Неточные совпадения
Меня невольно поразила
способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где
видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
Он, Клим Самгин, еще в детстве был признан обладателем исключительных
способностей, об этом он не забывал да и не мог забыть, ибо людей крупнее его — не
видел.
Да, Иван Дронов был неприятный, даже противный мальчик, но Клим,
видя, что отец, дед, учитель восхищаются его
способностями, чувствовал в нем соперника, ревновал, завидовал, огорчался. А все-таки Дронов притягивал его, и часто недобрые чувства к этому мальчику исчезали пред вспышками интереса и симпатии к нему.
Климу предшествовала репутация мальчика исключительных
способностей, она вызывала обостренное и недоверчивое внимание учителей и любопытство учеников, которые ожидали
увидеть в новом товарище нечто вроде маленького фокусника.
— Как
видите, пред вами — типичный неудачник. Почему? Надо вам сказать, что мою
способность развязывать процессуальные узлы, путаницу понятий начальство весьма ценит, и если б не это, так меня давно бы уже вышибли из седла за строптивость характера и любовь к обнажению противоречий. В практике юристов важны не люди, а нормы, догмы, понятия, — это вам должно быть известно. Люди, с их деяниями, потребны только для проверки стойкости понятий и для вящего укрепления оных.
В этот вечер она была особенно нежна с ним и как-то грустно нежна. Изредка, но все чаще, Самгин чувствовал, что ее примиренность с жизнью, покорность взятым на себя обязанностям передается и ему, заражает и его. Но тут он открыл в ней черту, раньше не замеченную им и родственную Нехаевой: она тоже обладала
способностью смотреть на людей издалека и
видеть их маленькими, противоречивыми.
Клим Иванович привык смотреть на него как на осведомителя, на измерителя тона событий, на аппарат, который отмечает температуру текущей действительности, и
видел, что Иван теряет эту
способность, занятый судорожными попытками перепрыгнуть куда-то через препятствие, невидимое и непонятное для Самгина, и вообще был поглощен исключительно самим собою.
— Некий итальянец утверждает, что гениальность — одна из форм безумия. Возможно. Вообще людей с преувеличенными
способностями трудно признать нормальными людьми. Возьмем обжор, сладострастников и… мыслителей. Да, и мыслителей. Вполне допустимо, что чрезмерно развитый мозг есть такое же уродство, как расширенный желудок или непомерно большой фаллос. Тогда мы
увидим нечто общее между Гаргантюа, Дон-Жуаном и философом Иммануилом Кантом.
Она
видит его силы,
способности, знает, сколько он может, и покорно ждет его владычества. Чудная Ольга! Невозмутимая, неробкая, простая, но решительная женщина, естественная, как сама жизнь!
Это происходило, как заметил Обломов впоследствии, оттого, что есть такие начальники, которые в испуганном до одурения лице подчиненного, выскочившего к ним навстречу,
видят не только почтение к себе, но даже ревность, а иногда и
способности к службе.
Ее замечание, совет, одобрение или неодобрение стали для него неизбежною поверкою: он
увидел, что она понимает точно так же, как он, соображает, рассуждает не хуже его… Захар обижался такой
способностью в своей жене, и многие обижаются, — а Штольц был счастлив!
— Однако
вижу, что ты чрезвычайно далеко уйдешь по новой своей дороге. Уж не это ли «твоя идея»? Продолжай, мой друг, ты имеешь несомненные
способности по сыскной части. Дан талант, так надо усовершенствовать.
Это ты хорошо сейчас сказал про капитал; но
видишь, Ламберт, ты не знаешь высшего света: у них все это на самых патриархальных, родовых, так сказать, отношениях, так что теперь, пока она еще не знает моих
способностей и до чего я в жизни могу достигнуть — ей все-таки теперь будет стыдно.
— Оставим мое честное лицо, — продолжал я рвать, — я знаю, что вы часто
видите насквозь, хотя в других случаях не дальше куриного носа, — и удивлялся вашей
способности проницать. Ну да, у меня есть «своя идея». То, что вы так выразились, конечно случайность, но я не боюсь признаться: у меня есть «идея». Не боюсь и не стыжусь.
