Неточные совпадения
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной
стороне подлый донос и обман; другие ― мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до
здания Старого Университета.
На одной
стороне, почти близ церкви, выше других возносилось совершенно отличное от прочих
здание, вероятно, городовой магистрат или какое-нибудь правительственное место.
Несколько секунд Клим не понимал видимого. Ему показалось, что голубое пятно неба, вздрогнув, толкнуло стену и, увеличиваясь над нею, начало давить, опрокидывать ее. Жерди серой деревянной клетки, в которую было заключено огромное
здание, закачались, медленно и как бы неохотно наклоняясь в
сторону Клима, обнажая стену, увлекая ее за собою; был слышен скрип, треск и глухая, частая дробь кирпича, падавшего на стремянки.
Прошло пять лет. Многое переменилось и на Выборгской
стороне: пустая улица, ведущая к дому Пшеницыной, обстроилась дачами, между которыми возвышалось длинное, каменное, казенное
здание, мешавшее солнечным лучам весело бить в стекла мирного приюта лени и спокойствия.
У одного забота: завтра в присутственное место зайти, дело пятый год тянется, противная
сторона одолевает, и он пять лет носит одну мысль в голове, одно желание: сбить с ног другого и на его падении выстроить
здание своего благосостояния.
Возвращаясь в город, мы, между деревень, наткнулись на казармы и на плац. Большие желтые
здания, в которых поместится до тысячи человек, шли по обеим
сторонам дороги. Полковник сидел в креслах на открытом воздухе, на большой, расчищенной луговине, у гауптвахты; молодые офицеры учили солдат. Ученье делают здесь с десяти часов до двенадцати утра и с пяти до восьми вечера.
Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную
сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев,
зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
Я пошел по площади кругом; она образует параллелограмм: с одной
стороны дворец генерал-губернатора — большое двухэтажное каменное
здание новейшей постройки; внизу, в окнах, вместо рам большие железные решетки.
После революции лавки Охотного ряда были снесены начисто, и вместо них поднялось одиннадцатиэтажное
здание гостиницы «Москва»; только и осталось от Охотного ряда, что два древних дома на другой
стороне площади. Сотни лет стояли эти два дома, покрытые грязью и мерзостью, пока комиссия по «Старой Москве» не обратила на них внимание, а Музейный отдел Главнауки не приступил к их реставрации.
В главном
здании, с колоннадой и красивым фронтоном, помещалась в центре нижнего этажа гауптвахта, дверь в которую была среди колонн, а перед ней — плацдарм с загородкой казенной окраски, черными и белыми угольниками. Около полосатой, такой же окраски будки с подвешенным колоколом стоял часовой и нервно озирался во все
стороны, как бы не пропустить идущего или едущего генерала, которому полагалось «вызванивать караул».
В прежние годы Охотный ряд был застроен с одной
стороны старинными домами, а с другой — длинным одноэтажным
зданием под одной крышей, несмотря на то, что оно принадлежало десяткам владельцев. Из всех этих
зданий только два дома были жилыми: дом, где гостиница «Континенталь», да стоящий рядом с ним трактир Егорова, знаменитый своими блинами. Остальное все лавки, вплоть до Тверской.
Уже с раннего зимнего утра, когда в сыроватых сумерках сонно жмурились и расплывались огоньки, из длинного двухэтажного
здания появлялась колченогая фигура и, оглянувшись по
сторонам, ныряла в сумрак. Дитяткевич был неутомимый охотник…
На левой
стороне пруда — беленькое, веселое, с портиком и колонками — стояло двухэтажное просторное
здание гимназии.
Здание сие построено на конце заводского селения по другую
сторону речки, на ровном месте, примыкающем к горе.
А по сю
сторону перегородки, прислонившись к замасленному карнизу ее, стоят люди кабальные, подневольные, люди, обуреваемые жаждой стяжания, стоят и в безысходной тоске внемлют гимну собственности, который вопиет из всех стен этого мрачного
здания!
Собственно завод занимал широкую квадратную площадь, ограниченную с одной
стороны плотиной, а с трех остальных — длинными
зданиями фабричной конторы, механической, амбарами и высокой каменной стеной.
Я шел по проспекту особенно твердо и звонко — и мне казалось, так же шли все. Но вот перекресток, поворот за угол, и я вижу: все как-то странно,
стороной огибают угол
здания — будто там в стене прорвало какую-то трубу, брызжет холодная вода, и по тротуару нельзя пройти.
Выйдя из дому, они взяли извозчика и поехали на конец города, к реке. Там, на одной
стороне плотины, стояла еврейская турбинная мукомольня — огромное красное
здание, а на другой — были расположены купальни, и там же отдавались напрокат лодки. Ромашов сел на весла, а Назанский полулег на корме, прикрывшись шинелью.
