Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать?… Я по душе ничего не желаю, кроме того, чтобы вот ты не споткнулась. Ах, да ведь нельзя же так прыгать! — прервал он свой разговор упреком за то, что она сделала слишком быстрое движение, переступая через лежавший на тропинке сук. — Но когда я рассуждаю о
себе и
сравниваю себя с другими, особенно
с братом, я чувствую, что я плох.
Лидия встала и пригласила всех наверх, к
себе. Клим задержался на минуту у зеркала, рассматривая прыщик на губе. Из гостиной вышла мать; очень удачно
сравнив Инокова и Сомову
с любителями драматического искусства, которые разыгрывают неудачный водевиль, она положила руку на плечо Клима, спросила...
Самгин мог бы
сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
У ней сильно задрожал от улыбки подбородок, когда он сам остроумно
сравнил себя с выздоровевшим сумасшедшим, которого уже не боятся оставлять одного, не запирают окон в его комнате, дают ему нож и вилку за обедом, даже позволяют самому бриться, — но все еще у всех в доме памятны недавние сцены неистовства, и потому внутренне никто не поручится, что в одно прекрасное утро он не выскочит из окна или не перережет
себе горла.
Однако, продолжая сравнение Кирилова, он мысленно
сравнил себя с тем юношей, которому неудобно было войти в царствие небесное. Он задумчиво ходил взад и вперед по комнате.
— Что это значит: «не ознаменовали
себя»? И наконец, вы при ваших гостях почти
сравняли меня
с Стебельковым.
Еще слово о якутах. Г-н Геденштром (в книге своей «Отрывки о Сибири»,
С.-Петербург, 1830), между прочим, говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих стран, где просвещение или расширение понятий человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор),
сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
Всю дорогу Веревкин болтал, как школьник. Это веселое настроение подействовало заразительно и на Привалова. Только когда они проезжали мимо бахаревского дома, Привалову сделалось как-то немного совестно — совестно без всякой видимой причины. Он заранее чувствовал на
себе полный немого укора взгляд Марьи Степановны и мысленно
сравнил Надю
с Антонидой Ивановной, хотя это и были несравнимые величины.
Привалову страстно хотелось бежать от самого
себя. Но куда? Если человек безумеет от какой-нибудь зубной боли, то
с чем
сравнить всю эту душевную муку, когда все кругом застилается мраком и жизнь делается непосильным бременем?..
— Какой это замечательно умный человек, Сергей Александрыч. Вы представить
себе не можете! Купцы его просто на руках носят… И какое остроумие! Недавно на обвинительную речь прокурора он ответил так: «Господа судьи и господа присяжные… Я могу
сравнить речь господина прокурора
с тем, если б человек взял ложку, почерпнул щей и пронес ее, вместо рта, к уху». Понимаете: восторг и фурор!..
Правда, девять месяцев спустя он и помер от злой чахотки, так что действительно, как оказалось, имел бы право
сравнить себя с лебедем, поющим свою последнюю песнь, если бы предчувствовал свой конец заранее.
Но я постоянно оглядывался на
себя и
сравнивал с другими.
Но это нам невозможно, а вы другое дело: как могли бы вы не любить хоть кого-нибудь, когда вы ни
с кем
себя не можете
сравнивать и когда вы выше всякой обиды, выше всякого личного негодования?
Заваленный делами, постоянно озабоченный приращением своего состояния, желчный, резкий, нетерпеливый, он не скупясь давал деньги на учителей, гувернеров, на одежду и прочие нужды детей; но терпеть не мог, как он выражался, нянчиться
с писклятами, — да и некогда ему было нянчиться
с ними: он работал, возился
с делами, спал мало, изредка играл в карты, опять работал; он сам
себя сравнивал с лошадью, запряженной в молотильную машину.
