Неточные совпадения
Но то, что он в этой временной, ничтожной
жизни сделал, как ему казалось, некоторые ничтожные ошибки, мучало его так, как будто и не было того вечного
спасения, в которое он верил.
Она знала, что̀ мучало ее мужа. Это было его неверие. Несмотря на то, что, если бы у нее спросили, полагает ли она, что в будущей
жизни он, если не поверит, будет погублен, она бы должна была согласиться, что он будет погублен, — его неверие не делало ее несчастья; и она, признававшая то, что для неверующего не может быть
спасения, и любя более всего на свете душу своего мужа, с улыбкой думала о его неверии и говорила сама себе, что он смешной.
Прежде дело это было для него
спасением от
жизни.
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для
спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную
жизнь, что как я ни дурен, но молитвы все-таки что-нибудь значат у Бога. Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин, от которого все зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
Он с упоением помышлял, в глубочайшем секрете, о девице благонравной и бедной (непременно бедной), очень молоденькой, очень хорошенькой, благородной и образованной, очень запуганной, чрезвычайно много испытавшей несчастий и вполне перед ним приникшей, такой, которая бы всю
жизнь считала его
спасением своим, благоговела перед ним, подчинялась, удивлялась ему, и только ему одному.
— Слушайте, — вскричал я вдруг, — тут нечего разговаривать; у вас один-единственный путь
спасения; идите к князю Николаю Ивановичу, возьмите у него десять тысяч, попросите, не открывая ничего, призовите потом этих двух мошенников, разделайтесь окончательно и выкупите назад ваши записки… и дело с концом! Все дело с концом, и ступайте пахать! Прочь фантазии, и доверьтесь
жизни!
— Только подумаем, любезные сестры и братья, о себе, о своей
жизни, о том, что мы делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как заставляем страдать Христа, и мы поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет
спасения, что все мы обречены погибели. Погибель ужасная, вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим голосом. — Как спастись? Братья, как спастись из этого ужасного пожара? Он объял уже дом, и нет выхода.
Русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды и
спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой
жизни.
Русская интеллигенция, освобожденная от провинциализма, выйдет, наконец, в историческую ширь и туда понесет свою жажду правды на земле, свою часто неосознанную мечту о мировом
спасении и свою волю к новой, лучшей
жизни для человечества.
Много раз говорилось, что творчество ценностей совсем не нужно для
спасения души в вечной
жизни.
Мало того: правосудие и земная казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти моменты как
спасение ее от отчаяния, ибо я и представить себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего „прежнего“ и „бесспорного“, что его, его, „Митю“, зовет с собою в обновленную
жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
«Может, — писал я тогда, — для него смерть — благо,
жизнь ему сулила страшные удары, у него не было выхода. Но страшно быть свидетелем такого
спасения от будущего. Он развился под моим влиянием, но слишком поспешно, его развитие мучило его своей неравномерностью».
Без естественных наук нет
спасения современному человеку, без этой здоровой пищи, без этого строгого воспитания мысли фактами, без этой близости к окружающей нас
жизни, без смирения перед ее независимостью — где-нибудь в душе остается монашеская келья и в ней мистическое зерно, которое может разлиться темной водой по всему разумению.
Припомните: разве история не была многократно свидетельницей мрачных и жестоких эпох, когда общество, гонимое паникой, перестает верить в освежающую силу знания и ищет
спасения в невежестве? Когда мысль человеческая осуждается на бездействие, а действительное знание заменяется массою бесполезностей, которые отдают
жизнь в жертву неосмысленности; когда идеалы меркнут, а на верования и убеждения налагается безусловный запрет?.. Где ручательство, что подобные эпохи не могут повториться и впредь?
Возможно лишь общее
спасение для вечной
жизни.
Христианство понимается исключительно как религия личного
спасения для вечной
жизни.
Что такое история религии, что такое наука, когда речь идет о
спасении или гибели души для вечной
жизни».
Дарвинизм, который на Западе был биологической гипотезой, у русской интеллигенции приобретает догматический характер, как будто речь шла о
спасении для вечной
жизни.
В первую половину своей
жизни он искал счастья в красоте, во вторую половину
жизни он искал
спасения от гибели [См. мою книгу «Константин Леонтьев».].
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и
спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но
жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю
жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы, если по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей: хочу милости, а не жертв…
Тема о смысле
жизни, о
спасении человека, народа и всего человечества от зла и страдания преобладала над темой о творчестве культуры.
Спасение приемлемо только как достижение истинной и совершенной
жизни.
Понятие об истинной
жизни он противополагает понятию о
спасении.
Лилась кровь в языческом мире, умилостивлялось божество жертвой в самых разнообразных формах, но искупление не совершалось, надежда на
спасение, на вечную
жизнь не являлась.
Все факты земной человеческой истории имеют единственную и неповторимую важность;
жизнь каждого человека на земле есть момент абсолютного бытия, и другого такого момента не будет уже дано для дела
спасения.
Спасение есть дело
жизни, а не смерти, дело этого мира, а не другого.
Только пророки сознавали, что в мир идет религия
спасения, религия воскресения и вечной
жизни.