Что было дальше — я не помню. Кажется, я хотел еще что-то спросить, но, к счастию, не спросил, а оглянулся кругом. Вижу: с одной
стороны высится Мальберг, с другой — Бедерлей, а я… стою в дыре и рассуждаю с бесшабашными советниками об «увенчании
здания», о том, что людей нет, мыслей нет, а есть только устав о кантонистах, да и тот еще надо в архиве отыскивать… И так мне вдруг сделалось совестно, так совестно, что я круто оборвал разговор, воскликнув...
На лестнице самого
здания страх его дамы еще более увеличился: зловонный, удушливый воздух, который отовсюду пахнул, захватывал у ней дыхание. Почти около нее раздался звук цепей. Она невольно отшатнулась в
сторону: проводили скованного по рукам и ногам, с бритой головой арестанта. Вдали слышалась перебранка нескольких голосов. В полутемном коридоре мелькали стволы и штыки часовых.
Правдивее говорят о наружной
стороне того царствования некоторые уцелевшие
здания, как церковь Василия Блаженного, коей пестрые главы и узорные теремки могут дать понятие о причудливом зодчестве Иоаннова дворца в Александровой слободе; или церковь Трифона Напрудного, между Бутырскою и Крестовскою заставами, построенная сокольником Трифоном вследствие данного им обета и где доселе видно изображение святого угодника на белом коне, с кречетом на рукавице [С тех пор как это написано, церковь Трифона Напрудного так переделана, что ее узнать нельзя.
Лицевая
сторона главного
здания занимала в длину более пятнадцати саженей, но вышина дома нимало не соответствовала длине его.
При самом въезде в село, со
стороны лугов, возвышалось двухсрубное бревенчатое
здание с мезонином, которое всем было хорошо известно под именем «Расставанья»; но о кабаке мы будем говорить после.
По их словам, нет в мире площади прекраснее и величественнее этой, потому что она застроена со всех
сторон отличными
зданиями, которые хотя и походят на карточные домики, но зато высоки, пестры и отменно фигурны.
Париж, освещенный полдневным солнцем, блистал белизною своих
зданий. К театру Большой Оперы подходили с противоположных
сторон два человека и, сойдясь у переднего фаса, они оба произнесли на русском языке довольно радостные восклицания.
Обливаясь потом, достигли мы тени
здания. Со
стороны моря фасад был обведен двухэтажной террасой с парусиновыми навесами; узкая густая стена с слуховым окном была обращена к нам, а входы были, надо полагать, со
стороны леса. Теперь нам предстояло узнать, что это за бордингауз и кто там живет.
Месяц бледным серпом выплыл из-за горы, и от него потянулись во все
стороны длинные серебряные нити; теперь вершины леса обрисовались резкими контурами, и стрелки елей кажутся воздушными башенками скрытого в земле готического
здания.
Занятый своими мыслями, я незаметно спустился по улице под гору и очутился пред самой фабрикой, в недра которой меня не только без всяких препятствий, но и даже с поклоном впустил низенький старичок-караульщик; пройдя маленькую калитку, я очутился в пределах громадной площади, с одной
стороны отделенной высокой плотиной, а с трех других —
зданием заводской конторы, длинными амбарами, механической и дровосушными печами.
Два конюха, Назар и кривоглазый, взяли Изумруда с обеих
сторон под уздцы и повели на ипподром по хорошо знакомой мостовой, между двумя рядами редких больших каменных
зданий.
Она бросалась в глаза своею ветхостью: один бок ее, примыкавший к околице, почти сгнил дотла, отчего остальная часть
здания покачнулась и села на ту
сторону.
Здание, подобно многим в этом роде, было окружено с трех
сторон навесами, дававшими тотчас же знать, что радушие хозяина не ограничивалось одною лишь косушкой: тут находился и постоялый двор; польза соединялась, следовательно, с приятным.
Он выбежал на улицу, пробежал ее до конца, свернул в переулок и очутился у подъезда небольшого
здания неприятной архитектуры. Серый человек, косой и мрачный, глядя не на Короткова, а куда-то в
сторону, спросил...
Августовская ясная ночь. Площадка клубного сада; по обе
стороны деревья, подле них ряд столбов, на верху которых группы из освещенных фонарей; между столбами протянута проволока с висящими шарообразными белыми фонарями; подле столбов, по обе
стороны, садовые скамейки и стулья; в глубине эстрада для музыки; в левом углу сцены видны из-за деревьев несколько ступеней с перилами, что должно означать вход в
здание клуба, полное освещение.
При поднятии занавеса издали слышен туш кадрили; разнообразная толпа поднимается по лестнице в
здание клуба. На авансцене с правой
стороны сидит, развалясь на скамье, Наблюдатель, против него на левой
стороне сидит Москвич. Иногородный стоит посреди сцены в недоумении. Несколько публики, в небольших группах, остается на сцене; между ними бегает Разносчик вестей.
