Неточные совпадения
Здесь, на воздухе, выстрелы трещали громко, и после каждого хотелось тряхнуть головой, чтобы выбросить из уха сухой, надсадный звук. Было слышно и визгливое нытье летящих пуль. Самгин оглянулся назад — двери
сарая были открыты, задняя его
стена разобрана; пред широкой дырою на фоне голубоватого неба стояло голое дерево, — в
сарае никого не было.
— Анфимьевну-то вам бы скорее на кладбище, а то — крысы ее портят. Щеки выели, даже смотреть страшно. Сыщика из сада товарищи давно вывезли, а Егор Васильич в
сарае же.
Стену в
сарае поправил я. Так что все в порядке. Никаких следов.
— Яков покашлял, крякнул и продолжал: —
Стену в
сарае разобрали?
Стиснутые низенькими
сараями,
стеной амбара и задним фасадом дома, они образовали на земле толстый слой изношенных одежд, от них исходил запах мыла, прелой кожи, пота.
Мы заглянули в длинный деревянный
сарай, где живут 20 преступники. Он содержится чисто. Окон нет. У
стен идут постели рядом, на широких досках, устроенных, как у нас полати в избах, только ниже. Там мы нашли большое общество сидевших и лежавших арестантов. Я спросил, можно ли, как это у нас водится, дать денег арестантам, но мне отвечали, что это строго запрещено.
Но в эту ночь, как нарочно, загорелись пустые
сараи, принадлежавшие откупщикам и находившиеся за самым Машковцевым домом. Полицмейстер и полицейские действовали отлично; чтоб спасти дом Машковцева, они даже разобрали
стену конюшни и вывели, не опаливши ни гривы, ни хвоста, спорную лошадь. Через два часа полицмейстер, парадируя на белом жеребце, ехал получать благодарность особы за примерное потушение пожара. После этого никто не сомневался в том, что полицмейстер все может сделать.
В башнях заведены лавки немаловажных чиновников; к
стенам пристроены в иных местах неблаговидные лавочки, в других погреба,
сараи, конюшни…
Мне мог идти тогда второй год, но я совершенно ясно вижу и теперь языки пламени над крышей
сарая во дворе, странно освещенные среди ночи
стены большого каменного дома и его отсвечивающие пламенем окна.
Это был Морок, которого Аннушка в первое мгновение не узнала. Он затащил ее к
сараю у плотинных запоров и, прижав к
стене, больно ударил по лицу кулаком.
Желтые — с красными кирпичными прыщами —
стены следили за мной сквозь темные квадратные очки окон, следили, как я открывал певучие двери
сараев, как я заглядывал в углы, тупики, закоулки.
Хозяева — с трудом могут продышать скопившиеся внутри храпы; кучер — от сытости не отличает правую руку от левой; дворник — стоит с метлой у ворот и брюхо об косяк чешет, кухарка — то и дело робят родит, а лошади, раскормленные, словно доменные печи, как угорелые выскакивают из каретного
сарая, с полною готовностью вонзить дышло в любую крепостную
стену.
Направо — темная, бревенчатая
стена какой-то надворной постройки —
сарая или конюшни.
Они пришли на окраину города, к одноэтажному дому. Его шесть окон были наглухо закрыты ставнями, это делало дом похожим на длинный, старый
сарай. Мокрый снег густо облепил
стены и крышу, точно хотел спрятать этот дом.
Он стоял под навесом
сарая, прижавшись к
стене, и смотрел на дом, — казалось, что дом становится всё ниже, точно уходит в землю.
Они сидели в лучшем, самом уютном углу двора, за кучей мусора под бузиной, тут же росла большая, старая липа. Сюда можно было попасть через узкую щель между
сараем и домом; здесь было тихо, и, кроме неба над головой да
стены дома с тремя окнами, из которых два были заколочены, из этого уголка не видно ничего. На ветках липы чирикали воробьи, на земле, у корней её, сидели мальчики и тихо беседовали обо всём, что занимало их.
