Между тем, мне приходилось действовать в среде духовно чуждой, враждебной к философской мысли, свободе, духовному творчеству,
социальной справедливости, всему, что я ценил и чему служил.
В коммунизм вошли знакомые черты: жажда
социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, стремление к целостному миросозерцанию и целостному отношению к жизни, сектантская нетерпимость, подозрительное и враждебное отношение к культурной элите, исключительная посюсторонность, отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму почти теологического характера.
Наука и искусство, право и государство,
социальная справедливость и свобода, половая любовь, техника — все то, чем живет современный человек и от чего не может отречься, должно быть евангельски оправдано для того, кто ищет Христовой правды.
В действительности за этим скрывалось то, что К. Леонтьеву эстетически больше нравился несправедливый социальный строй, основанный на грехе, и он боялся, что строй, в котором будет больше
социальной справедливости, будет походить на страшившее его мещанство, на невыносимый либерально-эгалитарный прогресс.
Неточные совпадения
Парадокс моего существования в том, что, будучи асоциален и антисоциален в одном смысле, в другом смысле я был очень социален, так как стремился к
социальной правде и
справедливости, к
социальному освобождению, к братской общности людей.
Под конец жизни, разочаровавшись в возможности в России органической цветущей культуры, отчасти под влиянием Вл. Соловьева, К. Леонтьев даже проектировал что-то вроде монархического социализма и стоял за
социальные реформы и за решение рабочего вопроса, не столько из любви к
справедливости и желания осуществить правду, сколько из желания сохранить хоть что-нибудь из красоты прошлого.
Он один решается признаться, что он не хочет правды и
справедливости в
социальной жизни, потому что она означает гибель красоты жизни.
Она имеет положительное значение, когда вечными началами признается свобода,
справедливость, братство людей, высшая ценность человеческой личности, которую нельзя превращать в средство, и имеет отрицательное значение, когда такими началами признаются относительные исторические,
социальные и политические формы, когда эти относительные формы абсолютизируются, когда исторические тела, представляющиеся «органическими», получают санкцию священных, например монархия или известная форма собственности.
Осуществление
справедливости предполагает и принудительные
социальные акты, но братская общность людей, коммюнотарность создается из свободы, из глубинных молекулярных процессов.
Но
социальная, экономическая сторона социализма справедлива, есть элементарная
справедливость.
Я верил в существование истины и
справедливости, которые определяют моё революционное отношение к
социальной действительности, а не определяются ею.
Но ошибочно и поверхностно думать, что причиной зла является сама революция, столь же поверхностно, как и думать, что революция есть явление добра и
справедливости и создает совершенный
социальный строй.
Любовь к такому «дальнему», как «сверхчеловек» Ницше, как грядущий коммунистический строй Маркса, как нравственный закон всех моралистов, как отвлеченная
справедливость законников, как государственность этатистов, как утопии совершенного
социального строя
социальных революционеров, как научная истина «сиентистов», как красота эстетов, как отвлеченная ортодоксия религиозных фанатиков, есть безбожная и бесчеловечная любовь.
И нельзя думать, что
социальный строй будет изменяться и улучшаться, приближаться к большей
справедливости всегда не мной, христианином, а другими людьми и что я, христианин, в каждое мгновение должен склоняться перед
социальным строем, определенным другими.
Социальная этика строит оптимистическое учение о силе нравственного закона, оптимистическое учение о свободе воли, оптимистическое учение о наказании и каре злых, которой будто бы подтверждается царящая в мире
справедливость.
Но при всех душевных изменениях в интеллигенции основная подпочва осталась та же — искание царства
социальной правды и
справедливости, жертвоспособность, аскетическое отношение к культуре, целостное, тоталитарное отношение к жизни, определяемое главной целью — осуществлением социализма.
Отношения между духовностью и
социальной жизнью могут быть определены в такой форме: зависимость духовности от
социальной среды есть всегда ее извращение и искажение, есть всегда рабство духа и символическая ложь, истина же, правда,
справедливость, свобода есть результат активного действия духа на
социальную среду и
социальные отношения людей.
И у русских особенную силу приобретает религия революционного социализма, магического социализма, религия большевизма, пленяющая равенством,
справедливостью и всемирным торжеством окончательной
социальной правды и
социального рая.