Неточные совпадения
Кити держала ее за руку и с страстным любопытством и мольбой
спрашивала ее взглядом: «Что же, что же это самое важное, что дает такое спокойствие? Вы знаете, скажите мне!» Но Варенька не понимала даже того, о чем
спрашивал ее взгляд Кити. Она помнила только о том, что ей нынче нужно еще зайти к М-me Berthe и поспеть домой к
чаю maman, к 12 часам. Она вошла в комнаты, собрала ноты и, простившись со всеми, собралась уходить.
— Отчего же непременно в лиловом? — улыбаясь
спросила Анна. — Ну, дети, идите, идите. Слышите ли? Мис Гуль зовет
чай пить, — сказала она, отрывая от себя детей и отправляя их в столовую.
«Впрочем, это дело кончено, нечего думать об этом», сказал себе Алексей Александрович. И, думая только о предстоящем отъезде и деле ревизии, он вошел в свой нумер и
спросил у провожавшего швейцара, где его лакей; швейцар сказал, что лакей только что вышел. Алексей Александрович велел себе подать
чаю, сел к столу и, взяв Фрума, стал соображать маршрут путешествия.
— А ваше имя как? —
спросила помещица. — Ведь вы, я
чай, заседатель?
— А где она тебе малины возьмет? —
спросила Настасья, держа на растопыренных пяти пальцах блюдечко и процеживая в себя
чай «через сахар».
Оборванец, воротившийся с
чаем и с телятиной, не мог удержаться, чтобы не
спросить еще раз: «не надо ли еще чего-нибудь?» и, выслушав опять ответ отрицательный, удалился окончательно.
—
Чай есть? —
спросил Свидригайлов.
— Чай-то от хозяйки, что ль? —
спросил он, медленно и с болезненным видом приподнимаясь на софе.
— Чаю-то теперь выпьешь? —
спросила она.
Сам он не выпил во все это время ни одной капли вина и всего только
спросил себе в вокзале
чаю, да и то больше для порядка.
— Газеты есть? —
спросил он, входя в весьма просторное и даже опрятное трактирное заведение о нескольких комнатах, впрочем довольно пустых. Два-три посетителя пили
чай, да в одной дальней комнате сидела группа, человека в четыре, и пили шампанское. Раскольникову показалось, что между ними Заметов. Впрочем, издали нельзя было хорошо рассмотреть.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая
чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе меду в чашку (она находила, что пить
чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг
спросила хриплым голосом...
— Федосья Николавна не совсем здоровы, прийти не могут; приказали вас
спросить, вам самим угодно разлить
чай или прислать Дуняшу?
— Ты мне даешь смелость
спросить тебя… Не оттого ли Фен… не оттого ли она не приходит сюда
чай разливать, что я здесь?
Люди исчезали из приемной, переходя в другую комнату, исчезли, оставив за собой синюю пелену дыма. Самгин отказался от
чая,
спросил...
— Интересен мне, ваше благородие, вопрос — как вы думаете: кто человек на земле — гость али хозяин? — неожиданно и звонко
спросил Осип. Вопрос этот сразу прекратил разговоры плотников, и Самгин, отметив, что на него ожидающе смотрит большинство плотников, понял, что это вопрос знакомый, интересный для них. Обняв ладонями кружку
чая, он сказал...
— Есть тут кто-нибудь?
Чаю скорее.
Спроси Ольгу — белья женского нет ли, платья? Ну, халат какой-нибудь…
Налив себе
чаю, она стала резать хлеб, по-крестьянски прижав ко грудям каравай; груди мешали. Тогда она бесцеремонно заправила кофту за пояс юбки, от этого груди наметились выпуклее. Самгин покосился на них и
спросил...
— Налить еще
чаю? —
спрашивала Елена, она сидела обычно с книжкой в руке, не вмешиваясь в лирические речи мужа, быстро перелистывая страницы, двигая бровями. Читала она французские романы, сборники «Шиповника», «Фиорды», восхищалась скандинавской литературой. Клим Иванович Самгин не заметил, как у него с нею образовались отношения легкой дружбы, которая, не налагая никаких неприятных обязательств, не угрожала принять характер отношений более интимных и ответственных.
— Слышали? —
спросил он, улыбаясь, поблескивая черненькими глазками. Присел к столу, хозяйственно налил себе стакан
чаю, аккуратно положил варенья в стакан и, размешивая
чай, позванивая ложечкой, рассказал о крестьянских бунтах на юге. Маленькая, сухая рука его дрожала, личико морщилось улыбками, он раздувал ноздри и все вертел шеей, сжатой накрахмаленным воротником.
Клим
спросил еще стакан
чаю, пить ему не хотелось, но он хотел знать, кого дожидается эта дама? Подняв вуаль на лоб, она писала что-то в маленькой книжке, Самгин наблюдал за нею и думал...
Когда он вошел в магазин Марины, красивенький Миша, низко поклонясь, указал ему молча на дверь в комнату. Марина сидела на диване, за самоваром, в руках у нее — серебряное распятие, она ковыряла его головной шпилькой и терла куском замши. Налила
чаю, не
спросив — хочет ли он, затем осведомилась...
—
Чай пить уже некогда, проспал ты, — сказала она, вздохнув, покусывая губы, а затем сердито
спросила: — Не боишься, что арестуют тебя?
Помолчав, разливая
чай, она внезапно
спросила...
Она, не допив
чай, бросила в чашку окурок папиросы, встала, отошла к запотевшему окну, вытерла стекло платком и через плечо
спросила...
