Неточные совпадения
Ушли все на минуту, мы с нею как есть одни остались, вдруг бросается мне на шею (сама в первый раз), обнимает меня обеими ручонками, целует и клянется, что она будет мне послушною, верною и доброю женой, что она сделает меня счастливым, что она употребит всю жизнь, всякую минуту своей жизни, всем, всем пожертвует, а за все это желает иметь от меня только одно мое уважение и более мне, говорит, «ничего, ничего не надо, никаких подарков!» Согласитесь сами, что выслушать подобное признание наедине от такого шестнадцатилетнего ангельчика с краскою девичьего
стыда и
со слезинками энтузиазма в глазах, — согласитесь сами, оно довольно заманчиво.
И что мне все тычут
со всех сторон: «преступление, преступление!» Только теперь вижу ясно всю нелепость моего малодушия, теперь, как уж решился идти на этот ненужный
стыд!
— Нет,
стыд и горе! —
со вздохом ответил Обломов.
— Да-с, да-с. Ведь она, говорят, и с артистами, и с пиянистами, и, как там по-ихнему,
со львами да
со зверями знакомство вела.
Стыд потеряла совершенно…
Быстрая и нелепая ссора Платонова с Борисом долго служила предметом разговора. Репортер всегда в подобных случаях чувствовал
стыд, неловкость, жалость и терзания совести. И, несмотря на то, что все оставшиеся были на его стороне, он говорил
со скукой в голосе...
С душевной болью,
со злостью и с отвращением к себе, и к Любке и, кажется, ко всему миру, бросился Лихонин, не раздеваясь, на деревянный кособокий пролежанный диван и от жгучего
стыда даже заскрежетал зубами.
Меня не наказывали, и никто даже не напоминал мне о том, что
со мной случилось; но я не мог забыть всего, что испытал: отчаяния,
стыда, страха и ненависти в эти два дня.
— Что ж за
стыд! мужчины и не то с нами делают, да не стыдятся. Поль! ты что
со мной сделал?
Ромашов, до сих пор не приучившийся справляться
со своим молодым сном, по обыкновению опоздал на утренние занятия и с неприятным чувством
стыда и тревоги подходил к плацу, на котором училась его рота. В этих знакомых ему чувствах всегда было много унизительного для молодого офицера, а ротный командир, капитан Слива, умел делать их еще более острыми и обидными.
Тогда Ромашов вдруг с поразительной ясностью и как будто
со стороны представил себе самого себя, свои калоши, шинель, бледное лицо, близорукость, свою обычную растерянность и неловкость, вспомнил свою только что сейчас подуманную красивую фразу и покраснел мучительно, до острой боли, от нестерпимого
стыда.
Окно в Шурочкиной спальне было открыто; оно выходило во двор и было не освещено.
Со смелостью, которой он сам от себя не ожидал, Ромашов проскользнул в скрипучую калитку, подошел к стене и бросил цветы в окно. Ничто не шелохнулось в комнате. Минуты три Ромашов стоял и ждал, и биение его сердца наполняло стуком всю улицу. Потом, съежившись, краснея от
стыда, он на цыпочках вышел на улицу.
— Вот как этакое-то дело
со мной сделалось, и стали мы приступать к Манефе Ивановне, чтоб перед родителем открыться."А что, говорит, разве уж к концу дело пришло?"И заместо того чтоб перед родителем меня заступить и осторожненько ему рассказать, что вот господин хороший и поправить свой грех желает, она все, сударь, против
стыда и совести сделала.
Со школьниками он еще кое-как справлялся и, в крайней необходимости, даже посекал их, возлагая это, без личного присутствия, на Гаврилыча и давая ему каждый раз приказание наказывать не столько для боли, сколько для
стыда; однако Гаврилыч, питавший к школьникам какую-то глубокую ненависть, если наказуемый был только ему по силе, распоряжался так, что тот, выскочив из смотрительской, часа два отхлипывался.
Любовь? Да, вот еще! Он знает ее наизусть, да и потерял уже способность любить. А услужливая память, как на смех, напоминала ему Наденьку, но не невинную, простодушную Наденьку — этого она никогда не напоминала — а непременно Наденьку-изменницу,
со всею обстановкой, с деревьями, с дорожкой, с цветами, и среди всего этот змеенок, с знакомой ему улыбкой, с краской неги и
стыда… и все для другого, не для него!.. Он
со стоном хватался за сердце.