Я ощущал необъятное наслаждение в этой исповеди ему, потому что
видел в нем такую задушевную мягкость, такую глубокую психологическую тонкость, такую удивительную
способность угадывать с четверть слова.
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой
способностью являться по первому зову, быть разом в нескольких местах, все
видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под руку.
Тут же можно было
видеть серебристо-белые пушки ломоноса с мелкими листьями на длинных черешках, отходящих в сторону от стебля; крупный раскидистый гречишник, обладающий изумительной
способностью приспосабливаться и процветать во всякой обстановке, изменяя иногда свой внешний вид до неузнаваемости; особый вид астры, растущей всегда быстро, и высокую веронику, выдающую себя большим ростом и соцветием из белых колосовидных кистей.
— На тебе я замечаю вещь гораздо более любопытную: еще года через три ты забудешь свою медицину, а еще года через три разучишься читать, и из всех
способностей к умственной жизни у тебя останется одно — зрение, да и то разучится
видеть что-нибудь, кроме меня.
— Когда я жила с матушкой… я думала, отчего это никто не может знать, что с ним будет; а иногда и
видишь беду — да спастись нельзя; и отчего никогда нельзя сказать всей правды?.. Потом я думала, что я ничего не знаю, что мне надобно учиться. Меня перевоспитать надо, я очень дурно воспитана. Я не умею играть на фортепьяно, не умею рисовать, я даже шью плохо. У меня нет никаких
способностей, со мной, должно быть, очень скучно.
— После рассказанного мною, казалось бы, должно заключить, что гоголи лишены
способности летать, но некоторые, достойные вероятия, охотники уверяли меня, что
видели быстро и высоко летающих гоголей.
Нос у него узенький, кругловатый, нисколько не подходящий к носам обыкновенных уток: конец верхней половинки его загнут книзу; голова небольшая, пропорциональная, шея длинная, но короче, чем у гагары, и не так неподвижно пряма; напротив, он очень гибко повертывает ею, пока не
увидит вблизи человека; как же скоро заметит что-нибудь, угрожающее опасностью, то сейчас прибегает к своей особенной
способности погружаться в воду так, что видна только одна узенькая полоска спины, колом торчащая шея и неподвижно устремленные на предмет опасности, до невероятности зоркие, красные глаза.
— Врожденных вкусов нет, как и
способностей. Иначе бы таланты зарождались только среди изысканного высокообразованного общества, а художники рождались бы только от художников, а певцы от певцов, а этого мы не
видим. Впрочем, я не буду спорить. Ну, не цветочница, так что-нибудь другое. Я, например, недавно видал на улице, в магазинной витрине сидит барышня и перед нею какая-то машинка ножная.
— Настоящее блаженство состоит, — отвечал Имплев, — в отправлении наших высших душевных
способностей: ума, воображения, чувства. Мне вот, хоть и не много, а все побольше разных здешних господ, бог дал знания, и меня каждая вещь, что ты
видишь здесь в кабинете, занимает.
И поэтому юноши вызывают у старых судей мстительное, тоскливое раздражение ослабевшего зверя, который
видит свежую пищу, но уже не имеет силы схватить ее, потерял
способность насыщаться чужою силой и болезненно ворчит, уныло воет,
видя, что уходит от него источник сытости.
— Вы чего смеетесь, бесенята? Женись, брат, женись! Если хочешь кататься как сыр в масле и если сознаешь в себе
способность быть сыром, так это именно масло — супружеская жизнь!
Видишь, каких бесенят выкормили, да на этом еще не остановимся!..
Два человека одного кружка или одного семейства, имеющие эту
способность, всегда до одной и той же точки допускают выражение чувства, далее которой они оба вместе уже
видят фразу; в одну и ту же минуту они
видят, где кончается похвала и начинается ирония, где кончается увлечение и начинается притворство, — что для людей с другим пониманием может казаться совершенно иначе.
Да и воистину, по видимой прямизне его и по
способности продолжаться до бесконечности, он есть линия; но поставляю и антитезу сему положению: мы
видим, что самый круг есть собрание треугольников, которые все, по своей вещественной тройственности, трехсторонни и, будучи приведены в союз их с центром, представляют нам совершеннейшую идею о нашей невещественной четверице».
