Неточные совпадения
Он говорил, нервно покуривая, дыша дымом, глядя на конец папиросы. Спивак не ответила ему, а
старушка Премирова,
вздохнув, сказала...
Бывало, вся губерния съезжалась у него, плясала и веселилась на славу, при оглушительном громе доморощенной музыки, трескотне бураков и римских свечей; и, вероятно, не одна
старушка, проезжая теперь мимо запустелых боярских палат,
вздохнет и вспомянет минувшие времена и минувшую молодость.
Я вспомнил, как
старушка, иной раз слушая наши смелые рассказы и демагогические разговоры, становилась бледнее, тихо
вздыхала, уходила в другую комнату и долго не говорила ни слова.
Я рассказал все в тот же день Анне Андреевне, чтоб обрадовать
старушку, умоляя ее, между прочим, не заглядывать ему теперь в лицо с особенным видом, не
вздыхать, не делать намеков и, одним словом, ни под каким видом не показывать, что ей известна эта последняя его выходка.
Старушки с наслаждением ощупывали руками дорогие материи и не могли оторвать глаз от золота, заставлявшего их завистливо
вздыхать.
Старушки помолчали, поносились в сфере давно минувшего; потихоньку
вздохнули и опять взошли в свое седое настоящее. Сам Ларошфуко, так хорошо знавший, о чем сожалеют под старость женщины, не совсем бы верно разгадал эти два тихие, сдержанные вздоха, со всею бешеною силой молодости вырвавшиеся из родившей их отцветшей, старушечьей груди.
— Избалованы вы очень, господа! —
вздохнул Самойленко. — Послала тебе судьба женщину, молодую, красивую, образованную, — и ты отказываешься, а мне бы дал бог хоть кривобокую
старушку, только ласковую и добрую, и как бы я был доволен! Жил бы я с ней на своем винограднике и…
Весло задевало опустившийся в воду ивняк, путалось в стеблях кувшинок, срывая их золотые головки; под лодкой
вздыхала и журчала вода. Почему-то вспомнилась мать — маленькая
старушка с мышиными глазками: вот она стоит перед отцом и, размахивая тонкой, бессильной рукой, захлёбываясь словами, хрипит...
О чем была его кручина?
Рыдал ли он рыданьем сына,
Давно отчаявшись обнять
Свою тоскующую мать,
И невеселая картина
Ему являлась: старый дом
Стоит в краю деревни бедной,
И голова старухи бледной
Видна седая под окном.
Вздыхает, молится, гадает
и смотрит, смотрит, и двойной
В окошко рамы не вставляет
Старушка позднею зимой.
А сколько, глядя на дорогу,
Уронит слез — известно богу!
Но нет! и бог их не считал!
А то бы радость ей послал!
Узнав, что они ночи не изволят почивать, в свою спальню их перевела, и, как только Ольга Николавна
вздохнут или простонут, на босу ножку
старушка вставали с своей постели и только спрашивали: «Что такое, Оленька, дружок мой, что такое с тобой?» Но ничем этим, видно, перед Ольгой Николавной не могли они заслужить, никто им, видно, не был милей Федора Гаврилыча.
— Свят человек перед Господом, —
вздохнула старушка.
С умилением слушал народ красноглаголивую келейницу.
Старушки всхлипывали, другие только
вздыхали, все стояли безмолвно. Только беспокойный народ — ребятишки, держась ручонками за матерние подолы, пересмеивались меж собой во время проповеди, иные даже перебранивались, но вскоре унимались под невидимыми миру родительскими кулаками.
— Премудрости Господни! — глубоко
вздохнула старушка в темно-синем сарафане с набойчатыми рукавами, покрытая черным платком вроспуск. — А ведь сказывают, видят же иные люди ту святыню Божию.
— Господи! Хотя бы часок один в том граде пребыть, посмотреть бы, как живут там блаженные-то… Чать, тоже хозяйствуют?.. Прядут бабы-то там?.. Коровушки-то есть у них?.. — сердечно
вздыхая, спрашивала у людей
старушка в синем сарафане и черном платке.
— Аминат! Моя бедная! —
вздохнул, подходя к ней, дедушка. — Твои слепые глаза не могут порадоваться на новую розу Дагестана… Но голос сердца подскажет тебе, кто пред тобой. — С этими словами он легонько подтолкнул меня навстречу
старушке.
Муж был в сильном волнении и казался совершенно растерян. Он направился было к
старушке; но, не дойдя несколько шагов, повернулся, прошел по комнате и подошел к священнику. Священник посмотрел на него, поднял брови к небу и
вздохнул. Густая с проседью бородка тоже поднялась кверху и опустилась.
Сзади нас
старушка няня, кряхтя и
вздыхая, отбивает поклоны…
— М-да… Так… — медленно проговорил фельдшер и
вздохнул. — Инфлуэнца, а может, и горячка. Теперь по городу тиф ходит. Что ж?
Старушка пожила, слава богу… Сколько ей?
Одна
вздыхала и крестилась, что бы ни показывал монах: светскую картину, портрет, мозаичный вид флорентийской работы; а когда его приперли сзади к заставке открытой двери в крайнюю светелку с деревянной отделкой и зеркальным потолком, где владыка отдыхал в жаркую пору, одна из
старушек истово перекрестилась, посмотрела сначала на соломенную шляпу с широкими плоскими полями, лежавшую тут же, потом на зеркальный потолок в позолоченных переборах рамок и вслух проговорила слезливым звуком...
Больная пришла в спокойное состояние, взглянула светлыми благодарными глазами на
старушку, на образ, пылающий от свечей,
вздохнула, перекрестилась, смежила ресницы и заснула с улыбкою на устах.
Почешет старик голову, почешет грудь, горько
вздохнет да поохает с
старушкой, а делать нечего — знать, лукавый подшутил над ними.
— Это был настоящий ангел, — прибавила
старушка,
вздохнув и перекрестясь.