В доме у меня была своя комната, но жил я на дворе в хибарке, под одною крышей с кирпичным
сараем, которую построили когда-то, вероятно, для хранения сбруи, — в
стены были вбиты большие костыли, — теперь же она была лишней, и отец вот уже тридцать лет складывал в ней свою газету, которую для чего-то переплетал по полугодиям и не позволял никому трогать.
Человек шесть мужиков выскочили из
сарая, схватили пики и стали по ранжиру вдоль
стены; вслед за ними вышел молодой малой, в казачьем сером полукафтанье, такой же фуражке и с тесаком, повешенным через плечо на широком черном ремне. Подойдя к Зарецкому, он спросил очень вежливо: кто он и откуда едет?
Снова вбежав в
сарай, я нашел его полным густейшего дыма, в дыму гудело, трещало, с крыши свешивались, извиваясь, красные ленты, а
стена уже превратилась в раскаленную решетку. Дым душил меня и ослеплял, у меня едва хватило сил подкатить бочку к двери
сарая, в дверях она застряла и дальше не шла, а с крыши на меня сыпались искры, жаля кожу. Я закричал о помощи, прибежал Хохол, схватил меня за руку и вытолкнул на двор.
— Нет, я хочу сама рвать, — сказала я и, схватившись руками за ближайший сук, ногами вскочила на
стену. Он не успел поддержать меня, как я уже соскочила в
сарай на землю.
Я на цыпочках по крапиве обежала
сарай с другой стороны, где было ниже, и, встав на пустую кадку, так что
стена мне приходилась ниже груди, перегнулась в
сарай.
Вершник слезет, чтобы взять повод и провести оробевшее животное, и вдруг, к удивлению своему, открывает, что лошадь его стоит, упершись лбом в
стену конюшни или
сарая…
Анна вздохнула и замычала во сне, а Назаров, откачнувшись от
стены, вышел из
сарая на двор и остановился посредине, под солнцем, один в тишине.
Тяжело дыша, в разорванной рубахе, с растрёпанными волосами на голове, с царапинами на потном и возбуждённом лице, он исподлобья оглядывал двор налитыми кровью глазами и, заложив руки за спину, медленно шёл к старым розвальням, лежавшим кверху полозьями у
стены дровяного
сарая.
Двор, в который мы вошли, был узок. С левой стороны бревенчатый
сарай цейхгауза примыкал к высокой тюремной
стене, с правой тянулся одноэтажный корпус, с рядом небольших решетчатых окон, прямо — глухая
стена тюремной швальни, без окон и дверей. Сзади ворота, в середине будка, у будки часовой с ружьем, над двором туманные сумерки.
Цирельман и его жена Этля — старая не по летам женщина, изможденная горем и голодной, бродячей жизнью — были бездетны. Они жили на краю местечка, снимая угол у вдовы сапожника, которая, в свою очередь, нанимала за два рубля целую комнату, переделанную из яичного склада. В огромной и пустой, как
сарай, комнате, вымазанной голубой известкой, стояли прямо на земляном полу не отгороженные никакими занавесками две кровати: у одной
стены помещалась вдова с четырехлетней девочкой, а у другой — Цирельман с женой.
В окно он видел залитую солнцем площадь, мощенную круглыми, ровными камнями, и напротив каменную
стену длинного, без окон,
сарая. На углу стоял извозчик, похожий на глиняное изваяние, и непонятно было, зачем он стоит здесь, когда по целым часам не показывалось ни одного прохожего.
Прожил так Жилин месяц. Днем ходит по аулу или рукодельничает, а как ночь придет, затихнет в ауле, так он у себя в
сарае копает. Трудно было копать от камней, да он подпилком камни тер, и прокопал он под
стеной дыру, что спору пролезть. «Только бы, — думает, — мне место хорошенько узнать, в какую сторону идти. Да не сказывают никто татары».