Встреченный мною 9-го сентября поезд, едущий с солдатами, ружьями, боевыми патронами и розгами к голодным крестьянам для того, чтобы утвердить за богачом помещиком отнятый им у крестьян небольшой лес, ненужный ему и страшно нужный крестьянам, с поразительной очевидностью доказывал, до какой степени выработалась в людях
способность совершать самые противные их убеждениям и совести дела, не
видя этого.
На этом-то неравенстве и возвеличении одних людей и уничтожении других и основывается преимущественно та
способность людей не
видеть неразумия существующего порядка жизни и жестокости и преступности его, и того обмана, который совершают одни и которому подвергаются другие.
Все стремились
видеть его, все расспрашивали, каким образом он сумел достигнуть таких изумительных результатов; все поняли, что даже те бойкие чухломцы, которых организаторским
способностям еще так недавно удивлялись, — и те, в сравнении с ним, не больше как ученики и провозвестники.
Генерал вспомнил корнетские годы, начал искать всевозможных случаев
увидеть графиню, ждал часы целые на паперти и несколько конфузился, когда из допотопной кареты, тащимой высокими тощими клячами, потерявшими
способность умереть, вытаскивали два лакея старую графиню с видом вороны в чепчике и мешали выпрыгнуть молодой графине с видом центифольной розы.
Все это для Бельтовой было совсем не легко; она хотя любила сына, но не имела тех
способностей, как засекинская барыня, — всегда готовая к снисхождению, всегда позволявшая себя обманывать не по небрежности, не по недогадке, а по какой-то нежной деликатности, воспрещавшей ей обнаружить, что она
видит истину.
Я понимаю прогресс по Спенсеру, то есть прогресс
вижу в наисовершеннейшем раскрытии наших
способностей; но этот «наш век» какие же раскрыл
способности?
Имя ерша, очевидно, происходит от его наружности: вся его спина, почти от головы и до хвоста, вооружена острыми, крепкими иглами, соединенными между собой тонкою пестрою перепонкою; щеки, покрывающие его жабры, имеют также по одной острой игле, и когда вытащишь его из воды, то он имеет
способность так растопырить свои жабры, так взъерошить свой спинной гребень и загнуть хвост, что название ерша, вероятно, было ему дано в ту же минуту, как только в первый раз его
увидел человек.
Да, так, повторяю, учение стоиков никогда не может иметь будущности, прогрессируют же, как
видите, от начала века до сегодня борьба, чуткость к боли,
способность отвечать на раздражение…
Ежов нравился Фоме больше, чем Смолин, но со Смолиным Фома жил дружнее. Он удивлялся
способностям и живости маленького человека,
видел, что Ежов умнее его, завидовал ему и обижался на него за это и в то же время жалел его снисходительной жалостью сытого к голодному. Может быть, именно эта жалость больше всего другого мешала ему отдать предпочтение живому мальчику перед скучным, рыжим Смолиным. Ежов, любя посмеяться над сытыми товарищами, часто говорил им...
Муров. Нил Стратоныч, скажите, пожалуйста, этот молодой актер, которого я сейчас у вас
видел, имеет
способности?
Долинский утратил всякую
способность к какому бы то ни было анализу и брал все на веру, во всем
видел закон неотразимой таинственной необходимости и не взывал более ни к своему разуму, ни к воле.
Долгов по поводу пьесы Татьяны Васильевны начал рассуждать о народе русском и столько навыдумал на этот народ в ту и другую сторону, что ему Офонькин даже заметил: «Это не так, этого не бывает». У Долгова была удивительная
способность нигде ничего не
видеть настоящего и витать где-то между небом и землею.
До самого путешествия своего за границу Петр не
видел в Тиммермане того, что открывает историк, именно, что «как
способности, так и сведения его были очень ограничены» («История Петра», том II, стр. 120).
