Неточные совпадения
И вот, в одно прекрасное утро,
на рассвете, он вдруг находит меня замерзавшего под забором и прямо
нападает на след «богатейшего», по его мнению, «дела».
Последние два дня дул крепкий, штормовой ветер; наконец он утих и позволил нам зайти за рифы,
на рейд. Это было сделано с
рассветом; я
спал и ничего не видал. Я вышел
на палубу, и берег представился мне вдруг, как уже оконченная, полная картина, прихотливо изрезанный красивыми линиями, со всеми своими очаровательными подробностями, в красках, в блеске.
Утром
спать нам долго не пришлось.
На рассвете появилось много мошкары: воздух буквально кишел ею. Мулы оставили корм и жались к биваку.
На скорую руку мы напились чаю, собрали палатки и тронулись в путь.
Ночью, перед
рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что
на небе видна «звезда с хвостом».
Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только
на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть.
На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Как и надо было ожидать, к
рассвету мороз усилился до — 32°С. Чем дальше мы отходили от Сихотэ-Алиня, тем ниже
падала температура. Известно, что в прибрежных странах очень часто
на вершинах гор бывает теплее, чем в долинах. Очевидно, с удалением от моря мы вступили в «озеро холодного воздуха», наполнявшего долину реки.
На земле и
на небе было еще темно, только в той стороне, откуда подымались все новые звезды, чувствовалось приближение
рассвета.
На землю
пала обильная роса — верный признак, что завтра будет хорошая погода. Кругом царила торжественная тишина. Казалось, природа отдыхала тоже.
На рассвете (это было 12 августа) меня разбудил Дерсу. Казаки еще
спали. Захватив с собой гипсометры, мы снова поднялись
на Сихотэ-Алинь. Мне хотелось смерить высоту с другой стороны седловины. Насколько я мог уяснить, Сихотэ-Алинь тянется здесь в направлении к юго-западу и имеет пологие склоны, обращенные к Дананце, и крутые к Тадушу. С одной стороны были только мох и хвоя, с другой — смешанные лиственные леса, полные жизни.
Мы переехали в Москву. Пиры шли за пирами… Возвратившись раз поздно ночью домой, мне приходилось идти задними комнатами. Катерина отворила мне дверь. Видно было, что она только что оставила постель, щеки ее разгорелись ото сна;
на ней была наброшена шаль; едва подвязанная густая коса готова была
упасть тяжелой волной… Дело было
на рассвете. Она взглянула
на меня и, улыбаясь, сказала...
На ночлегах в надзирательских он просыпался очень рано; проснешься
на рассвете, а он стоит у окна и читает вполголоса: «Белый свет занялся над столицей, крепко
спит молодая жена…» И г. Я. тоже всё читал наизусть стихотворения.
Однажды, выйдя
на рассвете прогуляться
на бак, я увидел, как солдаты, женщины, дети, два китайца и арестанты в кандалах крепко
спали, прижавшись друг к другу; их покрывала роса, и было прохладно.
Ночь он
спал плохо, обдумывая своё решение и убеждаясь, что так и надо сделать; слышал, как
на рассвете Максим перелез через забор, мысленно пригрозил ему...
Улегся я
на лавке. Дед и мальчишка забрались
на полати… Скоро все уснули. Тепло в избе. Я давно так крепко не
спал, как
на этой узкой скамье с сапогами в головах. Проснулся перед
рассветом; еще все
спали. Тихо взял из-под головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел
на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы
на столе в платочке и зашагал, завернув голову в кабацкий половик…
Открыли нижние половинки обоих окон: после отшумевшей
на рассвете грозы воздух был чист и пахуч, светило солнце. И хотя именно теперь и могли
напасть стражники — при солнечном свете не верилось ни в нападение, ни в смерть. Повеселели даже.
На рассвете ему послышался лай, топот конский, крик, брань и по временам призывный звон рогов; это продолжалось с полчаса; наконец всё умолкло; — прошло еще полчаса; вдруг он слышит над собою женский голос: «барин! — барин!.. вставай… да отвечай же? — не
спишь ли ты?..»
Если б я не сам видел этот Диковинный случай — я бы не вдруг ему поверил; кухня была заперта; кроме трубы, которая оказалась не закрытою, другого отверстия в кухне не было; должно предположить, что сова
попала в кухню через трубу для дневки и что она залетела недавно,
на самом
рассвете, но как поймал ее ястреб, привязанный
на двухаршинном должнике, — придумать трудно; во всяком случае жадность, злобность и сила ястреба удивительны.
На рассвете мы с ним легли
спать. Костя в сон, как в речку, нырнул, а я в мыслях моих хожу, как нищий татарин вокруг церкви зимой.
На улице — вьюжно и холодно, а во храм войти — Магомет не велит.
Я проснулся
на мглистом
рассветеНеизвестно которого дня.
Спит она, улыбаясь, как дети, —
Ей пригрезился сон про меня.
— А моя, господа, отличная…
На рассвете, с четырех до восьми. Мне пофартило! — засмеялся Лопатин. — А Владимиру Николаевичу еще того лучше: ночь может
спать и только с восьми часов сторожить адмирала.
Капитан то и дело выходил наверх и поднимался
на мостик и вместе с старшим штурманом зорко посматривал в бинокль
на рассеянные по пути знаки разных отмелей и банок, которыми так богат Финский залив. И он и старший штурман почти всю ночь простояли наверху и только
на рассвете легли
спать.