Перед отъездом Михалевич еще долго беседовал
с Лаврецким, пророчил ему гибель, если он не очнется, умолял его серьезно заняться бытом своих крестьян, ставил
себя в пример, говоря, что он очистился в горниле бед, — и тут же несколько раз назвал
себя счастливым человеком,
сравнил себя с птицей небесной,
с лилией долины…
Долго смотрел Кишкин на заветное местечко и про
себя сравнивал его
с фотьянской россыпью: такая же береговая покать, такая же мочежинка языком влизалась в берег, так же река сделала к другому берегу отбой. Непременно здесь должно было сгрудиться золото: некуда ему деваться. Он даже перекрестился, чтобы отогнать слишком корыстные думы, тяжелой ржавчиной ложившиеся на его озлобленную старую душу.
Место слияния Меледы и Балчуговки было низкое и болотистое, едва тронутое чахлым болотным леском. Родион Потапыч
с презрением смотрел на эту «чертову яму»,
сравнивая про
себя красивый Ульянов кряж. Да и россыпное золото совсем не то что жильное. Первое он не считал почему-то и за золото, потому что добыча его не представляла
собой ничего грандиозного и рискованного, а жильное золото надо умеючи взять, да не всякому оно дается в руки.
Сравнивает даже
себя с Байроном и Гете.
Я
сравнивал себя с крестьянскими мальчиками, которые целый день, от восхода до заката солнечного, бродили взад и вперед, как по песку, по рыхлым десятинам, которые кушали хлеб да воду, — и мне стало совестно, стыдно, и решился я просить отца и мать, чтоб меня заставили бороновать землю.
Чтобы утешить самого
себя, он старался рас-критиковать ее в своем воображении,
сравнивая ее достоинства по отдельным статьям
с достоинствами целого легиона «этих дам» всех наций и даже
с несравненной Гортензией Братковской.
— Если дело пошло на сравнения, так вы можете
сравнить себя вернее
с чирьем… Ну, да дело не в сравнениях, а я пригласила вас по серьезному делу. Именно: поговорить о судьбе Луши, которая дальше не может оставаться при вас, как это, вероятно, вы и сами понимаете…
— И я отлично вас понимаю, Нина Леонтьевна! — воскликнул Перекрестов. — Мне было достаточно увидать вас… И уж никогда я не
сравню вас
с другими женщинами! Знаете, Нина Леонтьевна, Раиса Павловна считает
себя самой умной женщиной и не подозревает, как вы ей салазки смажете… Ха-ха! Вы сослужите русскому горному делу золотую службу, Нина Леонтьевна!
— Я вот теперь смогу сказать кое-как про
себя, про людей, потому что — стала понимать, могу
сравнить. Раньше жила, — не
с чем было
сравнивать. В нашем быту — все живут одинаково. А теперь вижу, как другие живут, вспоминаю, как сама жила, и — горько, тяжело!
Всякий раз, когда я начинал играть
с нею, по-своему шумно и резво, старая нянька, вечно сонная и вечно дравшая,
с закрытыми глазами, куриные перья для подушек, немедленно просыпалась, быстро схватывала мою Соню и уносила к
себе, кидая на меня сердитые взгляды; в таких случаях она всегда напоминала мне всклоченную наседку,
себя я
сравнивал с хищным коршуном, а Соню —
с маленьким цыпленком.
— Читали вы Оссиана? — спрашивает княжна, которой внезапно припадает смертная охота
сравнить себя с одною из туманных героинь этого барда.
Вообще, княжна, имевшая случай читать много и пристально, любит
сравнивать себя с героинями различных романов. Более других по сердцу пришелся Жорж Санд и ей, без всяких шуток, иногда представляется, что она — Valentine, а Техоцкий — Benoît [23].
Конечно, сударь, и отец и дед мой, все были люди семьянистые, женатые; стало быть, нет тут греха. Да и бог сказал:"Не добро быти единому человеку". А все-таки какая-нибудь причина тому есть, что писание, коли порицает какую ни на есть вещь или установление или деяние, не
сравнит их
с мужем непотребным, а все
с девкой жидовкой,
с женой скверной. Да и Адам не сам
собой в грехопадение впал, а все через Евву. Оно и выходит, что баба всему будто на земле злу причина и корень.
