Неточные совпадения
Улицу наполняло неприятно пахучее тепло, почти у каждого подъезда сидели и
стояли группы людей,
непрерывный говор сопровождал Самгина.
Полукругом
стояли краснолицые музыканты, неистово дуя в трубы, медные крики и уханье труб вливалось в
непрерывный, воющий шум города, и вой был так силен, что казалось, это он раскачивает деревья в садах и от него бегут во все стороны, как встревоженные тараканы, бородатые мужики с котомками за спиною, заплаканные бабы.
Самгин попросил чаю и, закрыв дверь кабинета, прислушался, — за окном топали и шаркали шаги людей. Этот
непрерывный шум создавал впечатление работы какой-то машины, она выравнивала мостовую, постукивала в стены дома, как будто расширяя улицу. Фонарь против дома был разбит, не горел, — казалось, что дом отодвинулся с того места, где
стоял.
Но парень неутомимо выл, визжал, кухня наполнилась окриками студента, сердитыми возгласами Насти,
непрерывной болтовней дворника. Самгин
стоял, крепко прислонясь к стене, и смотрел на винтовку; она лежала на плите, а штык высунулся за плиту и потел в пару самовара под ним, — с конца штыка падали светлые капли.
Вообще вся его жизнь представляла собой как бы
непрерывное и притом бессвязное сновидение. Даже когда он настоящим манером спал, то видел сны, соответствующие его должности. Либо печку топит, либо за стулом у старого барина во время обеда
стоит с тарелкой под мышкой, либо комнату метет. По временам случалось, что вдруг среди ночи он вскочит, схватит спросонок кочергу и начнет в холодной печке мешать.
С этими мыслями лозищанин засыпал, стараясь не слышать, что кругом
стоит шум, глухой,
непрерывный, глубокий. Как ветер по лесу, пронесся опять под окнами ночной поезд, и окна тихо прозвенели и смолкли, — а Лозинскому казалось, что это опять гудит океан за бортом парохода… И когда он прижимался к подушке, то опять что-то стучало, ворочалось, громыхало под ухом… Это потому, что над землей и в земле стучали без отдыха машины, вертелись чугунные колеса, бежали канаты…
Высокий дьячок,
стоя перед часами, скоблил пальцем жёлтый циферблат, густо засиженный мухами; эти мухи — большущие, синие — наполняли воздух горницы
непрерывным гудением. Всё вокруг было крепко оклеено вязкою тоскою, всё как бы остановилось, подчиняясь чьей-то неведомой власти.
Душистое мыло и одеколон, присланные мне из Москвы, пошли в дело. Через полчаса я
стоял перед Гаршиным в розовой мужицкой рубахе, подпоясанной моим калмыцким ремнем с серебряными бляшками, в новых, лилового цвета, — вкус моего Васьки — нанковых штанах и чисто вымытых сапогах с лакированными голенищами, от которых я так страдал в жару на Кукуевке при
непрерывном солнцепеке. Старое белье я засунул в дупло дерева.
Никита
стоит у ног отца, ожидая, когда отец вспомнит о нём. Баймакова то расчёсывает гребнем густые, курчавые волосы Ильи, то отирает салфеткой
непрерывную струйку крови в углу его губ, капли пота на лбу и на висках, она что-то шепчет в его помутневшие глаза, шепчет горячо, как молитву, а он, положив одну руку на плечо ей, другую на колено, отяжелевшим языком ворочает последние слова...
Там все уже было готово. Фельдшер
стоял у столика, приготовляя на нем маску и склянку с хлороформом. Роженица уже лежала на операционном столе.
Непрерывный стон разносился по больнице.
Прислушиваясь к первым взрывам аплодисментов, крикам «браво!», звукам оркестра, — он постепенно как бы оживал, воодушевлялся, и
стоило режиссеру крикнуть: «Клоуны, вперед!..» — он стремительно вылетал на арену, опережая товарищей; и уже с этой минуты, посреди взрывов хохота и восторженных «браво!» неумолкаемо раздавались его плаксивые возгласы, и быстро, до ослепления, кувыркалось его тело, сливаясь при свете газа в одно круговое
непрерывное сверкание…
Один какой-то тонкий
непрерывный водяной звук
стоял над этим криком.
