— Мы не черницы! — громко смеясь, отвечала старице Фленушка. — Ты, что ль, на нас манатью-то [Манатья(мантия), иначе иночество — черная пелеринка, иногда отороченная красным снурком, которую носят старообрядские иноки и инокини. Скинуть ее хоть на минуту
считается грехом, а кто наденет ее хоть шутя, тот уже постригся.] надевала?.. Мы белицы, мирское нам во грех не поставится…
Считается большим непростительным грехом надругаться над иконами, священными книгами, храмами, и не
считается грехом надругательство над человеком. А между тем в человеке, в самом испорченном, живет то, что выше всего человеческого. Все же книги, иконы, храмы — только произведения рук человеческих.
Неточные совпадения
Рабство
считалось последствием
греха вместо того, чтобы считать его
грехом.
Рыцарское обращение с женщиной возводится почти в культ и в то же время не
считается предосудительным уступить за деньги приятелю свою жену; или вот еще лучше: с одной стороны, отсутствие сословных предрассудков — здесь и с ссыльным держат себя, как с ровней, а с другой — не
грех подстрелить в лесу китайца-бродягу, как собаку, или даже поохотиться тайком на горбачиков.
Как голодные волки рыщут поморцы и большую силу забирают через своих баб, потому как у них явный брак
считается за самый большой
грех, а тайный блуд прощается.
В продолжение всей обедни не слышалось ни малейшего разговора: в то время вообще
считалось говорить в церкви
грехом и неприличием.
— Шабаш, ребята! — весело сказал Глеб, проводя ладонью по краю лодки. — Теперь не
грех нам отдохнуть и пообедать. Ну-ткась, пока я закричу бабам, чтоб обед собирали, пройдите-ка еще разок вон тот борт… Ну, живо! Дружней! Бог труды любит! — заключил он, поворачиваясь к жене и посылая ее в избу. — Ну, ребята, что тут
считаться! — подхватил рыбак, когда его хозяйка, сноха и Ваня пошли к воротам. — Давайте-ка и я вам подсоблю… Молодца, сватушка Аким! Так! Сажай ее, паклю-то, сажай! Что ее жалеть!.. Еще, еще!
Обоз застрял на повороте и задержал огромную древнюю карету с иконой Иверской Божией Матери. На козлах сидели кучер и дьячок, головы которых были повязаны у одного женским платком, а у другого башлыком, потому что в шапке
считалось икону
грех везти.
Что будто смертному
считаются стихи
Самой Минервою за тяжкие
грехиИ что с величеством земным владык несходно,
Чтоб мыслил и писал их подданный свободно...
— Егорки — не бойся! Ты какой-нибудь заговор против страха ночного знаешь? Егорка ночному страху предан, он смерти боится. У него на душе
грех велик лежит… Я иду раз ночью мимо конюшни, а он стоит на коленках — воет: «Пресвятая матушка владычица Варвара, спаси нечаянные смерти», [«Пресвятая матушка владычица Варвара, спаси нечаянныя смерти» — молитва, обращенная к Варваре Великомученице;
считалось, что она спасает от пожаров, кораблекрушений и от всякой неожиданной опасности.] — понимаешь?
— Сорвалось! — сквозь зубы молвил Алексей и бросил испорченную чашку в сторону. Никогда с ним такого
греха не бывало, даже и тогда не бывало, как, подростком будучи, токарному делу учился. Стыдно стало ему перед токарями. По всему околотку первым мастером
считается, а тут, гляди-ка, дело какое.
Третья: будь целомудрен. Четвертая: не говори неправды. Пятая: не одурманивай себя ни пьяными напитками, ни куреньями. И потому
грехами у буддистов
считаются: убийство, воровство, блуд, ложь, пьянство.
В городе проговорили, что это не без синтянинской руки, но как затем доктору Гриневичу, не повинному ни в чем, кроме мелких взяток по должности (что не
считалось тогда ни
грехом, ни пороком), опасаться за себя не приходилось, то ему и на мысль не вспадало робеть пред Синтяниным, а тем более жертвовать для его прихоти счастием дочери.
То, что в Боге
считается признаком совершенства, в человеке
считается признаком несовершенства,
греха.
Разумеется, что чем важнее
считалось должностное лицо, чем круг надзора его был обширнее, тем шире был карман, в котором сосредоточивались подати за пропуск разных
грехов против осьмой заповеди.
Сколько раз говорил я себе:"перемените обстановку Бюлье, представьте себе, что это обыкновенный светский салон, и каждая оригинальная девочка нашла бы себе место: сухая и сморщенная Nanna была бы нервная и капризная барынька, берущая эксцентричностью туалетов, Esther — еврейка, вышедшая из цветочного промысла, была бы крикливая, задорная чиновница, всегда скромно одетая, Amélie превратилась бы в девицу с английскими вкусами, толстая Berthe
считалась бы cune gaillarde du faubourg Saint-Germain", хвастливая и более всех развращенная Henriette была бы одна из тех светских женщин, у которых под сладкой улыбкой сидят все семь смертных
грехов.
На душе этого христианина, говорят,
считалось уже несколько смертных
грехов, и во всяком случае он по справедливости мог почитаться в свое время очень опасным человеком в городе.
«Буржуазный» мир принужден был все-таки
считаться не только с материальным цензом (в переоценке его была его слабость и
грех), но и с цензом духовным, с качественным началом в человеческой личности, с образованием, с талантом, с культурным развитием.