Неточные совпадения
Надо было покориться, так как, несмотря на то, что все доктора учились в одной школе, по одним и тем же книгам, знали одну науку, и несмотря на то, что некоторые говорили, что этот знаменитый доктор был дурной доктор, в
доме княгини и в ее кругу было признано почему-то, что этот знаменитый доктор один знает что-то особенное и один может
спасти Кити.
«Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри
дома, —
спаси!» Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул...
Царь молвил — из конца в конец,
По ближним улицам и дальным,
В опасный путь средь бурных вод
Его пустились генералы
Спасать и страхом обуялый
И
дома тонущий народ.
«Мог застрелить, — думал Самгин, быстро шагая к
дому под мелким, но редким и ленивым дождем. — Это не
спасло бы его, но… мог!»
Но и наши не оставались в долгу. В то самое время, когда фрегат крутило и било об дно, на него нанесло напором воды две джонки. С одной из них сняли с большим трудом и приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя
спасти, под влиянием строгого еще тогда запрещения от правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся, по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо крыши
дома старуху.
— Марья Степановна, вы, вероятно, слыхали, как в этом
доме жил мой отец, сколько там было пролито напрасно человеческой крови, сколько сделано подлостей. В этом же
доме убили мою мать, которую не
спасла и старая вера.
«Пусть благодетель мой умрет без меня, но по крайней мере я не буду укорять себя всю жизнь, что, может быть, мог бы что
спасти и не
спас, прошел мимо, торопился в свой
дом.
По его словам, такой же тайфун был в 1895 году. Наводнение застало его на реке Даубихе, около урочища Анучино. Тогда на маленькой лодочке он
спас заведующего почтово-телеграфной конторой, двух солдаток с детьми и четырех китайцев. Два дня и две ночи он разъезжал на оморочке и снимал людей с крыш
домов и с деревьев. Сделав это доброе дело, Дерсу ушел из Анучина, не дожидаясь полного спада воды. Его потом хотели наградить, но никак не могли разыскать в тайге.
Поднялся ветер. В одну минуту пламя обхватило весь
дом. Красный дым вился над кровлею. Стекла затрещали, сыпались, пылающие бревна стали падать, раздался жалобный вопль и крики: «Горим, помогите, помогите». — «Как не так», — сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар. «Архипушка, — говорила ему Егоровна, —
спаси их, окаянных, бог тебя наградит».
Я жил с Витбергом в одном
доме два года и после остался до самого отъезда постоянно в сношениях с ним. Он не
спас насущного куска хлеба; семья его жила в самой страшной бедности.
Добрые люди винили меня за то, что я замешался очертя голову в политические движения и предоставил на волю божью будущность семьи, — может, оно и было не совсем осторожно; но если б, живши в Риме в 1848 году, я сидел
дома и придумывал средства, как
спасти свое именье, в то время как вспрянувшая Италия кипела пред моими окнами, тогда я, вероятно, не остался бы в чужих краях, а поехал бы в Петербург, снова вступил бы на службу, мог бы быть «вице-губернатором», за «оберпрокурорским столом» и говорил бы своему секретарю «ты», а своему министру «ваше высокопревосходительство!».
Генерал Епанчин жил в собственном своем
доме, несколько в стороне от Литейной, к
Спасу Преображения.
Старушка Рогожина продолжает жить на свете и как будто вспоминает иногда про любимого сына Парфена, но неясно: бог
спас ее ум и сердце от сознания ужаса, посетившего грустный
дом ее.
Когда брательники Гущины подошли к своему двору, около него уже толпился народ. Конечно, сейчас же началось жестокое избиение расстервенившимися брательниками своих жен: Спирька таскал за волосы по всему двору несчастную Парасковью, середняк «утюжил» свою жену, третий брательник «колышматил» свою, а меньшак смотрел и учился. Заступничество Таисьи не
спасло баб, а только еще больше разозлило брательников, искавших сестру по всему
дому.
Мой адрес: у
Спаса на Песках, близ Арбата, в
доме графини Толстой.
