Неточные совпадения
И если свойства эти не противны свободе и не должны вести к принуждению и насилию, то потому только, что свобода входит в
содержание христианской веры, что
религия Христа исключительна в своем утверждении свободы и нетерпима в своем отрицании рабства, насилия и принуждения.
На формальную почву не может быть поставлен вопрос о христианской свободе, он должен быть поставлен на почву материальную, т. е. свобода в христианстве должна быть осознана как
содержание христианской
религии.
Все, что я буду говорить, направлено к обнаружению той истины, что христианство есть
религия свободы, т. е. что свобода есть
содержание христианства, есть материальный, а не формальный принцип христианства.
Сила Иваныч не был нисколько ханжою и даже относился к
религии весьма свободно, но очень любил заниматься чтением книг духовно-исторического
содержания и часто певал избранные церковные песни и псалмы.
Конкретные черты
религии установляются ее положительным
содержанием, точнее — тем откровением, которое она содержит (или, по крайней мере, считает, что содержит).
Основная мысль Гегеля о различии между
религией и философией состоит, как мы уже знаем, в том, что «
религия есть истинное
содержание, но только в форме представления» (94) [Ср. там же.
Для того чтобы правомерно поставить этот вопрос в трансцендентальном смысле, не нужно еще предрешать вопроса о характере
религии и данном ее
содержании; достаточно лишь того, чтобы можно было и относительно
религии поставить то же самое если, какое подразумевается относительно науки, этики, эстетики: если. она есть.
«Soll daher die Religion nur als Gefühl sein, so verglimmt sie zum Vorstellunglosen wie zum Handlungslosen und, verliert sie jeden bestimmten Inhalt» (78) [«Поэтому, если
религия существует только как чувство, она угасает, превратившись в нечто, лишенное представления и не связанное с действиями, и теряет всякое определенное
содержание» (там же. С. 308).].
Пример подобного отношения являет тот же Кант, который в число своих систематически распланированных критик, по мысли его, имеющих обследовать все основные направления и исчерпать все
содержание сознания, не включил, однако, особой «критики силы религиозного суждения», между тем как известно, что трансцендентальная характеристика
религии запрятана у него во все три его критики [Нам могут возразить, что таковая четвертая критика у Канта в действительности имеется, это именно трактат «Die Religion innerhalb der blossen Vernunft» (написанный в 1793 году, т. е. уже после всех критик), в наибольшей степени дающий ему право на титул «философа протестантизма».
«Естественная», абстрактная, внеисторическая
религия есть Unding [Бессмыслица (нем.).], нечто не существующее, — отрицательное понятие, не имеющее положительного
содержания, но почерпающее его лишь из того, что им отрицается.
Во избежание недоразумений прибавим, что понятие «божество, бог» берется нами пока в самом широком и неопределенном смысле, объемлющем различные
религии, как формальная категория, применимая ко всевозможному
содержанию.
Особую разновидность естественной
религии, или «
религии вообще», составляет так наз. теософическая доктрина, согласно которой все
религии имеют общее
содержание, говорят одно и то же, только разным языком, причем надо отличать эзотерическое учение, ведомое лишь посвященным, и экзотерическое, существующее для profanum vulgus [Непосвященная толпа (лат.) — выражение Горация («Оды», II, 1,1)]; различия символики и обряда, обусловливаемые историческими причинами, существуют только во втором, но не в первом.
Таким образом, оригинальные краски исторических
религий обесцвечиваются, все конкретное отходит в экзотеризм, а в качестве эзотерического
содержания подставляется доктрина теософического общества, столь озабоченного распространением универсального религиозного волапюка [Волапюк (от англ, world — мир и speak — язык) — первый искусственный международный язык, созданный в 1880 г.
Поэтому речь идет здесь о формальной или, так сказать, «трансцендентальной» природе
религии, а не о том либо ином
содержании религиозных представлений; далее, не о психологической стороне
религии, но об условиях объективной значимости ее
содержания, по отношению к которому психология представляет собой только среду, обстановку, фактическую наличность.
В богослужебном ритуале, естественно возникающем в каждой
религии, символически переживается
содержание мифа, догмат становится не формулой, но живым религиозным символом.
«Ревностное и доставляющее наслаждение занятие христианским искусством не только не говорит о положительном отношении к религиозному его
содержанию, напротив, свидетельствует о таком отчуждении и отдалении от его живого религиозного
содержания, что уже исчезла склонность к оппозиции против связанного с ним искусства и уступила место объективному историко-эстетическому отношению» (41). «Поэтому эстетическое религиозное чувство не есть подлинное и серьезное религиозное чувство» (39), хотя, конечно, этим не отрицается вспомогательная роль искусства для
религии.
Объект
религии, Бог, есть нечто, с одной стороны, совершенно трансцендентное, иноприродное, внешнее миру и человеку, но, с другой, он открывается религиозному сознанию, его касается, внутрь его входит, становится его имманентным
содержанием.
Баадер противопоставляет творение и эманацию (2, 89, ib.) и видит пантеизм в объединении Бога с творением, считая ложным, противоречащим всякой
религии утверждением, что «Бог дает себе
содержание лишь чрез творение, и что всеопределяющее определяет, наполняет, осуществляет себя лишь чрез акт творения, становясь действительным Богом из того, что не есть Бог» (I, 396, ib. 119).
Признать всю реальность этого вхождения, при котором риза вечности закрывается рубищем временности, нам повелевают не только отвлеченные соображения, но и конкретное
содержание христианской
религии.
Вообще, миф завладевает всеми искусствами для своей реализации, так что писаное слово, книга, есть в действительности лишь одно из многих средств для выражения
содержания веры (и здесь выясняется религиозная ограниченность протестантизма, который во всем церковном предании признает только книгу, хочет быть «Buch-Religion» [Книжная
религия (нем.).]).
И если мы не можем отрицать положительного религиозного
содержания в язычестве, то еще меньше мы имеем к тому основания относительно великих мировых
религий, по-своему взыскующих Бога и духовно согревающих свою паству.
С этим адогматизмом людей беспринципных и равнодушных не о чем разговаривать: они ниже догмата и ниже
религии, и, хотя в силу количественного своего преобладания они задают теперь тон в общественном мнении, за ними не стоит ни духовной мощи, ни идейного
содержания.
Квакеры — разновидность протестантизма, основанная английским ремесленником Джорджем Фоксом (1624–1691); квакеры отрицают религиозные обряды, таинства, не признают церковной иерархии и духовенства.] и им подобными представителями сродных им антидогматических и анархических течений в
религии), что только реальное
содержание наличного религиозного опыта или личного откровения составляет предмет веры, всякое же предание, письменное или устное, литургическое или обрядовое, как таковое, уже противоречит живой вере.
БОГ — вот основное
содержание и основная «категория»
религии.
Религиозные образы, реализующие и выражающие религиозное
содержание, представляют собою то, что обычно называют мифом. Мифу в
религии принадлежит роль, аналогичная той, какая свойственна понятию или суждению в теоретической философии: от его понимания зависит оценка религиозно-догматического сознания.
А так как преимущественно могли пользоваться в то время драматическими представлениями только сильные мира сего, короли, принцы, князья, придворные — люди, наименее религиозные и не только совершенно равнодушные к вопросам
религии, но большей частью совершенно развращенные, то, удовлетворяя требованиям своей публики, драма XV, XVI и XVII веков уже совершенно отказалась от всякого религиозного
содержания.