Неточные совпадения
О, кто б немых ее страданий
В сей быстрый миг не прочитал!
Кто прежней Тани, бедной Тани
Теперь в княгине б не узнал!
В тоске безумных
сожаленийК ее ногам упал Евгений;
Она вздрогнула и молчит
И на Онегина глядит
Без удивления, без гнева…
Его больной, угасший взор,
Молящий
вид, немой укор,
Ей внятно всё. Простая дева,
С мечтами, сердцем прежних дней,
Теперь опять воскресла в ней.
Он отворотился и отъехал, не сказав более ни слова. Швабрин и старшины последовали за ним. Шайка выступила из крепости в порядке. Народ пошел провожать Пугачева. Я остался на площади один
с Савельичем. Дядька мой держал в руках свой реестр и рассматривал его
с видом глубокого
сожаления.
Почтмейстер поглядел несколько времени через очки на Петра Михайлыча как бы
с видом некоторого
сожаления.
Несколько мгновений
с недоумением рассматривал он этот крестик — и вдруг слабо вскрикнул… Не то
сожаление, не то радость изобразили его черты. Подобное выражение являет лицо человека, когда ему приходится внезапно встретиться
с другим человеком, которого он давно потерял из
виду, которого нежно любил когда-то и который неожиданно возникает теперь перед его взором, все тот же — и весь измененный годами.
К
сожалению, этот карась был, по недоразумению, изжарен в сметане, в каковом
виде и находится ныне на столе вещественных доказательств (секретарь подходит к столу, поднимает сковороду
с загаженным мухами карасем и говорит: вот он!); но если б он был жив, то, несомненно, в
видах смягчения собственной вины, пролил бы свет на это, впрочем, и без того уже ясное обстоятельство.
Софья Николавна скоро одумалась, вновь раскаянье заговорило в ней, хотя уже не
с прежнею силой; она переменила тон,
с искренним чувством любви и
сожаления она обратилась к мужу, ласкала его, просила прощенья,
с неподдельным жаром говорила о том, как она счастлива, видя любовь к себе в батюшке Степане Михайлыче, умоляла быть
с ней совершенно откровенным, красноречиво доказала необходимость откровенности — и мягкое сердце мужа, разнежилось, успокоилось, и высказал он ей все, чего решился было ни под каким
видом не сказывать, не желая ссорить жену
с семьей.
Сожаление и досада изобразились на лице молчаливого проезжего. Он смотрел
с каким-то грустным участием на Юрия, который, во всей красоте отвагой кипящего юноши, стоял, сложив спокойно руки, и гордым взглядом, казалось, вызывал смельчака, который решился бы ему противоречить. Стрелец, окинув взором все собрание и не замечая ни на одном лице охоты взять открыто его сторону, замолчал. Несколько минут никто не пытался возобновить разговора; наконец земский,
с видом величайшего унижения, спросил у Юрия...
Окрестность нарочно, казалось, приняла самый тусклый, серенький
вид, чтобы возбудить в сердце молодого парня как можно меньше
сожаления при расставанье
с родимыми местами.
Когда Федосей, пройдя через сени, вступил в баню, то остановился пораженный смутным
сожалением; его дикое и грубое сердце сжалось при
виде таких прелестей и такого страдания: на полу сидела, или лучше сказать, лежала Ольга, преклонив голову на нижнюю ступень полкá и поддерживая ее правою рукою; ее небесные очи, полузакрытые длинными шелковыми ресницами, были неподвижны, как очи мертвой, полны этой мрачной и таинственной поэзии, которую так нестройно, так обильно изливают взоры безумных; можно было тотчас заметить, что
с давних пор ни одна алмазная слеза не прокатилась под этими атласными веками, окруженными легкой коришневатой тенью: все ее слезы превратились в яд, который неумолимо грыз ее сердце; ржавчина грызет железо, а сердце 18-летней девушки так мягко, так нежно, так чисто, что каждое дыхание досады туманит его как стекло, каждое прикосновение судьбы оставляет на нем глубокие следы, как бедный пешеход оставляет свой след на золотистом дне ручья; ручей — это надежда; покуда она светла и жива, то в несколько мгновений следы изглажены; но если однажды надежда испарилась, вода утекла… то кому нужда до этих ничтожных следов, до этих незримых ран, покрытых одеждою приличий.
Инспектор покачал опять головой
с видом глубокого
сожаления.
Из
сожаления он взял было старуху за ноги, чтобы помочь догóру, но едва сделал два-три шага, как должен был быстро выпустить старухины ноги, чтоб они не остались у него в руках. В одну минуту старик
с своей ношей исчезли из
виду.
Пускай от сердца, полного тоской
И желчью тайных тщетных
сожалений,
Подобно чаше, ядом налитой,
Следов не остается… Без волнений
Я выпил яд по капле, ни одной
Не уронил; но люди не видали
В лице моем ни страха, ни печали,
И говорили хладно: он привык.
И
с той поры я облил свой язык
Тем самым ядом, и по праву мести
Стал унижать толпу под
видом лести…
При этом случае маленьким красноречивым переводчиком передано боярину, сколько ошибаются жители Москвы, почитая лекаря за колдуна; что наука снабдила его только знанием естественных сил и употребления их для пользы человека; что, хотя и существуют в мире другие силы, притягательные и отталкивающие, из которых человек, посвященный в тайны их разложения и соединения, может делать вещи,
с виду чудесные для неведения, однако он, Антон-лекарь, к
сожалению, не обладает познанием этих сил, а только сам ищет их.
Это тогдашнее любимое местопребывание подозрительного Иоанна было окружено со всех сторон заставами
с воинской стражей, состоявшей из рядовых опричников, а самый внешний
вид жилища грозного венценосца,
с окружавшими его постройками, по дошедшим до нас показаниям очевидцев, был великолепен, особенно при солнечном или лунном освещении. Опишем вкратце это, к
сожалению, не сохранившееся чудо зодчества того времени.
— Ступайте и вы благовестить, — примолвил он, и пленники его, один перед другим, тесня друг друга, спешили высыпать из своего заточения. Многие тотчас скрылись из
виду; иные, как будто удивляясь неожиданной свободе своей, сели неподалеку, охорашивая крылышки и осматриваясь. Только на дне клетки, за особенною перегородкою, осталась одна птичка. Долго смотрел на нее Андрюша
с сожалением и нерешительностью.
Старик пошел, но при уходе бросил на молодого князя взгляд, полный искреннего
сожаления. На его светлых глазах блестели слезы. На князя Сергея Сергеевича эта сцена между тем произвела тяжелое впечатление. Он стал быстро ходить по террасе, стараясь сильным движением побороть внутреннее волнение. Он, однако, решился во что бы то ни стало поставить на своем. Препятствие, в
виде неуместного противоречия Терентьича, еще более укрепило его в этом решении. Он стал
с нетерпением ожидать прибытия в парк рабочих.
Когда какой-нибудь поручик проигрывал в карты или в пьяном
виде устраивал дебош, после которого стыдно смотреть даже в зеркало, он непременно шел к Пушкареву — посидеть и образоваться; и, сидя и образуясь понемногу, уже начиная видеть возможность новой жизни, он
с некоторым великодушным
сожалением смотрел на Юрия Михайловича, сравнивал бездны своей души
с его ясной плоскостью и думал: экий ты, брат, ясный!