Земная
жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа
жизнь эта не была неповторяемым делом
спасения, если допустить возможность отложить дело
спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие миры.
Ни одна древняя религия, ни язычество, ни браманизм, ни даже Ветхий Завет, не была еще религией
спасения: ни в одной из дохристианских религий не было обетования о восстановлении творения в идеальном космосе, о всеобщем воскресении, о вечной и полной
жизни.
Спасение есть победа над первоисточником мировой испорченности, вырывание корней зла;
спасение есть полное преобразование всего бытия, рождение к новой
жизни самой материи мира.
«Фаустовская жажда бесконечной широты
жизни» влечет Лосского к пересмотру теории знания, верный инстинкт подсказывает ему, что в интуитивизме
спасение от этой замкнутости и ограниченности.
Слишком ясно для полного религиозного сознания, что
спасение есть дело всемирно-исторической
жизни, всемирно-исторической творческой работы над плотью этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода в другой мир путем смерти, путем выхода из исторической
жизни.
Но великая задача
жизни предстоит в том случае, если бессмертие может быть лишь результатом мирового
спасения, если моя индивидуальная судьба зависит от судьбы мира и человечества, если для
спасения моего должно быть уготовлено воскресение плоти.
Религиозно должен человек охранять себя и свою
жизнь от злых сил, собирать жизненные силы для участия в деле
спасения, осуществляемого мировой историей.
Причиной, побуждающею преступника искать
спасения в бегах, а не в труде и не в покаянии, служит главным образом не засыпающее в нем сознание
жизни. Если он не философ, которому везде и при всех обстоятельствах живется одинаково хорошо, то не хотеть бежать он не может и не должен.
Желание вас спасти дало мне силы чрезъестественные; но сажен за сто до берега силы мои стали ослабевать, и я начал отчаиваться в вашем
спасении и моей
жизни.
Мужчина тоже может в коротких отношениях с женщиною искать
спасения от мрака и гадостей, окружающих его в практической
жизни.
Между прочим, она сказала ему, что безрассудно сердиться на Волгу и бурю, что такие препятствия не зависят от воли человеческой и что грешно роптать на них, потому что их посылает бог, что, напротив, мы должны благодарить его за
спасение нашей
жизни…
Вот ты говорил теперь целый час о любви к человечеству, о благородстве убеждений, о благородных людях, с которыми познакомился; а спроси Ивана Петровича, что говорил я ему давеча, когда мы поднялись в четвертый этаж, по здешней отвратительной лестнице, и оставались здесь у дверей, благодаря бога за
спасение наших
жизней и ног?
— Ах, это вы! А я только что хотел было стать на колена и молить бога о
спасении моей
жизни. Слышали, как я ругался?
— Вот, — говорит, — мы, графинюшка, этому мальчишке
спасением своей
жизни обязаны.
Райский луч просиял полным светом, и заложенное в естестве человеческом семя
спасения произрастило новое древо
жизни.
К счастью, престарелая леди успела захлопнуть свою дверь как раз вовремя для
спасения своей
жизни.
Я ожидал, что вольнодумные писатели посмотрят на Xриста не только как на установителя религии поклонения и личного
спасения (как его понимают церковники), а, выражаясь их языком, и как на реформатора, разрушающего старые и дающего новые основы
жизни, реформа которого не совершилась еще, а продолжается и до сих пор.
Главное же, человек, верующий в
спасение людей верою в искупление или в таинства, не может уже все силы свои полагать на исполнение в
жизни нравственного учения Христа.
Одни верующие люди, признающие христианское учение божественным, считают, что
спасение наступит тогда, когда все люди поверят в Христа и приблизится второе пришествие; другие, также признающие божественность учения Христа, считают, что
спасение это произойдет через церковь, которая, подчинив себе всех людей, воспитает в них христианские добродетели и преобразует их
жизнь.
Восемнадцать веков эти сделали то, что теперь люди, продолжая жить языческой
жизнью, не соответствующей возрасту человечества, не только видят уже ясно всю бедственность того состояния, в котором они находятся, но в глубине души верят (только потому и живут, что верят) в то, что
спасение от этого состояния только в исполнении христианского учения в его истинном значении.
Так или иначе, но все люди нашего времени в сознании своем не только отрицают существующий отживший языческий строй
жизни, но и признают, часто сами не зная этого и считая себя врагами христианства, то, что
спасение наше только в приложении к
жизни христианского учения или части его в его истинном значении.
Третьи, не признающие Христа богом, считают, что
спасение людей произойдет через медленный, постепенный прогресс, при котором основы
жизни языческой заменятся понемногу основами свободы, равенства, братства, т. е. христианскими основами; четвертые, проповедующие общественное переустройство, считают, что
спасение произойдет тогда, когда посредством насильственного переворота люди будут принуждены к общности имущества, отсутствию правительств, коллективному, а не индивидуальному труду, т. е. к осуществлению одной из сторон христианского учения.
— Соткнулся я с женщиной одной — от всей
жизни спасение в ней, — кончено! Нет верхового! Не послала. Города построила новые, людями населила хорошими, завела на колокольню и бросила сюда вот! Ушла! Стало быть, плох я ей…