28-го же мая по Апраксину переулку, в доме Трифонова, в два с половиной часа пополудни показался дым из дровяного
сарая, прилегавшего задней
стеной к рядам Толкучего рынка. По осмотре
сарая, оказалась в нем тлевшая подброшенная («вероятно с умыслом», как замечает полицейская газета) пакля, которая и была тотчас потушена. После этого среди Апраксина двора, в промежуток двух часов времени, два раза тушили пуки хлопка и пакли, пропитанные смолою.
Теперь мы шли по большому сумрачному двору, где то и дело встречались полуразвалившиеся постройки —
сараи, погреба и конюшни. Когда-то, очень давно, должно быть, он процветал, этот двор, вместе с замком моей бабушки, но сейчас слишком наглядная печать запустения лежала на всем. Чем-то могильным, нежилым и угрюмым веяло от этих сырых, заплесневелых
стен, от мрачного главного здания, смотревшего на меня единственным, как у циклопа, глазом, вернее, единственным огоньком, мелькавшим в крайнем окне.
Вот, наконец, на одной из широких улиц с бульваром временный дом губернатора. Он был неказист на вид, переделанный из жилища анамитского мандарина, и имел вид большого
сарая на столбах, крытого черепицей, с дощатыми, не доходящими до крыши
стенами для пропуска воздуха. Окна все были обращены во двор. Вокруг дома и во дворе было много пальм разных видов, раскидистых бананов и других деревьев.
Наугад, помня расположение сарайчика, открытого ими при помощи фонаря-прожектора, Игорь направил туда коня, и в несколько минут они достигли его ветхих, полуразвалившихся
стен. В той же абсолютной темноте, сняв со всевозможными осторожностями с седла Милицу, с полубесчувственной девушкой на руках, Игорь ощупью нашел дверь и вошел в
сараи.
Черная изба осталась почти такою, как была и десять лет назад; только в ней понаделали вокруг
стен таких столов, как в кухнях. В чистые две горницы хозяин не водил его; сказал, что там он живет с сыном; работники летом спят в
сарае, а зимой в избе. Теркин посовестился попросить провести и туда.
Работник Николашка, рассчитанный за пьянство, поджег службы, сгорели амбар,
сарай, конюшни, остались от них только кирпичные
стены; внутри — груды кирпичей, густая крапива и кусты бузины.
От двора Телячий сад отгораживали кирпичные развалины горелого
сарая, под растрескавшимися его
стенами росла темнолистная бузина и высоченнейшая крапива; густые армии этой же крапивы тянулись от развалин в глубину Телячьего сада.
Пекторалис знал Дмитрия Ерофеича за шутника и был уверен, что все это шутки; он оделся, вышел на крыльцо, сел в саночки, но чуть только забрал вожжи, его лошадь сразу же бросилась вперед и ударилась лбом в
стену. Он ее потянул в другую сторону, она снова метнулась и опять лбом в запертый
сарай — и на этот раз так больно стукнулась, что даже головою замотала.
У дороги, в лесу, стоял на горке богатый китайский хутор, обнесенный каменною
стеною. Мы остановились в нем на ночевку. Все фанзы были уже битком набиты офицерами и солдатами. Нам пришлось поместиться в холодном
сарае с сорванными дверями.
— Всё, что вы видите здесь, кроме большого главного каменного здания, устроено нами по приезде сюда с неимоверною быстротою. У каменных флигелей были одни кирпичные
стены,
сараев для складов вовсе не было. Этой быстротой мы всецело обязаны содействию управления Китайско-Восточной железной дороги.
Взглянешь в окно к стороне кремлевской
стены, видны пушечный
сарай, Красная площадь, лавки, Варьская улица и Спас в Чигасах за Яузою.
Князь Андрей в этот ясный, августовский вечер 25-го числа, лежал, облокотившись на руку в разломанном
сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной
стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров — солдатских кухонь.