Так как в университете давно уже говорили о том, что Лихонин
спас девушку из такого-то
дома и теперь занимается ее нравственным возрождением, то этот слух, естественно, дошел и до учащихся девушек, бывавших в студенческих кружках.
— О! Не беспокойтесь говорить: я все прекрасно понимаю. Вероятно, молодой человек хочет взять эта девушка, эта Любка, совсем к себе на задержание или чтобы ее, — как это называется по-русску, — чтобы ее
спасай? Да, да, да, это бывает. Я двадцать два года живу в публичный
дом и всегда в самый лучший, приличный публичный
дом, и я знаю, что это случается с очень глупыми молодыми людьми. Но только уверяю вас, что из этого ничего не выйдет.
Но воображение мое снова начинало работать, и я представлял себя выгнанным за мое упрямство из
дому, бродящим ночью по улицам: никто не пускает меня к себе в
дом; на меня нападают злые, бешеные собаки, которых я очень боялся, и начинают меня кусать; вдруг является Волков,
спасает меня от смерти и приводит к отцу и матери; я прощаю Волкова и чувствую какое-то удовольствие.
Остальное ты все знаешь, и я только прибавлю, что, когда я виделась с тобой в последний раз в
доме Еспера Иваныча и тут же был Постен и когда он ушел, мне тысячу раз хотелось броситься перед тобой на колени и умолять тебя, чтобы ты
спас меня и увез с собой, но ты еще был мальчик, и я знала, что не мог этого сделать.
Пошли наши по
домам; стал и я собираться. Собираюсь, да и думаю:"Господи! что, если летошняя дурость опять ко мне пристанет?"И тут же дал себе зарок, коли будет надо мной такая пагуба — идти в леса к старцам душу
спасать. Я было и зимой об этом подумывал, да все отца-матери будто жалко.
— Четвертый год, ваше благородие! четвертый годок вот после второго
спаса пошел… не можно ли, ваше благородие, поскорей решенье-то? Намеднись жена из округи приходила — больно жалится:"Ох, говорит, Самсонушко, хошь бы тебя поскорей, что ли, отселева выпустили: все бы, мол,
дома способнее было". Право-ну!
Как и зачем он тут появился? Еще полчаса перед тем он выбежал, как полоумный, из
дому, бродил несколько времени по улицам, случайно очутился на пожаре и бросился в огонь не погибающую, кажется,
спасать, а искать там своей смерти: так, видно, много прелести и наслаждения принесло ему брачное ложе.
И тут уже солдат весь входит в любимую легенду, в трогательную сказку. Ни в одном другом царстве не окружают личность военного кавалера таким наивным и милым уважением, как в России. Солдат из топора щи мясные варит, Петра Великого на чердаке от разбойников
спасает, черта в карты обыгрывает, выгоняет привидения из
домов, все улаживает, всех примиряет и везде является желанным и полезным гостем, кумом на родинах, сватом на свадьбах.
Чудо совершилось просто: умиравший от любопытства Анисим, прибыв в город, зашел-таки на другой день в
дом Варвары Петровны и разболтал прислуге, что встретил Степана Трофимовича одного в деревне, что видели его мужики на большой дороге одного, пешком, а что отправился он в
Спасов, на Устьево, уже вдвоем с Софьей Матвеевной.
— Было раз — это точно.
Спас я однажды барышню, из огня вытащил, только, должно быть, не остерегся при этом. Прихожу это на другой день к ним в
дом, приказываю доложить, что, мол, тот самый человек явился, — и что же-с! оне мне с лрислугой десять рублей выслали. Тем мой роман и кончился.
Точно так же и человек, не выдержавший жара и, не
спасши своего товарища, выбежавший из горящего
дома, остается свободным (признавая истину о том, что человек с опасностью своей жизни должен служить чужим жизням) считать свой поступок дурным и потому осуждать себя за него; или (не признавая эту истину) считать свой поступок естественным, необходимым и оправдывать себя в нем.
Оттого-то и видели вы мое тогдашнее желание удалить ее из этого
дома: я хотел
спасти ее; оттого-то и видели вы меня во все последнее время раздражительным и злобствующим на весь род человеческий.
