Неточные совпадения
А высший начальник, тоже смотря по тому, нужно ли ему отличиться или в каких он отношениях с министром, — или
ссылает на край света, или держит в одиночном заключении, или приговаривает к ссылке, к
каторге, к смерти, или выпускает, когда его попросит об этом какая-нибудь дама.
— Не только
сослать в места не столь отдаленные, но в
каторгу, если только будет доказано, что, читая Евангелие, они позволили себе толковать его другим не так, как велено, и потому осуждали церковное толкование. Хула
на православную веру при народе и по статье 196 — ссылка
на поселение.
С тех пор в Щучьей-Заводи началась настоящая
каторга. Все время дворовых, весь день, с утра до ночи, безраздельно принадлежал барину. Даже в праздники старик находил занятия около усадьбы, но зато кормил и одевал их — как? это вопрос особый — и заставлял по воскресеньям
ходить к обедне.
На последнем он в особенности настаивал, желая себя выказать в глазах начальства христианином и благопопечительным помещиком.
В прежнее время
на каторге служили по преимуществу люди нечистоплотные, небрезгливые, тяжелые, которым было всё равно, где ни служить, лишь бы есть, пить, спать да играть в карты; порядочные же люди шли сюда по нужде и потом бросали службу при первой возможности, или спивались,
сходили с ума, убивали себя, или же мало-помалу обстановка затягивала их в свою грязь, подобно спруту-осьминогу, и они тоже начинали красть, жестоко сечь…
— Точно вы
на каторге оба живете! — ворчала она, — по-моему, день
прошел — и слава богу! сегодня
прошел — завтра
прошел, — что тут загадывать!
Да и нельзя не снизойти, так как, в противном случае, всех бы нас
на каторгу пришлось
сослать, и тогда некому было бы объявлять предписания, некого было бы, за невыполнение тех предписаний, усмирять.
При бесконечной злобе, овладевавшей им иногда, он все-таки всегда мог сохранять полную власть над собой, а стало быть, и понимать, что за убийство не
на дуэли его непременно
сошлют в
каторгу; тем не менее он все-таки убил бы обидчика, и без малейшего колебания.
Тех, хоть недалеко вот тут, по соседству,
на каторгу ссылают, а этим что?..
— Я тебя завтра же
на каторгу сошлю! — кричал ему вслед Тулузов.
Нет, я подам прошение
на высочайшее имя: пусть или меня
сошлют в
каторгу, если я клеветник, или Тулузова в рудники упрячут, когда я докажу, что он убийца.
За все это его судили, приговорили к смертной казни, но смягчили приговор и
сослали в Сибирь, в
каторгу второго разряда, в крепостях
на двенадцать лет.
Живет какой-нибудь судья, прокурор, правитель и знает, что по его приговору или решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах,
на каторгах,
сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.
Как не
ссылают их в Сибирь,
на поселение,
на каторгу!
— Но допустим, что вы правы, — сказал он. — Допустим, что я предательски ловлю вас
на слове, чтобы выдать полиции. Вас арестуют и потом судят. Но разве в суде и в тюрьме вам будет хуже, чем здесь? А если
сошлют на поселение и даже
на каторгу, то разве это хуже, чем сидеть в этом флигеле? Полагаю, не хуже… Чего же бояться?
И точно: у мирового судьи судоговорение уж было, и тот моего друга, ввиду единогласных свидетельских показаний,
на шесть дней под арест приговорил. А приятель, вместо того, чтоб скромненько свои шесть дней высидеть, взял да нагрубил. И об этом уже сообщено прокурору, а прокурор, милая тетенька, будет настаивать, чтоб его
на каторгу сослали. А у него жена, дети. И все оттого, что в трактир, не имея"правильных чувств", пошел!
— Да потому ж, панна Жиглинская, как я могу это написать?.. Мои ж письма, как сосланного, все читаются
на почте; меня за это ж письмо сейчас
сошлют в Сибирь
на каторгу.
— Сделайте милость: пусть убивают, а их за это
на каторгу будут
ссылать! — расхорохорился Николя.
Мы, делать нечего, согласились, те тоже. Стали старики судить, Иван с ними. Те говорят: «Мы с ними в партии шли.
На майдане купили, деньги отдали, из тюрьмы вызволяли». Мы опять свое: «Верно, господа, так. А зачем вы их потеряли? Мы с ними, может, тысячу верст
прошли не
на казенных хлебах, как вы. По полсутки под окнами клянчили. Себя не жалели. Два раза чуть в острог не попали, а уж им-то без нас верно, что не миновать бы
каторги».
Бабы и сейчас по миру
ходят, а сын —
на каторге.
«
Прошел в сентябре месяце Павел Гаркушин
на каторгу.
По части финансов я знаю: дери шибче, а в случае недобора — бесстрашно заключай займы! — что же касается до того, как и
на какой бумаге ассигнации печатаются и почему за быстрое отпечатание таковых в экспедиции заготовления государственных бумаг дают награды и ордена, а за отпечатание в Гуслицах
на каторгу ссылают — ничего я этого не знаю.
