Неточные совпадения
Он был в самом ласковом и веселом духе, каким в
детстве его часто помнил Левин. Он упомянул даже и о Сергее Ивановиче без злобы. Увидав Агафью Михайловну, он пошутил
с ней и расспрашивал про старых слуг. Известие о смерти Парфена Денисыча неприятно подействовало на него. На
лице его выразился испуг; но он тотчас же оправился.
Детскость выражения ее
лица в соединении
с тонкой красотою стана составляли ее особенную прелесть, которую он хорошо помнил: но, что всегда, как неожиданность, поражало в ней, это было выражение ее глаз, кротких, спокойных и правдивых, и в особенности ее улыбка, всегда переносившая Левина в волшебный мир, где он чувствовал себя умиленным и смягченным, каким он мог запомнить себя в редкие дни своего раннего
детства.
Она всегда робела в подобных случаях и очень боялась новых
лиц и новых знакомств, боялась и прежде, еще
с детства, а теперь тем более…
Гнев и печаль, вера и гордость посменно звучат в его словах, знакомых Климу
с детства, а преобладает в них чувство любви к людям; в искренности этого чувства Клим не смел, не мог сомневаться, когда видел это удивительно живое
лицо, освещаемое изнутри огнем веры.
Захар, произведенный в мажордомы,
с совершенно седыми бакенбардами, накрывает стол,
с приятным звоном расставляет хрусталь и раскладывает серебро, поминутно роняя на пол то стакан, то вилку; садятся за обильный ужин; тут сидит и товарищ его
детства, неизменный друг его, Штольц, и другие, все знакомые
лица; потом отходят ко сну…
Замечу, что мою мать я, вплоть до прошлого года, почти не знал вовсе;
с детства меня отдали в люди, для комфорта Версилова, об чем, впрочем, после; а потому я никак не могу представить себе, какое у нее могло быть в то время
лицо.
Это был человечек
с одной из тех глупо-деловых наружностей, которых тип я так ненавижу чуть ли не
с моего
детства; лет сорока пяти, среднего роста,
с проседью,
с выбритым до гадости
лицом и
с маленькими правильными седенькими подстриженными бакенбардами, в виде двух колбасок, по обеим щекам чрезвычайно плоского и злого
лица.
Я тотчас же пошлю к князю В—му и к Борису Михайловичу Пелищеву, его друзьям
с детства; оба — почтенные влиятельные в свете
лица, и, я знаю это, они уже два года назад
с негодованием отнеслись к некоторым поступкам его безжалостной и жадной дочери.
Глядя на бледный цвет
лица, на большие глаза, окаймленные темной полоской, двенадцатилетней девочки, на ее томную усталь и вечную грусть, многим казалось, что это одна из предназначенных, ранних жертв чахотки, жертв,
с детства отмеченных перстом смерти, особым знамением красоты и преждевременной думы. «Может, — говорит она, — я и не вынесла бы этой борьбы, если б я не была спасена нашей встречей».
Около получаса ходили мы взад и вперед по переулку, прежде чем вышла, торопясь и оглядываясь, небольшая худенькая старушка, та самая бойкая горничная, которая в 1812 году у французских солдат просила для меня «манже»;
с детства мы звали ее Костенькой. Старушка взяла меня обеими руками за
лицо и расцеловала.
И опять ему вспомнилось
детство, тихий плеск реки, первое знакомство
с Эвелиной и ее горькие слезы при слове «слепой»… Инстинктивно почувствовал он, что теперь опять причиняет ей такую же рану, и остановился. Несколько секунд стояла тишина, только вода тихо и ласково звенела в шлюзах. Эвелины совсем не было слышно, как будто она исчезла. По ее
лицу действительно пробежала судорога, но девушка овладела собой, и, когда она заговорила, голос ее звучал беспечно и шутливо.
В углу гостиной, у печки, в креслах, сидела маленькая старушка, еще
с виду не то чтоб очень старая, даже
с довольно здоровым, приятным и круглым
лицом, но уже совершенно седая и (
с первого взгляда заключить было можно) впавшая в совершенное
детство.
Он стоял около своего номера, прислонившись к стене, и точно ощущал, видел и слышал, как около него и под ним спят несколько десятков людей, спят последним крепким утренним сном,
с открытыми ртами,
с мерным глубоким дыханием,
с вялой бледностью на глянцевитых от сна
лицах, и в голове его пронеслась давнишняя, знакомая еще
с детства мысль о том, как страшны спящие люди, — гораздо страшнее, чем мертвецы.