На правой
стороне из других
зданий выделялся своей белой каменной массой «генеральский дом», а на левой — вершину холмистого берега заняли только что отстроенные палаты новых богачей, во главе которых стоял золотопромышленник старик Тарас Ермилыч Злобин.
Больше никаких приметных
зданий в слободе не было, если не считать «Фелицатина раишка», стоявшего в
стороне от нее и выше по течению реки.
Высокий частокол с зубчатым гребнем скрывал крышу
здания; лес подступал к нему с трех
сторон.
Но вдруг опять… Сон это или действительность? Копыта наших лошадей гулко стучат по деревянной настилке моста… По обеим
сторонам не камни, не река, не скалы с шумящими вверху деревьями, а перила моста и… фонари! Впереди какое-то двухэтажное
здание с светящимися окнами и яркие цепочки фонарных огоньков уходят в перспективу улицы…
Барак стоял далеко за городом, среди длинной, зелёной равнины, с одной
стороны ограниченной тёмной полосой леса, с другой — линией городских
зданий; на севере поле уходило вдаль и там, зелёное, сливалось с мутно-голубым горизонтом; на юге его обрезывал крутой обрыв к реке, а по обрыву шёл тракт и стояли на равном расстоянии друг от друга старые, ветвистые деревья.
На той
стороне еле заметно чернели разбросанные
здания, и в двух-трех местах красными точками светился огонь.
Наконец Фекла подвела свою госпожу к скотному двору — мрачной избе, обнесенной с трех
сторон навесами. Посоветовав Марье Петровне не трогаться с места, чтобы не быть вымоченной дождем, шумно ниспадавшим с навесов, баба уставила фонарь в грязь и приблизилась к
зданию; тут она неожиданно загремела щеколдой, отворила узенькую дверцу, снова подняла фонарь и осторожно ввела барыню в большие черные сени, где вместо пола служила твердо убитая земля.
Кто-то подал дельную мысль, чтобы брошенные на улице вещи втаскивать обратно под арки Апраксина — работа закипела, и единственно лишь этому следует приписать спасение Государственного банка и вообще
зданий противоположной
стороны Садовой улицы.
Весь этот хлам тоже начинал загораться и угрожал собою
зданиям противоположной
стороны; и действительно, один из флигелей Государственного банка уже загорелся, но вскоре его отстояли.
Наконец, мы подошли к дому. Это было большое одноэтажное
здание с мезонином, пристроенным на плоской кровле, с высокой башней, как-то нелепо торчащей у самой стены, примыкавшей к горам… И днем здесь, по-видимому, было темно и мрачно, в этом каменном гнезде, оцепленном со всех
сторон горами, а ночью оно производило удручающее впечатление.
Эта лагуна, окруженная со всех
сторон, представляет собой превосходную тихую гавань или рейд, в глубине которого, утопая весь в зелени и сверкая под лучами заходящего солнца красно-золотистым блеском своих выглядывавших из-за могучей листвы белых хижин и красных
зданий набережной, приютился маленький Гонолулу, главный город и столица Гавайского королевства на Сандвичевых островах.
Тот невольно остановился. Остановились и солдаты. Теперь они находились посреди сельской площади. Страшные деревья с их подневольными жуткими мертвыми сторожами были теперь всего в десяти шагах от них. Белело рядом изуродованное пожаром
здание костела. Неожиданно Игорь заметил нерешительно топтавшуюся в
стороне фигуру того самого молоденького офицера, который писал бумагу в избе. Несколько шагов в
сторону приговоренного, и офицерик очутился перед ним.
Его руки невольно сжимаются в кулаки, его глаза, устремленные в ту
сторону, где должен находиться Землин и вражеское судно на реке, посылающее из своих пушек гибель обывателям и
зданиям Белграда, горят злым огнем.
На краю города, в
стороне от шоссе, стоит грязное двухэтажное
здание с маленькими окнами в решетках. Поздним вечером к железным воротам подкатил автомобиль, из него вышли двое военных и прошли в контору. В темной конторе чадила коптилка, вооруженные солдаты пили вино, пели песни.
Весь вечер и всю ночь, не смыкая глаз до утра, распоряжался он на пожаре. Когда они с Хрящевым прискакали к дальнему краю соснового заказника, переехав Волгу на пароме, огонь был еще за добрых три версты, но шел в их
сторону. Начался он на винокуренном заводе Зверева в послеобеденное время. Завод стоял без дела, и никто не мог сказать, где именно загорелось; но драть начало шибко в первые же минуты, и в два каких-нибудь часа остались одни головешки от обширного — правда, старого и деревянного —
здания.
Он долго любовался
зданием со
стороны фасада.