Дарил также царь своей возлюбленной ливийские аметисты, похожие цветом на ранние фиалки, распускающиеся в лесах у подножия Ливийских гор, — аметисты, обладавшие чудесной
способностью обуздывать ветер, смягчать злобу, предохранять от опьянения и помогать при ловле диких зверей; персепольскую бирюзу, которая приносит счастье в любви, прекращает ссору супругов, отводит царский гнев и благоприятствует при укрощении и продаже лошадей; и кошачий глаз — оберегающий имущество, разум и здоровье своего владельца; и бледный, сине-зеленый, как морская вода у берега, вериллий — средство от бельма и проказы, добрый спутник странников; и разноцветный агат — носящий его не боится козней врагов и избегает опасности быть раздавленным во время землетрясения; и нефрит, почечный камень, отстраняющий удары молнии; и яблочно-зеленый, мутно-прозрачный онихий — сторож хозяина от огня и сумасшествия; и яснис, заставляющий дрожать зверей; и черный ласточкин камень, дающий красноречие; и уважаемый беременными женщинами орлиный камень, который орлы кладут в свои гнезда, когда приходит пора вылупляться их птенцам; и заберзат из Офира, сияющий, как маленькие солнца; и желто-золотистый хрисолит — друг торговцев и воров; и сардоникс, любимый царями и царицами; и малиновый лигирий: его находят, как известно, в желудке рыси, зрение которой так остро, что она
видит сквозь стены, — поэтому и носящие лигирий отличаются зоркостью глаз, — кроме того, он останавливает кровотечение из носу и заживляет всякие раны, исключая ран, нанесенных камнем и железом.
Филипп Агафонович рассказывал, что был при дедушке парикмахером и сам носил косу, отчего волосы его сохранили
способность ложиться за гребнем безразлично во всех направлениях; в подтверждение этого он доставал роговой гребень из кармана и говоря: «Извольте
видеть», — гладко зачесывал свои седые волосы назад.
Видите ли-с: рассудок, господа, есть вещь хорошая, это бесспорно, но рассудок есть только рассудок и удовлетворяет только рассудочной
способности человека, а хотенье есть проявление всей жизни, то есть всей человеческой жизни, и с рассудком и со всеми почесываниями.
Мысль об университете внушил мне гимназист Н. Евреинов, милый юноша, красавец с ласковыми глазами женщины. Он жил на чердаке в одном доме со мною, он часто
видел меня с книгой в руке, это заинтересовало его, мы познакомились, и вскоре Евреинов начал убеждать меня, что я обладаю «исключительными
способностями к науке».
Ко всякому отвратительному положению человек по возможности привыкает и в каждом положении он сохраняет по возможности
способность преследовать свои скудные радости; но Катерине Львовне не к чему было и приспосабливаться: она
видит опять Сергея, а с ним ей и каторжный путь цветет счастием.
При входе в гостиную он
увидел колоссальную фигуру Задор-Мановского, который в широком суконном сюртуке сидел, развалившись в креслах; невдалеке от него на диване сидела хозяйка. По расстроенному виду и беспокойству в беспечном, по обыкновению, лице Клеопатры Николаевны нетрудно было догадаться, что она имела неприятный для нее разговор с своим собеседником: глаза ее были заплаканы. Задор-Мановский, видно, имел необыкновенную
способность всех женщин заставлять плакать.
— Я имею и свое состояние… вы
видите, я живу — и живу в столице, — отвечал Хозаров, — но этого мало: имею же я некоторые
способности, которые могу употребить на службу?.. И, наконец, у меня, Катерина Архиповна, две здоровые руки, которые готовы носить каменья для того только, чтобы сделать Марью Антоновну счастливою.
— Я все
видела, — сказала она, — вас любят, вы напрасно сомневаетесь, и любят вас так, как только умеет любить молоденькая девушка; но знаете, что мне тут отрадно: вы сами любите, вы сами еще не утратили прекрасной
способности любить. Поздравляю и радуюсь за вас.
Клеопатра. У Нади
способность из всякого пустяка делать историю с шумом, с восторгом. И особенно это хорошо сейчас на глазах… чужого человека, который,
видите, — смеется над ней.
Меня очень радует, что он начал заниматься, и тут только я
увидел, какими блестящими
способностями он наделен был от природы.