В продолжение целой зимы она прожила в чаду беспрерывной сутолоки, не имея возможности придти в
себя, дать
себе отчет в своем положении. О будущем она, конечно, не думала: ее будущее составляли те ежемесячные пятнадцать рублей, которые не давали ей погибнуть
с голода. Но что такое
с нею делается? Предвидела ли она, даже в самые скорбные минуты своего тусклого существования, что ей придется влачить жизнь, которую нельзя было
сравнить ни
с чем иным, кроме хронического остолбенения?
У него было одно из тех самолюбий, которое до такой степени слилось
с жизнью и которое чаще всего развивается в одних мужских и особенно военных кружках, что он не понимал другого выбора, как первенствовать или уничтожаться, и что самолюбие было двигателем даже его внутренних побуждений: он сам
с собой любил первенствовать над людьми,
с которыми
себя сравнивал.
Хотелось ли ему
сравнить себя и судьбу свою
с чахлыми и побитыми осенью и морозом цветочками?
Послали в город нарочного за лекарем, и так как больная продолжала тосковать и звать сироток, то Иудушка собственноручно написал Анниньке и Любиньке письмо, в котором
сравнивал их поведение
с своим,
себя называл христианином, а их — неблагодарными.
Надежда Петровна вздыхала и мысленно
сравнивала себя с Изабеллой Испанскою. Что ей теперь «глаза целого края»! что в них, когда они устремлялись на нее лишь для измерения глубины ее горести! Утративши своего помпадура, она утратила все… даже способность быть патриоткою!..
Его нежная, почти женственная натура жестоко страдала от грубых прикосновений действительности,
с ее будничными, но суровыми нуждами. Он сам
себя сравнивал в этом отношении
с человеком,
с которого заживо содрали кожу. Иногда мелочи, не замеченные другими, причиняли ему глубокие и долгие огорчения.
— До площади, синьора! Вы послушайте, как хорошо я вел
себя: сначала я вовсе не обращал внимания на их насмешки, — пусть, думаю, они
сравнивают меня
с ослом, я всё стерплю из уважения к синьоре, — к вам, синьора. Но когда они начали смеяться над моей матерью, — ага, подумал я, ну, это вам не пройдет даром. Тут я поставил корзину, и — нужно было видеть, добрая синьора, как ловко и метко попадал я в этих разбойников, — вы бы очень смеялись!
Бодрый и радостный, он не спеша шёл по улице, думая о девушке и
сравнивая её
с людьми, которые ему встречались до сей поры. В памяти его звучали слова её извинения пред ним, он представлял
себе её лицо, выражавшее каждой чертою своей непреклонное стремление к чему-то…
Сидя в школе, Фома почувствовал
себя свободнее и стал
сравнивать своих товарищей
с другими мальчиками. Вскоре он нашел, что оба они — самые лучшие в школе и первыми бросаются в глаза, так же резко, как эти две цифры 5 и 7, не стертые
с черной классной доски. И Фоме стало приятно оттого, что его товарищи лучше всех остальных мальчиков.
Следя за ним и
сравнивая его речи, Фома видел, что и Ежов такой же слабый и заплутавшийся человек, как он сам. Но речи Ежова обогащали язык Фомы, и порой он
с радостью замечал за
собой, как ловко и сильно высказана им та или другая мысль.
Так спросите об этом у голландцев, у всего Рейнского союза; поезжайте в Швейцарию, в Италию; взгляните на утесистые, непроходимые горы, некогда отчаяние несчастных путешественников, а теперь прорезанные широкими дорогами, по которым вы можете, княгиня, прогуливаться в своем ландо [четырехместной карете (франц.)] спокойнее, чем по Невскому проспекту; спросите в Террачине и Неаполе: куда девались бесчисленные шайки бандитов, от которых не было проезда в южной Италии;
сравните нынешнее просвещение Европы
с прежними предрассудками и невежеством, и после этого не понимайте, если хотите, какие бесчисленные выгоды влечет за
собою присутствие этого гения, колоссального, как мир, и неизбежного, как судьба.
