Неточные совпадения
— Желают, чтоб социалисты
сожрали друг друга, — сердито крикнул Хотяинцев.
— Его цинга
сожрала, в полгода, — ответил брат.
— Коту следовало бы
сожрать чижа, — усмехнулся он.
— Ты что там подлости на стенах читаешь! — крикнула на меня матушка, — мать живьем чуть не съели, а он вон что делает! Агашка! Агашка! Да растолкай ты ее! ишь, шутовка, дрыхнет! Ах, эти хамки! теперь ее живую
сожри, она и не услышит!
Речь Жадаева попала в газеты, насмешила Москву, и тут принялись за очистку Охотного ряда. Первым делом было приказано иметь во всех лавках кошек. Но кошки и так были в большинстве лавок. Это был род спорта — у кого кот толще. Сытые, огромные коты сидели на прилавках, но крысы обращали на них мало внимания. В надворные сараи котов на ночь не пускали после того, как одного из них в сарае ночью крысы
сожрали.
— Конечно, разорил, — поддакивала писарша Анна. — Теперь близко полуторых сот тысяч в фабрике сидит да из мамынькиных денег туда же ушло близко тридцати, — по седьмой части каждой досталось бы. Плакали наши денежки… Моих двадцать пять тысяч
сожрала проклятая фабрика.
— Прошлялся я по фабрикам пять лет, отвык от деревни, вот! Пришел туда, поглядел, вижу — не могу я так жить! Понимаешь? Не могу! Вы тут живете — вы обид таких не видите. А там — голод за человеком тенью ползет и нет надежды на хлеб, нету! Голод души
сожрал, лики человеческие стер, не живут люди, гниют в неизбывной нужде… И кругом, как воронье, начальство сторожит — нет ли лишнего куска у тебя? Увидит, вырвет, в харю тебе даст…
— Как поднесу я ему стакан, — говорит он, — его сразу ошеломит; ни пить, ни есть потом не захочется. А коли будет он с самого начала по рюмочкам пить, так он один всю водку
сожрет, да и еды на него не напасешься.
— Как ее обработаешь! Земля в ней как камень скипелась, лишаями поросла. Тронуть ее, так все сохи переломаешь, да и навозу она пропасть
сожрет. А навоз-то за пять верст возить нужно.
Мальчик без штанов (тронутый).Это, брат, правда твоя, что мало хорошего всю жизнь из-под суда не выходить. Ну, да что уж! Лучше давай насчет хлебов… Вот у вас хлеба хорошие, а у нас весь хлеб нынче саранча
сожрала!
— Полезь-ка, так узнает! Разве нет в дворне женского пола, кроме меня? С Прошкой свяжусь! вишь, что выдумал! Подле него и сидеть-то тошно — свинья свиньей! Он, того и гляди, норовит ударить человека или
сожрать что-нибудь барское из-под рук — и не увидишь.
— Она тебе — любовница? Ай да Наташка —
сожрала монашка!
— Батман окорока
сожрешь?
— А привеска не было? Нет? Ну-ка, открой рот! — и торжествующе кричали: —
Сожрал привесок, вон крошки-то в зубах!
— Жихарев все путается с коровой этой; Ситанов, видно, горюет: пить стал через меру. А Гоголева — волки съели; поехал он на Святки домой, а там его, пьяного, — волки и
сожрали!
— Кто идет на десять целковых? Стою на том, что Мишка
сожрет в два часа времени десять фунтов окорока!
— И пусть откупает, — говорила Варвара, — им все спускать, так они все
сожрать готовы, черти голодушные.
— Какая я вам дюшка, чтой-то такое, насмешники этакие! — закричала Клавдия. — Чорт с вами, откуплю вам ваш изюм, подавитесь вы им, — сами
сожрали, а я откупай, Да и откуплю, — совести, видно, в вас нет, стыда в глазах нет, а еще господа называетесь!
А окуровски мещане
Мать-отца
сожрут со щами…
— Хоша — не только здесь, я вот в десяти губерниях жил, — тоже не весело-с! Везде люди вроде червяков на кладбище: есть свеженький покойничек — займутся,
сожрут; нету промежду себя шевелятся…
— Больно-то добр не будь —
сожрут до костей! Оденьте в мундир меня, — как надо! Ты не реви…
— Знаете ли, знаете ли, что он сегодня сделал? — кричит, бывало, Фома, для большего эффекта выбрав время, когда все в сборе. — Знаете ли, полковник, до чего доходит ваше систематическое баловство? Сегодня он
сожрал кусок пирога, который вы ему дали за столом, и, знаете ли, что он сказал после этого? Поди, сюда, поди сюда, нелепая душа, поди сюда, идиот, румяная ты рожа!..
— Я чувствую себя в положении боа-констриктора, [Боа-констриктор — змея из семейства удавов.] который только что
сожрал целого теленка, — объяснял Пепко, кутаясь в заношенном байковом одеяле. — Да… И вот страдания двадцать первого сентября закончились.
