Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось
сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.
Неточные совпадения
Так люди на пароходе, в море, разговаривают и смеются беззаботно, ни дать ни взять, как на твердой земле; но случись малейшая остановка, появись малейший признак чего-нибудь необычайного, и тотчас же на всех лицах выступит выражение особенной тревоги, свидетельствующее о постоянном
сознании постоянной
опасности.
— Наши дни — не время для расширения понятий. Мы кружимся пред необходимостью точных формулировок, общезначимых, объективных. Разумеется, мы должны избегать
опасности вульгаризировать понятия. Мы единодушны в
сознании необходимости смены власти, эго уже — много. Но действительность требует еще более трудного — единства, ибо сумма данных обстоятельств повелевает нам отчислить и утвердить именно то, что способно объединить нас.
— Как же я могу помочь, когда не знаю ни твоего горя, ни
опасности? Откройся мне, и тогда простой анализ чужого ума разъяснит тебе твои сомнения, удалит, может быть, затруднения, выведет на дорогу… Иногда довольно взглянуть ясно и трезво на свое положение, и уже от одного
сознания становится легче. Ты сама не можешь: дай мне взглянуть со стороны. Ты знаешь, два ума лучше одного…
И даже в эту страшную войну, когда русское государство в
опасности, нелегко русского человека довести до
сознания этой
опасности, пробудить в нем чувство ответственности за судьбу родины, вызвать напряжение энергии.
В этот решительный для русского
сознания час необходимо ясно и мужественно сознать подстерегающие нас
опасности.
Сознание открытого преследования поддерживает желание противудействовать, удвоенная
опасность приучает к выдержке, образует поведение.
И опять моя детская душонка была переполнена радостным
сознанием, что это уже «почти наверное» были настоящие воры и что я, значит, пережил, и притом довольно храбро, настоящую
опасность.
Все твердые основы знания, устраняющие
опасности релятивизма и скептицизма, даны в церковном
сознании, не в «
сознании вообще» — призраке, выдуманном в кабинетах гносеологов, а в
сознании церкви как сущего, как живой души мира, соединившейся с Логосом, в Софии.
И жизнь его течет легко и обильно, проникнутая
сознанием тех благ, которые изливаются на него государством, и решимостью стоять за него, по крайней мере, до тех пор, пока этой решимости не будет угрожать серьезная
опасность.
На суд явились обе стороны, и дворник Василий был свидетелем. На суде повторилось то же. Иван Миронов поминал про Бога, про то, что умирать будем. Евгений Михайлович, хотя и мучался
сознанием гадости и
опасности того, что он делал, не мог уже теперь изменить показания и продолжал с внешне спокойным видом всё отрицать.
Вся его молодая впечатлительная душа сжалась и ныла под влиянием
сознания одиночества и всеобщего равнодушия к его участи в то время как он был в
опасности.
Это
сознание одиночества в
опасности — перед смертью, как ему казалось, — ужасно тяжелым, холодным камнем легло ему на сердце.
Впереди пятой роты шел, в черном сюртуке, в папахе и с шашкой через плечо, недавно перешедший из гвардии высокий красивый офицер Бутлер, испытывая бодрое чувство радости жизни и вместе с тем
опасности смерти и желания деятельности и
сознания причастности к огромному, управляемому одной волей целому.
Не могут эти люди не видеть того, что этот порядок вещей сам по себе неразумен, не соответствует уже степени
сознания людей и даже общественному мнению и исполнен
опасностей.
Христианин может подвергаться внешнему насилию, может быть лишен телесной свободы, может быть не свободен от своих страстей (делающий грех есть раб греха), но не может быть не свободен в том смысле, чтобы быть принужденным какою-либо
опасностью или какою-либо внешнею угрозою к совершению поступка, противного своему
сознанию.
Сознание этой
опасности, отрезвив его, поставило на ноги.
А именно ему угрожала
опасность чрез
сознание близости и родственности своей к животному миру утерять иерархическую свою высоту: чрезмерно приблизившись к животному миру, он мог ниспасть до животности, затемнить свой духовный лик.
В «Севастопольских рассказах» Толстой описывает солдат на знаменитом четвертом бастионе. «Вглядитесь в лица, в осанки и в движения этих людей… Здесь на каждом лице кажется вам, что
опасность, злоба и страдания войны проложили следы
сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства».
Только по большому недоразумению можно относить Толстого к приверженцам этого «прекрасного зверя». Зверь одинок. Он полон силы жизни, но познавательною интуицией своего инстинкта соприкасается с миром только для ближайших, практических своих целей. Высшее, до чего он способен подняться, это —
сознание единства со своими детенышами или, — у роевых и стадных животных, — до
сознания единства со своей общиной. Живой мир в целом для животного чужд и нем, он для него — только среда, добыча или
опасность.
Всякий из нас хоть раз-другой испытал блаженное изумление от пробуждения в себе этой мощной, таинственной силы, действующей вне
сознания — во время ли той же
опасности, во время ли работы или игры.
Слава богу,
опасность миновала! Наученный горьким опытом, я схватил горсть снега и, повернувшись спиной к ветру, стал натирать им лицо. Это было нестерпимо больно, но я тер долго и крепко, с
сознанием, что это нужно и даже очень нужно. Онемевшая на щеках кожа стала понемногу отходить, пальцы на руках тоже сделались подвижными и чувствительными. Теперь можно было войти в теплое помещение.
С традиционно-русским характером коммунизма связаны и его положительные и отрицательные стороны: с одной стороны, искание царства Божьего и целостной правды, способность к жертве и отсутствие буржуазности, с другой стороны, абсолютизация государства и деспотизм, слабое
сознание прав человека и
опасность безликого коллективизма.
В преобладающей форме теософического и оккультического
сознания есть все та же
опасность отрицания творчества.
Но в мессианском
сознании Достоевского можно открыть противоречия и
опасности всякого мессианского
сознания.
Он не скрывал от себя, теперь еще менее, чем прежде, что повиновение воле брата может подвергнуть его серьезной
опасности, но
сознание долга превозмогло все другие чувства.
В этом изумительном диалоге Достоевский сам изобличает ложь религиозного народничества, религиозного народопоклонства, изобличает
опасность народнического мессианского
сознания.
Уступки делаются исключительно под влиянием страха и
опасности, а не по внутреннему
сознанию национального долга.
Предположения о
сознании Наполеоном
опасности растяжения линии и, со стороны русских, о завлечении неприятеля в глубь России. — принадлежат очевидно к этому разряду, и историки только с большою натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам.
Я понимал и понимаю, что под влиянием минуты раздражения, злобы, мести, потери
сознания своей человечности человек может убить, защищая близкого человека, даже себя, может под влиянием патриотического, стадного внушения, подвергая себя
опасности смерти, участвовать в совокупном убийстве на войне.