Разница между загипнотизированными искусственным способом и теми, которые находятся под влиянием государственного внушения, состоит в том, что искусственно загипнотизированным внушено их воображаемое положение вдруг, одним
лицом и в самый короткий промежуток времени, и потому внушение это представляется нам в резкой, удивляющей нас форме, тогда как людям, действующим под государственным внушением, их воображаемое положение внушается им исподволь, понемногу, незаметно,
с детства, иногда не только годами, но целыми поколениями, и кроме того внушается не одним
лицом, а всеми окружающими их.
С невысохшими слезинками на ресницах, сидя на коленях у Орлова, она вполголоса рассказывала ему что-то трогательное, похожее на воспоминание
детства и юности, и гладила его рукой по
лицу, целовала и внимательно рассматривала его руки
с кольцами и брелоки на цепочке.
На другой день он долго не решался выйти из дома, лежал в постели, глядя в потолок; перед ним плавало свинцовое
лицо Саши
с тусклыми глазами и венцом красных прыщей на лбу. Это
лицо сегодня напоминало ему
детство и зловещую луну, в тумане, над болотом.
Дядя Яков, бесподобнейшее
лицо из всех нынче живущих Протозановых, говорят, еще
с детства,
с самых первых уроков, за которые он сел ранее моего отца, но в которых папа быстро его перегнал, признал превосходство брата и, приходя от него в восторг, любил выдвигать его всем на вид.
Замечу мимоходом, что, кроме моего отца, в роду нашем уже никто не имел большого сходства
с княгинею Варварою Никаноровной; все, и в этом числе сама она, находили большое сходство
с собою во мне, но я никогда не могла освободиться от подозрения, что тут очень много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да общим выражением, по которому меня
с детства удостоили привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила в ее
лице, и, по справедливости говоря, я не была так красива.
Такие крошечные рты,
с немножко оттопыренными губками, нарисованы у всех Протозановых, которых портреты я
с детства видела в бабушкином доме; но князь Яков Львович немножко даже утрировал эту черту: его маленький ротик придавал его
лицу сходство
с какою-то бойкою птичкой, отчего в семье его звали также и «чижиком».
День этот был день рождения княгини, и она
с детства еще привыкла этот день весело встречать и весело проводить, а потому поутру вошла в кабинет мужа
с улыбающимся
лицом и, поцеловав его, спросила, будет ли он сегодня обедать дома.
Направо от него висел портрет матери Аделаиды Ивановны — дамы
с необыкновенно нежным цветом
лица и
с буклями на висках, а налево — головка совершенно ангелоподобной девочки; то была сестра Аделаиды Ивановны, умершая в
детстве.
— Нет, не мистика! — уже серьезно и даже строго сказал Саша, и почувствовал в темноте Колесников его нахмурившееся, вдруг похолодевшее
лицо. — Если это мистика, то как же объяснить, что в
детстве я был жесток? Этому трудно поверить, и этого не знает никто, даже мама, даже Лина, но я был жесток даже до зверства. Прятался, но не от стыда, а чтобы не помешали, и еще потому, что
с глазу на глаз было приятнее, и уж никто не отнимет: он да я!
Оживляется Ида, читая об этом страшном подходе героев
с светильниками, опущенными в глиняные кувшины; тише дышит больная старушка, в сотый раз слушающая эту историю, и поворачивает к свету свое
лицо; и ныне, как в
детстве, она ждет, когда разлетится в черепья кувшин Гедеонов, и за ним треснут другие кувшины, и разольется во тьме полуночи свет, в них скрытый…
Значительное
лицо находился в своем кабинете и разговорился очень-очень весело
с одним недавно приехавшим старинным знакомым и товарищем
детства,
с которым несколько лет не видался.
Из пяти женщин, живших
с Голованом, три были его сестры, одна мать, а пятая называлась Павла, или, иногда, Павлагеюшка. Но чаще ее называли «Голованов грех». Так я привык слышать
с детства, когда еще даже и не понимал значения этого намека. Для меня эта Павла была просто очень ласковою женщиною, и я как сейчас помню ее высокий рост, бледное
лицо с ярко-алыми пятнами на щеках и удивительной черноты и правильности бровями.
С самого раннего
детства Вера не знала, что такое ложь: она привыкла к правде, она дышит ею, а потому и в поэзии одна правда кажется ей естественной; она тотчас, без труда и напряжения, узнает её, как знакомое
лицо… великое преимущество и счастие!
Я позволил себе уклониться от повествования, так как вчерашний Машин поступок бросил меня к воспоминаниям о
детстве. Матери я не помню, но у меня была тетя Анфиса, которая всегда крестила меня на ночь. Она была молчаливая старая дева,
с прыщами на
лице, и очень стыдилась, когда отец шутил
с ней о женихах. Я был еще маленький, лет одиннадцати, когда она удавилась в маленьком сарайчике, где у нас складывали уголья. Отцу она потом все представлялась, и этот веселый атеист заказывал обедни и панихиды.
