Неточные совпадения
Но мы не догадались. Внезапное исчезновение голого
воспитателя нас озадачило. Мы не думали, что он убежит так далеко, и, поджидая его,
стали кидать камнями по реке и бегать по берегу…
Сначала Григорий Иваныч не мог без смеха смотреть на мою жалкую фигуру и лицо, но когда, развернув какую-то французскую книгу и начав ее переводить, я
стал путаться в словах, не понимая от рассеянности того, что я читал, ибо перед моими глазами летали утки и кулики, а в ушах звенели их голоса, —
воспитатель мой наморщил брови, взял у меня книгу из рук и, ходя из угла в угол по комнате, целый час читал мне наставления, убеждая меня, чтобы я победил в себе вредное свойство увлекаться до безумия, до забвения всего меня окружающего…
Когда минула горячая пора экзаменов, и Введенский надел тоже студенческий мундир, мы трое
стали чаще сходиться по вечерам к моему или медюковскому самовару. Заметив, вероятно, энтузиазм, с которым добродушный и сирый юноша вспоминал о своем
воспитателе Ганзиере, прямолинейный Введенский не отказывал себе в удовольствии продернуть бедного Медюкова, сильно отдававшего польским духом.
Грядущее отнесется к былому, как совершеннолетний сын к отцу; для того, чтоб родиться, для того, чтоб сделаться человеком, ему нужен
воспитатель, ему нужен отец; но,
ставши человеком, связь с отцом меняется — делается выше, полнее любовью, свободнее.
Спальня младшего возраста долго не могла угомониться. Старички в одних рубашках перебегали с кровати на кровать, слышался хохот, шум возни, звонкие удары ладонью по голому телу. Только через час
стал затихать этот кавардак и умолк сердитый голос
воспитателя, окликавшего шалунов по фамилиям.
Мальчик у него быстро переменился к лучшему — он «оздоровел, побурел»,
стал весел и, что весьма важно, «привязался» к своему
воспитателю, с которым они ходили, ездили, катались на лодках, «одетые легко, иногда до полуночи».
Академия нуждалась в президенте, и Кирилл Григорьевич, сам не сознавая ни значения ее, ни обязанностей, на него возложенных, очутился вдруг президентом императорской Российской академии наук. Очевидно, при отсутствии серьезного классического образования, при беспрестанных отвлечениях светской жизни, недавний казак, каким-то чудом преобразованный в придворного кавалера, не мог быть примерным президентом. Без руководителя невозможно было обойтись, и таковым
стал знакомый с академией
воспитатель его Теплов.
Тут он
стал искать покровительства у нового временщика и сделался необходимым в доме Разумовского. От своего
воспитателя Теплов наследовал большую ученость, соединенную с весьма широкими понятиями о том, как обходиться с людьми сильными и как обхождение с ними согласовать со степенью их силы.
Как бы то ни было, он с радостью вызвался ехать в Московию; потом, услыхав отказ
воспитателя,
стал неотступно просить, умолять его об этом.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже
становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем-воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
Они по своим законам должны отдавать их чужим, большей частью совсем чужим, сначала иностранцам, а потом казенным
воспитателям, так что от семьи имеют только горе — детей, которые смолоду
становятся так же несчастны, как родители, и которые по отношению к родителям имеют, одно чувство — желание их смерти для того, чтобы наследовать им.