— Что такое старо? Забывать предрассудки не старо, хотя бы самые невинные, а, напротив, к общему
стыду, до сих пор еще ново, — мигом заявила студентка, так и дернувшись вперед
со стула. — К тому же нет невинных предрассудков, — прибавила она с ожесточением.
Разве через неделю, через месяц, или даже через полгода, в какую-нибудь особую минуту, нечаянно вспомнив какое-нибудь выражение из такого письма, а затем и всё письмо,
со всеми обстоятельствами, он вдруг сгорал от
стыда и до того, бывало, мучился, что заболевал своими припадками холерины.
Что касается до Людмилы, то в душе она была чиста и невинна и пала даже не под влиянием минутного чувственного увлечения, а в силу раболепного благоговения перед своим соблазнителем; но, раз уличенная матерью, непогрешимою в этом отношении ничем, она мгновенно поняла весь
стыд своего проступка, и нравственное чувство девушки заговорило в ней
со всей неотразимостью своей логики.
Ночью опять являлся во сне Глумову
Стыд."И даже сказал что-то, но вот хоть убей — не упомню!" — рассказывал мне Глумов. Да и
со мной что-то было: моментально я почувствовал, что меня вдруг как бы обожгло. Очевидно, это было предостережение.
— Что же за
стыд, когда я ей обучался, да не мог понять! Это
со всяким может случиться, — отвечал дьякон и, не высказывая уже более никаких догадок, продолжал тайно сгорать любопытством — что будет?
Он сидел на стуле, понимая лишь одно: уходит! Когда она вырвалась из его рук — вместе
со своим телом она лишила его дерзости и силы, он сразу понял, что всё кончилось, никогда не взять ему эту женщину. Сидел, качался, крепко сжимая руками отяжелевшую голову, видел её взволнованное, розовое лицо и влажный блеск глаз, и казалось ему, что она тает. Она опрокинула сердце его, как чашу, и выплеснула из него всё, кроме тяжёлого осадка тоски и
стыда.
Одно и то же чувство — чувство неловкости, тягостного принуждения, быть может, даже
стыда со стороны девушки — проглядывало на лице того и другого. Но нечего было долго думать. Глеб, чего доброго, начнет еще подтрунивать. Ваня подошел к девушке и, переминая в руках шапку, поцеловал ее трижды (Глеб настоял на том), причем, казалось, вся душа кинулась в лицо Вани и колени его задрожали.
Со смиренно опущенными глазами, в которых теперь горел
стыд, он молча слушал упреки жены, смирный и тупой, как овца, уходил к себе в комнату и там запирался.
Проекту предпослано вступление, в котором автор объясняет, что хотя он,
со времени известного происшествия, живет в деревне не у дел, но здоровье его настолько еще крепко, что он и на другом поприще мог бы довольно многое «всеусерднейше и не к
стыду» совершить.
«До такой степени потерять
стыд и совесть! — кричали
со всех сторон, — до такой степени унизиться, пренебречь все приличия, до такой степени распустить все узы!» и проч. и проч.
Я остолбенел от досады и смущения, сгорел от
стыда и не понимал, что
со мною делается.
«Какое безобразие, какой
стыд, — думал он, чувствуя на лице теплоту от слез… — Ах, ах, какой срам! Никогда
со мною этого не было…»
«Что ты
со мною сделал? Я плачу, я умираю, я чувствую все муки ада, потому что не вижу тебя. Если ты меня не любишь, скажи мне, умертви меня, и я тебя буду благословлять, потому что теперь я умираю каждую минуту. О, приди, приди! Дай мне тебя видеть, пересказать тебе все, что я чувствую! А если нет… я умру. Видишь, я забываю
стыд, самолюбие и пишу к тебе.
Работа моя шла быстро и очень удачно. Маменька не находили слов хвалить меня и закармливали ласощами. Только и потребовали, чтобы нагих людей покрыть краскою сколько можно толще и так, чтобы ничего невозможно было различить."Покрой их, Трушко, потолще; защити их от
стыда". И я
со всем усердием накладывал на них всех цветов краски, не жалея, и имел удовольствие слышать от маменьки:"Вот теперь живо; невозможно различить человек ли это или столб?"