— Стало быть, если б я, например, хоть разневинный был, а у прокурора система будет лучше, нежели у моего адвоката, так меня
на каторгу сошлют?
Бургмейер(Руфину). Послушай, мошенник!.. Я думал сто тысяч истратить
на то, чтобы
сослать тебя
на каторгу!.. Но я все тебе прощу!.. Все! Понимаешь?.. Я позволю тебе жениться
на Евгении Николаевне, даже дам тебе приданое за ней, только разлучи ты Мировича с моей женой и помири ты меня с нею.
Как будто кто
сослал их всех
на каторгу
— Эк тебя куда хватило!.. — молвил Пантелей. — За одно разве душегубство
на каторгу-то идут? Мало ль перед Богом да перед великим государем провинностей, за которы
ссылают… Охо-хо-хо!.. Только вздумаешь, так сердце ровно кипятком обварит.
В Сибири,
на каторге, Аксенов жил 26 лет. Волоса его
на голове стали белые как снег, и борода отросла длинная, узкая и седая. Вся веселость его пропала. Он сгорбился, стал
ходить тихо, говорил мало, никогда не смеялся и часто молился богу.
— И я отказался. Я им говорю
на это: милостивые вы мои государи! Ардальона Полоярова можно
сослать в
каторгу, можно пытать, можно, наконец, казнить, повесить, но купить Ардальона Полоярова нельзя-с!
Дела, за какие в Сибирь
на каторгу ссылают…
Мы видим: перестрадав сверх меры, люди только
сходят у Достоевского с ума, убивают себя, умирают, захлебываясь проклятиями. Там, где идея эта должна проявиться, Достоевский как раз замолкает. Раскольников
на каторге очистился страданием, для него началась новая жизнь, «обновление» и «перерождение», но… Но «это могло составить тему нового рассказа, теперешний же рассказ наш окончен». То же и относительно Подростка.
В Серафиме начинал он распознавать яркий образец теперешней «распусты» (это слово он употребил не в первый раз сегодня, а выучился ему у одного инженера, когда
ходил в нарядчиках). Он — крестьянский приемыш. Она — дочь таких же мужиков, пробравшихся в купечество, да еще раскольников. А что они из себя представляют? Их обоих кинула нынешняя жизнь в свалку и может закрутить так, что и
на каторге очутишься.
Он не мог заранее предвидеть, что его роман подольет масла к тому, что разгорелось по поводу петербургских пожаров. До сих пор легенда о том, что подожгли Апраксин двор студенты вместе с поляками, еще жива. Тогда революционное брожение уже начиналось. Михайлов за прокламации пошел
на каторгу. Чернышевский пошел туда же через полтора года. Рассылались в тот сезон 1861–1862 года и подпольные листки; но все-таки о"комплотах"и революционных приготовлениях не
ходило еще никаких слухов.
Полвека и даже больше
проходит в моей памяти, когда я сближаю те личности и фигуры, которые все уже кончили жизнь: иные —
на каторге, другие —
на чужбине. Судьба их была разная: одни умирали в Сибири колодниками (как, например, М.Л.Михайлов); а другие не были даже беглецами, изгнанниками (как Г.Н.Вырубов), но все-таки доживали вне отечества, превратившись в «граждан» чужой страны, хотя и по собственному выбору и желанию, без всякой кары со стороны русского правительства.
Ораторы один за другим всходили
на кафедру и заявляли, что не нам проливать слезы над Оскаром Уайльдом, попавшим в каторжную тюрьму за содомский грех, — нам, у которых столько писателей
прошло черен
каторгу за свою любовь к свободе и народу.
Судить начали с утра, а к ночи вынесли такое решение:
сослать ее в
каторгу в Сибирь
на 13 лет.
Остановившись
на постоялом дворе, оба купца заснули и
на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом, и выдернув ноздри — как следует по порядку, говорил Каратаев, —
сослали в
каторгу.
Только бы кончилось это, только бы быть мне опять
на свободе, — думал он иногда, — выпустят же они меня когда-нибудь или
сошлют в
каторгу.
А то, что жизнь людей, в душу которых вложена жалость и любовь друг к другу,
проходила и теперь
проходит для одних в устройстве костров, кнутов, колесований, плетей, рванья ноздрей, пыток, кандалов,
каторг, виселиц, расстреливаний, одиночных заключений, острогов для женщин и детей, в устройстве побоищ десятками тысяч
на войне, в устройстве периодических революций и пугачевщин, а жизнь других — в том, чтобы исполнять все эти ужасы, а третьих — в том, чтобы избегать этих страданий и отплачивать за них, — такая жизнь не мечта.
Прошло еще семь лет. Меженецкий отбыл одиночное заключение в Петропавловской крепости и пересылался
на каторгу.