— Отлично сделаешь! — одобрил его Тюменев. — А ты еще считаешь
себя несчастным человеком и за что-то чувствуешь презрение к
себе!..
Сравни мое положение
с твоим… Меня ни одна молоденькая, хорошенькая женщина не любила искренно, каждый день я должен бывать на службе…
Отчего уходящий приятель хохочет, выйдя за дверь, тут же дает самому
себе слово никогда не приходить к этому чудаку, хотя этот чудак, в сущности, и превосходнейший малый, и в то же время никак не может отказать своему воображению в маленькой прихоти:
сравнить, хоть отдаленным образом, физиономию своего недавнего собеседника во все время свидания
с видом того несчастного котеночка, которого измяли, застращали и всячески обидели дети, вероломно захватив его в плен, сконфузили в прах, который забился наконец от них под стул, в темноту, и там целый час на досуге принужден ощетиниваться, отфыркиваться и мыть свое обиженное рыльце обеими лапами и долго еще после того враждебно взирать на природу и жизнь и даже на подачку
с господского обеда, припасенную для него сострадательною ключницею?
Впрочем, не
с чем почти и
сравнивать, да и нечего
себе мораль читать!
Он в одном месте своих записок
сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред
собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает
с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин
себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась
с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит делать.
— Так вот,
сравнишь себя с таким самородком и совестно: ведь пробил же
себе человек дорогу, единственно своим лбом пробил и без поклонов, а я ведь
с кандидатским дипломом сижу у моря и жду погоды…
Жена доктора, совсем маленькая и очень бойкая дама,
с маленьким, правильным капризным лицом, держала
себя неприступно и строго и, кажется, всего больше заботилась о том, чтобы сказать что-нибудь остроумное или по крайней мере умное; это новое явление нашей жизни мне понравилось меньше, чем сам доктор, особенно когда я мысленно
сравнил с ней простую и симпатичную Александру Васильевну.
Здесь она пристает к каждому иностранцу, надоедает каждому путешественнику, которого увидит, расспрашивая их о других странах, и потом их ответы
сравнивает с тем, что видит у
себя пред глазами.
Ухудшение шло так равномерно, что он мог
себя обманывать,
сравнивая один день
с другим, — разницы было мало.
Мы удивляемся Философу, который проповедует Царям их должности; но можно ли
сравнять его смелость
с великодушием самодержавной Екатерины, Которая, утверждая престол на благодарности подданных, торжественно признает
Себя обязанною заслуживать власть Свою?
— Это правда. Отец еще ничего — очень глуп и
собою урод, сестры тоже ужасные провинциалки и очень глупы и гадки, но мать — эта Архиповна, я не знаю,
с чем ее
сравнить! И как в то же время дерзка: даже мне наговорила колкостей; конечно, над всем этим я смеюсь в душе, но во всяком случае знакома уже больше не буду
с ними.
Приводя
себе на память все случившееся со мною в жизни, невольно рождается во мне — не знаю какое, философическое или пиитическое рассуждение, — пусть господа ученые разберут:
сравнить теперешних молодых людей
с нами, прошедшего века панычами.
— Кончается… — повторил он тонким голоском и опять всхлипнул. — Умирает, потому что пожертвовал
собой… Какая потеря для науки! — сказал он
с горечью. — Это, если всех нас
сравнить с ним, был великий, необыкновенный человек! Какие дарования! Какие надежды он подавал нам всем! — продолжал Коростелев, ломая руки. — Господи боже мой, это был бы такой ученый, какого теперь
с огнем не найдешь. Оська Дымов, Оська Дымов, что ты наделал! Ай-ай, боже мой!