Ты когда у губернатора будешь, Боже тебя сохрани: ни одного слова про архиерея не обмолвись, — потому что после того, как тот ему не допустил перемазать храмов, он теперь яростный враг церкви, через что мне Бог помог и станового Васильева от тюрьмы
спасти и в сумасшедший
дом пристроить.
Нюша сразу заметила по лицам обоих друзей, что они пришли не с добром, и попробовала
спасти бабушку тем, что не сказала ее
дома.
— Ласточка моя, в уме… Ты всех нас
спасешь, всех до единого, а то весь
дом врозь расползется. Старик я… не люб тебе, да ведь молодость да красота до время, а сердце навек.
Можно было подумать, что старый брагинский
дом охвачен огнем и Татьяна Власьевна
спасала от разливавшегося пожара последние крохи. Она заставила и Нюшу все прибирать и прятать и боязливо заглядывала в окна, точно боялась, что вот-вот наедут неизвестные враги и разнесут брагинские достатки по перышку. Нюша видела, что бабушка не в своем уме, но ничего не возражала ей и машинально делала все, что та ее заставляла.
На них основывались все надежды дедушки Кондратия: присутствие Петра и Василия должно было положить конец беспутству Гришки, должно было возвратить
дому прежний порядок и
спасти дочь, внучка и старуху от верной гибели.
Одна быстрота может
спасти нас!» Они добежали уже до средины переулка, который круто поворачивал налево; вдруг польской генерал остановился: переулок упирался в пылающий
дом — выхода не было.
Конечно, Белоус знал это испытанное средство, но приберегал его до последнего момента. Он придумал с Терешкой другую штуку: пустить попа Мирона с крестным ходом под монастырь, — по иконам Гермоген не посмеет палить, ну, тогда и брать монастырь. Задумано, сделано… Но Гермоген повернул на другое. Крестного хода он не тронул, а пустил картечь на Служнюю слободу и поджег несколько
домов. Народ бросил крестный ход и пустился
спасать свою худобу. Остался один поп Мирон да дьячок Арефа.
— Он сам, — отвечал Гаврила Афанасьевич, — на беду мою, отец его во время бунта
спас мне жизнь, и чорт меня догадал принять в свой
дом проклятого волченка. Когда, тому два году, по его просьбе, записали его в полк, Наташа, прощаясь с ним, расплакалась, а он стоял, как окаменелый. Мне показалось это подозрительным, — и я говорил о том сестре. Но с тех пор Наташа о нем не упоминала, а про него не было ни слуху, ни духу. Я думал, она его забыла; ан видно нет. — Решено: она выйдет за арапа.
Соломон сумеет сохранить необходимую приязнь с повелителем Ассирии и в то же время, ради вечной дружбы с Хирамом Тирским,
спасет от разграбления его царство, которое своими неисчислимыми богатствами, скрытыми в подвалах под узкими улицами с тесными
домами, давно уже привлекает жадные взоры восточных владык.
Дом Григорьевых с постоянно запертыми воротами и калиткою на задвижке находился за Москвой-рекой на Малой Полянке, в нескольких десятках саженей от церкви
Спаса в Наливках.
— Ляг, усни, — настойчиво повторила матушка. — А потом мы тебя чаем напо́им — ну, и потолкуем с тобою. Не унывай, приятель старинный! Если тебя из твоего
дома выгнали, в моем
доме ты всегда найдешь себе приют… Я ведь не забыла, что ты мне жизнь
спас.
По счастью, близкий сосед, не нововводитель, не агроном, а умный русский помещик, увидя пожар, прискакивает с своими людьми и пожарными инструментами и
спасает от конечной погибели село и
дом своего соседа.
У всех обитателей плодомасовского
дома, у которых еще кое-как работали головы, в головах этих вертелась только одна разбойничья мысль: как
спасти себя и выдать боярина?
— Купца не нужно! — сказала тетушка и встревожилась. —
Спаси, царица небесная! Благородный деньги твои промотает, да зато жалеть тебя будет, дурочка. А купец заведет такие строгости, что ты в своем же
доме места себе не найдешь. Тебе приласкаться к нему хочется, а он купоны режет, а сядешь с ним есть, он тебя твоим же куском хлеба попрекает, деревенщина!.. Выходи за благородного.
