Неточные совпадения
«Фаустовская жажда бесконечной широты
жизни» влечет Лосского к пересмотру теории знания, верный инстинкт подсказывает ему, что в интуитивизме
спасение от этой замкнутости и ограниченности.
Все факты земной человеческой истории имеют единственную и неповторимую важность;
жизнь каждого человека на земле есть момент абсолютного бытия, и другого такого момента не будет уже дано для дела
спасения.
Земная
жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа
жизнь эта не была неповторяемым делом
спасения, если допустить возможность отложить дело
спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие миры.
Но великая задача
жизни предстоит в том случае, если бессмертие может быть лишь результатом мирового
спасения, если моя индивидуальная судьба зависит от судьбы мира и человечества, если для
спасения моего должно быть уготовлено воскресение плоти.
Лилась кровь в языческом мире, умилостивлялось божество жертвой в самых разнообразных формах, но искупление не совершалось, надежда на
спасение, на вечную
жизнь не являлась.
Ни одна древняя религия, ни язычество, ни браманизм, ни даже Ветхий Завет, не была еще религией
спасения: ни в одной из дохристианских религий не было обетования о восстановлении творения в идеальном космосе, о всеобщем воскресении, о вечной и полной
жизни.
Только пророки сознавали, что в мир идет религия
спасения, религия воскресения и вечной
жизни.
Спасение есть победа над первоисточником мировой испорченности, вырывание корней зла;
спасение есть полное преобразование всего бытия, рождение к новой
жизни самой материи мира.
Спасение есть дело
жизни, а не смерти, дело этого мира, а не другого.
Слишком ясно для полного религиозного сознания, что
спасение есть дело всемирно-исторической
жизни, всемирно-исторической творческой работы над плотью этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода в другой мир путем смерти, путем выхода из исторической
жизни.
Религиозно должен человек охранять себя и свою
жизнь от злых сил, собирать жизненные силы для участия в деле
спасения, осуществляемого мировой историей.
— Если бы я даже эту самую штуку и мог-с, то есть чтобы притвориться-с, и так как ее сделать совсем нетрудно опытному человеку, то и тут я в полном праве моем это средство употребить для
спасения жизни моей от смерти; ибо когда я в болезни лежу, то хотя бы Аграфена Александровна пришла к ихнему родителю, не могут они тогда с больного человека спросить: «Зачем не донес?» Сами постыдятся.
Неточные совпадения
Но то, что он в этой временной, ничтожной
жизни сделал, как ему казалось, некоторые ничтожные ошибки, мучало его так, как будто и не было того вечного
спасения, в которое он верил.
Она знала, что̀ мучало ее мужа. Это было его неверие. Несмотря на то, что, если бы у нее спросили, полагает ли она, что в будущей
жизни он, если не поверит, будет погублен, она бы должна была согласиться, что он будет погублен, — его неверие не делало ее несчастья; и она, признававшая то, что для неверующего не может быть
спасения, и любя более всего на свете душу своего мужа, с улыбкой думала о его неверии и говорила сама себе, что он смешной.
Прежде дело это было для него
спасением от
жизни.
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для
спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную
жизнь, что как я ни дурен, но молитвы все-таки что-нибудь значат у Бога. Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин, от которого все зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
Он с упоением помышлял, в глубочайшем секрете, о девице благонравной и бедной (непременно бедной), очень молоденькой, очень хорошенькой, благородной и образованной, очень запуганной, чрезвычайно много испытавшей несчастий и вполне перед ним приникшей, такой, которая бы всю
жизнь считала его
спасением своим, благоговела перед ним, подчинялась, удивлялась ему, и только ему одному.