда Иван Вианорыч устремил
на нее затуманенный, видящий и невидящий взгляд, птичка суетливо запрыгала по жердочкам, стуча
лапками. Наседкин нежно и протяжно свистнул. Канарейка завертела хорошенькой хохлатой головкой, наклоняя ее вниз и набок, и пискнула вопросительно...
И
с этим криком она полетела вверх тормашками
на землю. Утки громко закричали; одна из них хотела подхватить бедную спутницу
на лету, но промахнулась. Лягушка, дрыгая всеми четырьмя
лапками, быстро падала
на землю; но так как утки летели очень быстро, то и она упала не прямо
на то место, над которым закричала и где была твердая дорога, а гораздо дальше, что было для нее большим счастьем, потому что она бултыхнулась в грязный пруд
на краю деревни.
Садилась
на колени, терлась мордочкой о лицо, гладила по щекам своей жесткой холодной морщинистой
лапкой с синими ногтями.
В тихий час, когда заря
на крыше,
Как котёнок, моет
лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих
с ветром сот.
Когда мы увидели его мертвым,
на спинке,
с подкорюченными
лапками, мы все три сестры стали так плакать, что мать прибежала наверх узнать, что случилось.
Когда огурцы растут в парниках, где ветра нет, тогда люди сами срывают один цветок и накладывают
на другой, чтобы цветовая пыль попала
на плодовой цветок и была бы завязь. Пчелы и другие насекомые иногда переносят
на лапках пыль
с цветка
на цветок, но больше всего пыль эту переносит ветер. Если бы не было ветра, половина растений была бы без семени.
Майор одет в черный статский сюртук и военную фуражку
с кокардой, по жилету у него виден часовой ремешок,
на котором висит в виде брелока тяжелая, массивная золотая лягушка
с изумрудными глазами и рубиновыми
лапками.
— Прах, ходящий
на двух
лапках! — произнес за ним голос Водопьянова, и колоссальная фигура «Сумасшедшего Бедуина» стала между противниками
с распростертыми руками. Подозеров повернулся и вышел.
— Ну, Христос
с тобой. До свиданья, до утра. Ты слышишь, уже затихли выстрелы? Теперь я за тебя спокоен. Думаю, что все обойдется благополучно. Я еду. Дай мне пожать твою
лапку на счастье. До свиданья пока.
И она для большей убедительности
с мольбой сложила руки
на груди и смотрела
на обезьянку. Обезьянка живо отставила горшок в сторону и, сложив передние
лапки, уставилась глазами
на Тасю
с таким же умоляющим выражением, очевидно, передразнивая девочку. Это было очень забавно, и Тася не могла не улыбнуться проделке проказницы, несмотря
на переживаемые ею страхи. Но когда Коко снова принялась за еду, ей уже было не до смеха.