Ей принадлежали торговые ряды на ярмарке и старинный
дом с колоннами и садом, но она каждое утро молилась, чтобы бог
спас ее от разорения, и при этом плакала.
Расскажем в коротких словах его содержание, обнажив главный ход от явлений эпизодических: влюбленный в неизвестную девушку, виденную им недавно в московской церкви
Спаса на Бору, Юрий Милославский едет в Нижний; в продолжение дороги, а особливо в
доме боярина Кручины Шалонского глаза его открываются, и раскаяние в присяге Владиславу им овладевает; в Нижнем это чувство возрастает до высочайшей степени, до отчаяния, и Юрий, сказав речь в собрании сановников нижегородских как посланник Гонсевского и спрошенный Мининым: что бы он сделал на их месте? — не выдержал и дал совет идти к Москве, ибо поляки слабы.
Третий его приговор: «Сватьюшка любезный, кто у вас в
доме начал?» — «Начал у нас в
доме спас, пресвятая богородица!» — отвечают ему.
«Сердечный ты мой! // Натерпелся ты горя живой, // Да пришлося терпеть и по смерти… // То случится проклятый пожар, // То теперь наскакали вдруг — черти! // Вот уж подлинно бедный Макар! // Дом-то, где его тело стояло, // Загорелся, — забыли о нем, — // Я схватилась: побились немало, // Да спасли-таки гроб целиком, // Так опять неудача сегодня! // Видно, участь его такова… // Расходилась рука-то господня, // Не удержишь!..»
Ты отгадал. Знавал ли прежде
Ты дона Алвареца, у него
Воспитывался юноша Фернандо…
Он еретик! он верит Лютеру,
И чтит его!.. сегодня он убил
Дочь Алвареца в
доме у меня.
Я
спас ее от хищников, но, боже!
Не мог
спасти от острого кинжала!
Его сыскать нам надо и вести
На казнь преступника двойного!
Он труп несчастной девушки
Понес с собой!.. да! я его найду,
Я по следам его пойду кровавым,
И жизнию заплотит он…
На другой день утром Тит, Настасья и двое лакеев валялись в ногах у Марьи Валериановны, утирая слезы и умоляя ее
спасти их. Столыгин велел им или привести барыню с сыном, или готовиться в смирительный
дом и потом на поселение. Седой и толстый Тит ревел, как ребенок, приговаривая...
За последнее время у Половецкого все чаще и чаще повторялись тяжелые бессонные ночи, и его опять начинала одолевать смертная тоска, от которой он хотел укрыться под обительским кровом. Он еще с вечера знал, что не будет спать. Являлась преждевременная сонливость, неопределенная тяжесть в затылке, конвульсивная зевота. Летом его
спасал усиленный физический труд на свежем воздухе, а сейчас наступил период осенних дождей и приходилось сидеть
дома. Зимняя рубка дров и рыбная ловля неводом были еще далеко.
Бывает часто, что в городах на пожарах остаются дети в
домах и их нельзя вытащить, потому что они от испуга спрячутся и молчат, а от дыма нельзя их рассмотреть. Для этого в Лондоне [Лондон — главный город у англичан. (Примеч. Л. Н. Толстого.)] приучены собаки. Собаки эти живут с пожарными, и когда загорится
дом, то пожарные посылают собак вытаскивать детей. Одна такая собака в Лондоне
спасла двенадцать детей; ее звали Боб.
Отчаяньем, воспоминаньем страшным,
Сознаньем беззаконья моего,
И ужасом той мертвой пустоты,
Которую в моем
дому встречаю —
И новостью сих бешеных веселий,
И благодатным ядом этой чаши,
И ласками (прости меня, Господь)
Погибшего, но милого созданья…
Тень матери не вызовет меня
Отселе, — поздно, слышу голос твой,
Меня зовущий, — признаю усилья
Меня
спасти… старик, иди же с миром;
Но проклят будь, кто за тобой пойдет!