Я попросил его взять меня с собой,
на что он охотно согласился, но предупредил, что встать придется
на рассвете. Чтобы выспаться и собраться с силами, я нарочно лег
спать пораньше.
Был уже конец марта. Со дня
на день надо было ждать оттепели, а путь нам предстоял еще длинный. Продовольствие наше тоже быстро иссякало. Надо было торопиться. Мучимый этими сомнениями, я почти всю ночь не
спал и поэтому, как только появились первые признаки
рассвета, поднял
на ноги всех своих спутников.
Матросы прошли несколько километров и перед
рассветом напали на стойбище удэхейцев.
На этот раз бивак был устроен неудачно. Резкий, холодный ветер дул с материка и забивал дым в палатку. Я всю ночь не
спал и с нетерпением ждал
рассвета. Наконец ночная тьма стала редеть. Я поспешно оделся и вышел из палатки. От воды в море поднимался пар, словно его подогревали снизу. Кругом было тихо. Занималась кроваво-красная заря.
Этот день прошел как-то скучно: все записи в дневниках были сделаны, съемки вычерчены, птицы и мелкие животные препарированы. Словом, все было в порядке, и надо было заняться сбором новых материалов. Весь день мы провели в фанзе и рано вечером завалились
спать. Как-то вышло так, что я проснулся ночью и больше уже не мог заснуть. Проворочавшись с боку
на бок до самого
рассвета, я решил одеться и пойти
на рекогносцировку в надежде поохотиться за крохалями и кстати посмотреть, как замерзает река.
Рассвет застал меня в состоянии бодрствования. Месяц был
на исходе. Все мелкие звезды, точно опасаясь, что солнечные лучи могут их застать
на небе, торопливо гасли.
На землю
падала холодная роса, смочив, как дождем, пожелтевшую траву, опавшую листву, камни и плавник
на берегу моря.
Разбудили меня лай Азорки и громкие голоса. Фон Штенберг, в одном нижнем белье, босой и с всклоченными волосами, стоял
на пороге двери и с кем-то громко разговаривал. Светало… Хмурый, синий
рассвет гляделся в дверь, в окна и в щели барака и слабо освещал мою кровать, стол с бумагами и Ананьева. Растянувшись
на полу
на бурке, выпятив свою мясистую, волосатую грудь и с кожаной подушкой под головой, инженер
спал и храпел так громко, что я от души пожалел студента, которому приходится
спать с ним каждую ночь.
Я ворочаюсь под своим одеялом с боку
на бок, не
сплю и всё думаю, отчего мне так мучительно скучно, и до самого
рассвета в ушах моих звучат слова...
Всю ночь старуха не
спала, беспокоили ее мысли, а
на рассвете она встала, помолилась и пошла
на станцию, чтобы послать письмо.
Я проснулся
на рассвете. Костер давно потух, руки под мышками затекли от полушубка, холод пробирался до костей. У пепла костра, покрытые инеем,
спали Шанцер и Селюков. Лошади наши уныло стояли, понурив головы.
Всю ночь мы промерзли в холодном сарае. Я совсем почти не
спал от холода, забывался только
на несколько минут. Чуть забрезжил
рассвет, все поднялись и стали собираться.
На хуторе набилась масса обозов. Чтоб при выезде не было толкотни, старший по чину офицер распределил порядок выступления частей. Наш обоз был назначен в самый конец очереди.
В страшном отчаянии он дожидался утра, чтобы поехать заявить местному губернатору о случившемся, но
на рассвете похититель сам привез обратно похищенную им княгиню и
упал в ноги оскорбленному мужу.
Третий час ночи. Супруги Фибровы не
спят. Он ворочается с боку
на бок и то и дело сплевывает, она, маленькая худощавая брюнеточка, лежит неподвижно и задумчиво смотрит
на открытое окно, в которое нелюдимо и сурово глядится
рассвет…
Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать
на совещание к караулке, в лесу (в версте от Шамшева),
на рассвете пасть с двух сторон как снег
на голову и побить и забрать всех разом.
Будто проснулся он
на рассвете в темной комнате, где
спал почему-то один, без жены: и хотя жены не было и комната была незнакома, но была она в то же время своей, настоящей, той, в которой он всегда жил и живет.
— Стой! Оправься. Слуги мои верные! Ночь
пала, месяц за горы сгинул, карабахский конь задыхается. Не иначе, как нам
на бивак до
рассвета располагаться придется. Скидавай тюки, закусим по малости, утро вечера мудренее… Ночь холодная, жертвую по чарке
на кажного, — боле не могу, потому вокруг небезопасно.
Как-то ночью, вернее,
на рассвете — те трое уже скребли железом, сдирая следы, — в доме случился переполох, связанный, по-видимому, с болезнью невидимой музыкантши. Что-то
упало, кто-то закричал, как от страшного испуга или боли, в доме забегали огни, и в приоткрытую дверь я слышал, как Норден успокоительно говорил...
Несколько раз в короткую майскую ночь с зарей, сливающейся с зарей, Альбина выходила из горницы постоялого двора мимо вонючей галереи
на заднее крыльцо. Казак все еще не
спал и, спустив ноги, сидел
на стоявшей подле тарантаса пустой телеге. Только перед
рассветом, когда петухи уже проснулись и перекликались со двора
на двор, Альбина, сойдя вниз, нашла время переговорить с мужем. Казак храпел, развалившись в телеге. Она осторожно подошла к тарантасу и толкнула ящик.