Парень мягкий, — не подавятся
сожрут…
— Что слышно в городе? — спросил он, поздоровавшись, и, не ожидая ответа, закричал встречу Кукушкину: — Степан! Твои кошки опять петуха
сожрали!
Бессеменов. Ты… душу мне
сожрал… разбойник — ты!..
— Прощайте; я, должно быть, муху
сожрал.
И когда Tante его удовлетворила, он их немедленно «
сожрал» и покорился своей доле.
— Даю тебе, Егорка, десять минут для твоего поганого разговора. Кончай в этот срок блудить языком и давай, что требую. Не дашь —
сожру! Конец тебе кое-что продал? Ты в газете о краже у Басова читал? Понимаешь? Спрятать не успеешь ничего — помешаем. И сегодня же ночью… Понял?
Съесть-то съел, да, съевши, спохватился: «Что такое я съел? И какой же это супостат, от которого даже на зубах ничего не осталось?» Думал-думал, но ничего, скотина, не выдумал. Съел — только и всего. И никаким родом этого глупого дела поправить нельзя. Потому что, ежели даже самую невинную птицу
сожрать, то и она точно так же в майорском брюхе сгниет, как и самая преступная.
Нашел чем тращать: „По чарке водки дам!“ А я вот своим солдатушкам три дня лопать ничего не дам, и они тебя, распротакого-то сына, со всем твоим войском живьем
сожрут и назад не вернут, так ты без вести и пропадешь, собачья образина, свиное твое ухо!..» Как услышал эти слова турецкий салтан, сильно он, братцы мои, в ту пору испужался и сейчас подался на замиренье.
Помрешь в пустыне — зверь
сожрет, птица расклюет…
Кучер. Да привели от Василья Леонидыча трех кобелей к нам в кучерскую. Напакостили, воют, а приступиться нельзя — кусаются. Злые, черти! — того и гляди,
сожрут. И то хочу поленом ноги им перебить.
Достигаев. Чёрт его, дурака, вогнал в эту войну! Нам с немцами надо в мире жить, учиться у них… Ума у царя не было, да — был хлеб! А у нас — ни ума, ни хлеба.
Сожрала война хлебец-то. Иди-иоты!.. Мир надо заключить с немцами, а этот скопец, адвокатишко Керенский, ярится!..
— Стекло-то опять зачем
сожрал, а? Разве полагается тебе казенные стекла жрать? Видишь вот, вчера вставили, а ты опять слопал, свиное ухо! — говорил Михеич, выковыривая остатки дверного стекла, которое еврей, действительно, имел обыкновение разбивать и грызть зубами.
— Молчать! Кто — отечество? Это ты, сукин сын, отечество моё? Это за таких вот воров, как ты, солдат лямку трёт, чтоб тебя розорвало поперёк живота! Ты миру ворог, ты смутьян и крамольник, вы правду
сожрали, землю ограбили, людей уничтожаете!
— Прямо сказать — не на земле люди живут, а в самой земле, вплоть по маковку. Алексей верные слова говорит:
сожрал мужичок Великую Революцию во Франции! Я про это ничего не знаю, не читывал, ну а верю, я могу это понять — он
сожрёт!
— Надо желать, чтобы она сделалась самостоятельною, надо ее сделать таковою и бросить. Тогда ее сейчас же
сожрут немцы и запаху ее не останется.
Странная, неустроенная, кошмарная жизнь, похожая на дикий сон, пожрет их, как
сожрала тысячи других, и тщетны будут их попытки устроить другую, лучшую жизнь.
— Дерево-то пускай его Божье, а волки-то чьи? — возразил Патап Максимыч. — Как мы заночевали в лесу, набежало проклятого зверья видимо-невидимо — чуть не
сожрали: каленый нож им в бок. Только огнем и оборонились.
— Дошлый же ты человек, Яким Прохорыч, — молвил Патап Максимыч, когда опасность миновалась. — Не будь тебя,
сожрали бы они нас.
— Молчи ты, какое тут еще ружье! Того и гляди
сожрут… — тревожно говорил Патап Максимыч. — Глянь-ка, глянь-ка, со всех сторон навалило!.. Ах ты, Господи, Господи!.. Знать бы да ведать, ни за что бы не поехал… Пропадай ты и с Ветлугой своей!..
Капитан ли, офицер ли, хотя бы даже княжеского звания, а все, братец ты мой, тебя акул-рыба
сожрет, как и нашего брата матроса.
Толстоногие чупахи, пожалуй, заместо пряников хорошее-то мыло
сожрут.
Случается, пожар
сожрет лесу верст на пять, но в общей массе пожарище едва заметно, а проходят десятки лет, и на месте выжженного леса вырастает молодой, гуще и темнее прежнего.
Но в низах животной жизни любовь часто уродлива и страшна. У жаб и лягушек самка вываливается из жестоко-страстных объятий самца с продырявленною грудною клеткою, с поврежденными внутренностями, нередко мертвою. Паук подползает к самке с ласками, а она бросается на него и пожирает; или подпустит к себе, отдастся его объятиям, а потом схватит и
сожрет.