— Фу! Это — эпидемия какая-то! А знаешь, Лидия увлекается философией, религией и вообще… Где Иноков? —
спросила она, но тотчас же, не ожидая ответа, затараторила: — Почему не пьешь
чай? Я страшно обрадовалась самовару. Впрочем, у одного эмигранта в Швейцарии есть самовар…
— Почему ты босый? —
спросил Клим Макарова, — тот, расхаживая по террасе со стаканом
чая в руке, ответил...
После
чая, когда горничная Малаша убирала посуду, отец ставил пред Томилиным две стеариновые свечи, все усаживались вокруг стола, Варавка морщился, точно ему надо было принять рыбий жир, — морщился и ворчливо
спрашивал...
— Не обижай Алешку, — просила она Любашу и без паузы, тем же тоном — брату: — Прекрати фокусы! Налейте крепкого, Варя! — сказала она, отодвигая от себя недопитую чашку
чая. Клим подозревал, что все это говорится ею без нужды и что она, должно быть, очень избалована, капризна, зла. Сидя рядом с ним, заглядывая в лицо его, она
спрашивала...
Заметив, что взрослые всегда ждут от него чего-то, чего нет у других детей, Клим старался, после вечернего
чая, возможно больше посидеть со взрослыми у потока слов, из которого он черпал мудрость. Внимательно слушая бесконечные споры, он хорошо научился выхватывать слова, которые особенно царапали его слух, а потом
спрашивал отца о значении этих слов. Иван Самгин с радостью объяснял, что такое мизантроп, радикал, атеист, культуртрегер, а объяснив и лаская сына, хвалил его...
Анфимьевна, к неудовольствию Клима, внесла самовар, а Варвара, заваривая
чай,
спросила...
— Все это не очень похоже на государство, нормально функционирующее, не правда ли? —
спросил Тагильский Самгина, подходя к нему со стаканом
чаю в одной руке, с печеньем в другой.
— Налить вам? —
спросила Варвара, и по ласковому тону вопроса Клим понял, что она
спрашивает Кумова. Ему захотелось
чаю, он вышел в столовую, Кумов привстал навстречу ему, жена удивленно
спросила...
Но тотчас же бросилась к столу и, наливая
чай в чашку, торопливо, вполголоса стала
спрашивать, что случилось.
— Я питаюсь только вареным рисом,
чаем, хлебом. И — кто же это завтракает во втором часу? —
спросил он, взглянув на стенные часы.
—
Чай пить,
чай пить! — пригласила франтовато разодетая Софья и, взяв Самгина под руку, озабоченно начала
спрашивать...
Пришел дьякон, только что умывшийся, мокробородый, раскрыл рот, хотел
спросить о чем-то, — Лютов, мигнув на Маракуева, зашипел. Но Маракуев молча согнулся над столом, размешивая
чай, а Клим Самгин вслух подумал...
За
чаем Клим, посмотрев на часы, беспокойно
спросил...
— Вы не хотите
чаю? —
спросил Самгин.
По пути домой он застрял на почтовой станции, где не оказалось лошадей,
спросил самовар, а пока собирали
чай, неохотно посыпался мелкий дождь, затем он стал гуще, упрямее, крупней, — заиграли синие молнии, загремел гром, сердитым конем зафыркал ветер в печной трубе — и начал хлестать, как из ведра, в стекла окон.
— Что значит: разошлись в разуме? —
спросил Самгин, когда она, замолчав, начала пить
чай.
— Был я там, — сказал Христос печально,
А Фома-апостол усмехнулся
И напомнил: —
Чай, мы все оттуда. —
Поглядел Христос во тьму земную
И
спросил Угодника Николу:
— Кто это лежит там, у дороги,
Пьяный, что ли, сонный аль убитый?
— Нет, — ответил Николай Угодник. —
Это просто Васька Калужанин
О хорошей жизни замечтался.
— Пой, пой эту песню! — возразил Тарантьев. —
Чай, пропил, да и
спрашиваешь…
— Вот у вас все так: можно и не мести, и пыли не стирать, и ковров не выколачивать. А на новой квартире, — продолжал Илья Ильич, увлекаясь сам живо представившейся ему картиной переезда, — дня в три не разберутся, все не на своем месте: картины у стен, на полу, галоши на постели, сапоги в одном узле с
чаем да с помадой. То, глядишь, ножка у кресла сломана, то стекло на картине разбито или диван в пятнах. Чего ни
спросишь, — нет, никто не знает — где, или потеряно, или забыто на старой квартире: беги туда…
Вчера она досидела до конца вечера в кабинете Татьяны Марковны: все были там, и Марфенька, и Тит Никонович. Марфенька работала, разливала
чай, потом играла на фортепиано. Вера молчала, и если ее
спросят о чем-нибудь, то отвечала, но сама не заговаривала. Она
чаю не пила, за ужином раскопала два-три блюда вилкой, взяла что-то в рот, потом съела ложку варенья и тотчас после стола ушла спать.
Давно смерклось, и Петр принес свечи. Он постоял надо мной и
спросил, кушал ли я. Я только махнул рукой. Однако спустя час он принес мне
чаю, и я с жадностью выпил большую чашку. Потом я осведомился, который час. Было половина девятого, и я даже не удивился, что сижу уже пять часов.
«Где же страшный, почти неодолимый путь?» —
спрашиваете вы себя, проехавши тысячу двести верст: везде станции, лошади, в некоторых пунктах, как, например, на реке Мае, найдете свежее мясо, дичь, а молоко и овощи, то есть капусту, морковь и т. п., везде; у агентов Американской компании
чай и сахар.
«Да
чай это или кофе?» —
спрашиваю китайца, который принес мне чашку.
О
чае ни тот, ни другой не
спросили ни меня, ни их: они поняли все.
Мы
спросили в отеле содовой воды и
чаю и уселись наверху, на балконе.