Она посмотрела на него своими красивыми глазами и вдруг залилась молодым смехом… По выразительному
лицу Дробыша прошла тень озабоченности и недоумения… Оно очень напоминало то выражение,
с каким он подымался в
детстве с цветочной клумбы, на которую его кинул Фроим…
Когда-то в
детстве самой внушительной и страшной силой, надвигающейся как туча или локомотив, готовый задавить, ей всегда представлялся директор гимназии; другой такою же силой, о которой в семье всегда говорили и которую почему-то боялись, был его сиятельство; и был еще десяток сил помельче, и между ними учителя гимназии
с бритыми усами, строгие, неумолимые, и теперь вот, наконец, Модест Алексеич, человек
с правилами, который даже
лицом походил на директора.
После этого мы поехали легкой рысцой, и Микеша вздохнул свободно. Верст уже десять он пробежал, не отставая от рыси лошадей, но, видимо, это скороходное искусство, созданное привычкой
с детства, не давалось ему даром.
Лицо его слегка побледнело, на лбу были крупные капли пота.
(Боже мой! Как человек теряет
с обретением пола, когда вотще, туда, то, там начинает называться именем, из всей синевы тоски и реки становится
лицом,
с носом,
с глазами, а в моем
детстве и
с пенсне, и
с усами… И как мы люто ошибаемся, называя это — тем, и как не ошибались — тогда!).
Нас
с детства наши кровные родные старались приучить к мысли о нашем ничтожестве, о нашей полной зависимости от взгляда учителя, гувернера, и вообще всякого высшего по положению
лица.
Укрылся одеялом
с головой, сжался в узловатый комок, подтянув костлявые колени к
лицу, и, точно в одно мгновение пройдя весь обратный путь от старости к
детству, — заплакал тихо и горько и стал просить мокрую, теплую, мягкую подушку...
Перед стулом Дуняши стояла молодая девушка, худая, нескладная,
с слишком длинными руками, красными, как у подростка, кисти которых болтались по обе стороны ее неуклюжей фигуры. Длинное бледноватое
лицо с лошадиным профилем, маленькие, зоркие и умные глазки неопределенного цвета и гладко зачесанные назад, почти зализанные волосы, все это отдаленно напомнило Дуне далекий в
детстве образ маленькой баронессы. Теперь Нан вытянулась и казалась много старше своих пятнадцати лет.
Не сводя
с нее глаз, я все находил ее прекраснее и прекраснее, и она в самом деле была недурна: у нее были прелестные белокурые волосы, очень-очень доброе
лицо и большие, тоже добрые, ласковые серые глаза, чудная шея и высокая, стройная фигура, а я
с детства моего страстно любил женщин высокого роста, чему, вероятно, немало обязан стройной фигуре А. Паулы Монти, изображение которой висело на стене в моей детской комнате и действовало на развитие моего эстетического вкуса.
Ночь звездная, мягкая для первых чисел сентября,
с отблеском новой луны в реке, веяла ему в
лицо горной прохладой. Он сидел на скамейке, которую помнил еще
с раннего
детства… Тут на Святой и Фоминой парни и девки собираются гулять и есть лакомства.
Немного успокоившаяся Ядвига смотрела на нее вопросительным взглядом, но выражение
лица ее старшей воспитанницы не располагало кого-либо, особенно Ядвигу, знавшую ее
с детства, задавать вопросы. Она только просто спросила...
И в случаях далеко этого лучших добрый человек в подобных делах все-таки неспокоен. Если вам недостаточно общих указаний, я мог бы вам назвать много примеров, много
лиц достойных и известных, которые
с опыта знают, сколько горькой правды заключается в том, что я вам рассказываю; но, боясь оскорбить их скромность и, может быть, повредить тем несчастным, которые проводят свое
детство в любви их, я прошу вас поверить мне на слово.
Это было
лицо, которое он любил
с самого его
детства; он сам возлелеял и выкормил эту женщину, чуть не как пеликан, растерзывая для нее грудь свою…
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать
с поздравлениями. Графине хотелось с-глазу-на-глаз поговорить
с другом своего
детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько
с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна,
с своим исплаканным и приятным
лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
Помните ли вы это радостное чувство
детства, когда в ваши именины вас принарядили, повезли к обедне, и вы, возвратившись
с праздником на платье, на
лице и в душе, нашли дома гостей и игрушки?