Она покраснела при всей своей неспособности краснеть, но не от
стыда, не от воспоминания, не от досады; — невольное удовольствие, тайная надежда завлечь снова непостоянного поклонника, выйти замуж или хотя отомстить
со временем по-своему, по-женски, промелькнули в ее душе. Женщины никогда не отказываются от таких надежд, когда представляется какая-нибудь возможность достигнуть цели, и от таких удовольствий, когда цель достигнута.
Тебе вон только словом намекнули на твое дело прошлое и забытое, так ты и то
со стыда-то всю рожу в бороду спрятал…
Ваничка. Да что же тут
со стыда-то сгореть?.. Экая важность!
И то слышался ему последний стон безвыходно замершего в страсти сердца, то радость воли и духа, разбившего цепи свои и устремившегося светло и свободно в неисходимое море невозбранной любви; то слышалась первая клятва любовницы с благоуханным
стыдом за первую краску в лице, с молениями,
со слезами, с таинственным, робким шепотом; то желание вакханки, гордое и радостное силой своей, без покрова, без тайны, с сверкающим смехом обводящее кругом опьяневшие очи…
Эмилия крепко оперлась на его руку. Герой мой в одно и то же время блаженствовал и сгорал
стыдом. Между тем погода совершенно переменилась; в воздухе сделалось так тихо, что ни один листок на деревьях не шевелился; на небе
со всех сторон надвигались черные, как вороново крыло, тучи, и начинало уж вдали погремливать.
— Да я тебе что — жена, что ли? — вразумительно и спокойно спросила Мальва и, не дожидаясь ответа, продолжала: — Привыкши бить жену ни за что ни про что, ты и
со мной так же думаешь? Ну, нет. Я сама себе барыня, и никого не боюсь. А ты вон — сына боишься: давеча как заюлил перед ним —
стыд! А еще грозишь мне!
Явились праведники, которые приходили к этим людям
со слезами и говорили им об их гордости, о потере меры и гармонии, об утрате ими
стыда.
Во-первых, я горел от
стыда, потому что почти все кругом нас оборотились к нам, одни в недоумении, другие
со смехом, сразу поняв, что красавица что-нибудь напроказила.
Людмила (читает). «Маменька, не ждите меня, я заигрался.
Со мной неприятный случай — я проигрываю; я связался играть с игроком, который гораздо сильнее меня. Он, как кажется, порядочный человек, ему нужно отдать деньги, а у меня денег нет; поэтому я не могу прекратить игры и все больше затягиваюсь. Если хотите спасти меня от
стыда и оскорблений, пришлите мне с посланным тридцать рублей. Кабы вы знали, как я страдаю из-за такой ничтожной суммы!»
— Будь, — говорю, — Марфушка,
со мной откровенна; вот тебе клятва моя, я старик, имею сам детей, на ветер слов говорить не стану: скажи мне только правду, я твой
стыд девичий поберегу, даже матери твоей не скажу ничего, а посоветую хорошее и дам тебе лекарства.
Со смутным чувством
стыда и страха перечитывал я скорбный лист умершего: подробное изо дня в день описание течения все ухудшающейся болезни, рецепты, усеянные восклицательными знаками, и в конце — лаконическая приписка дежурного врача: «В два часа ночи больной скончался»…
— Похристосоваться хотел… Тоже душа живая, — бормотал городовой, стараясь
со всей неуклюжестью отдать себе ясный отчет в положении дел и в том сложном чувстве
стыда и жалости, которое все более угнетало его. — А я, того… в участок! Ишь ты!
Этот проект создался молодым затаенным горем, опасностью огласки,
стыдом перед целым городом, мыслью о горьком позоре старого отца, которого она по-свóему любила детски-деспотическою любовью, а с тех пор как, покинутая Полояровым, осталась одна
со своей затаенной кручиной, полюбила его еще более, глубже, сердечнее, серьезней.
Ты всегда меня видишь: в жутком бессилии порывов к Тебе, как в робкой и хладной молитве моей, в расплавленной муке дробящегося сознания и в жгучем
стыде греха моего. Ты зришь потаенные помыслы, что от себя я
со страхом скрываю. Ты во мне знаешь и холодного себялюбца и унылого труса. Ты ведаешь и лукавого похотливца и корыстного завистника. О, страшно думать, что Тебе все мое ведомо, ибо Ты всегда меня видишь!