Эти люди почерпнули жизненный опыт в своей
непрерывной борьбе и умели его переработать силою своей мысли; поэтому они всегда
стояли в уровень с событиями, и как только явилась им опять возможность действовать, они радушно и вполне сознательно подали руку молодому поколению.
Веки у него точно распухли и зудят, в ушах
стоит какой-то глухой,
непрерывный шум, а где-то внутри, не то в груди, не то в животе все не проходит тягучая, приторная физическая истома.
В ней надолго останавливаются туманы,
стоит холодная сырость и почти
непрерывные сумерки.
Под
непрерывный шепот молитв, оханья и кряхтенья этих старушек Дуня Прохорова,
стоя подле Дорушки, истово крестилась и клала земные поклоны по-крестьянски, как ее учила с детства бабушка Маремьяна.
Непрерывный гул
стоял над садом — странный, зловещий и сухой, как только осенью деревья шумят. Ветер порывами проносился за темными окнами; стволы лип скрипели; в печной трубе слышался шорох.
Было и в России и за границей впечатление, что друг против друга
стоят две огромных силы: самодержавие со своим всеохватывающим полицейским аппаратом и неуловимый исполнительный комитет «Народной Воли», держащий в
непрерывном трепете бессильную против него власть.
От грохота, от
непрерывного колебания воздуха дрогнуло само небо и собрало над головой их черные тучи и грозу, — а они
стоят друг против друга, не отступая, и убивают.
С удивлением вспоминаю я этот год моей жизни. Он весь заполнен образом прелестной синеглазой девочки с каштановыми волосами. Образ этот постоянно
стоял перед моими глазами, освещал душу
непрерывною радостью. Но с подлинною, живою Машею я совсем раззнакомился. При встречах мы церемонно раскланивались, церемонно разговаривали, она то и дело задирала меня, смотрела с насмешкой.
Стоял май, наш большой сад был, как яркое зеленое море, и на нем светлела белая и лиловая пена цветущей сирени. Аромат ее заполнял комнаты. Солнце, блеск, радость. И была не просто радость, а
непрерывное ощущение ее.
Я перебрался через овраг и пошел перелеском. По ту сторону Шелони, над бором, тянулись ярко-золотые тучки, и сам бор под ними казался мрачным и молчаливым. А кругом
стоял тот смутный,
непрерывный и веселый шум, которым днем и ночью полон воздух в начале лета.
Армии
стояли на зимних квартирах, изнывали в безделье. Шло
непрерывное, жестокое пьянство. Солдаты на последние деньги покупали у китайцев местную сивуху — ханьшин. Продажа крепких напитков в районе стоянки армий была строго запрещена, китайцев арестовывали, но, конечно, ханьшину было сколько угодно.
Поезд тянулся
непрерывною полосою, и в нем, в одной из повозок, находился князь Стрига-Оболенский со своими гостями Назарием и Захарием. Не доезжая до высоких, настежь отворенных дворцовых ворот, все поезжане вышли из колымаг и возков и отправились пешком с непокрытыми головами к воротам, около которых по обеим сторонам
стояли на карауле дюжие копейщики, в светлых шишаках и крепких кольчугах, держа в руках иные бердыши, а иные — копья.
Поезд тянулся
непрерывною полосою, и в нем, в одной из повозок, находился князь Стрига-Оболенский с своими гостями Назарием и Захарием. Не доезжая до высоких, настежь отворенных дворцовых ворот, все поезжане вышли из колымаг и возков и отправились пешком с непокрытыми головами к воротам, около которых по обеим сторонам
стояли на карауле дюжие копейщики, в светлых шишаках и крепких кольчугах, держа в руках иные бердыши, а иные — копья.