Неточные совпадения
Современная философия признает иррациональность бытия, и она же гносеологически утверждает
рационализм.
Современные же гностики-теософы явно приспособляют свое учение к
рационализму, натурализму и позитивизму, поэтому они отвергают веру и чудо, не хотят отречения и жертвы.
Что знание не есть нечто отличное от бытия и противоположное ему, а есть само бытие — этот здоровый реалистический тезис очень трудно усвоить себе
современному сознанию, засоренному всеми формами
рационализма; он звучит чем-то наивным и примитивным, досократовским и почти что дофилософским.
Дуализм этот очень соблазняет
современного культурного человека, уже не мирящегося с полным отрицанием веры, в глубине сердца своего жаждущего веры, но не имеющего сил преодолеть
рационализм сознания.
Вот коренная религиозная истина, закрытая для
современного сознания
рационализмом церковного быта.
Иконоборческие вкусы нашего века, связанные с его абстрактностью и
рационализмом, совершенно затемнили для
современного человека, привыкшего с горделивым и слепым пренебрежением произносить слово обряд, религиозное и религиозно-гносеологическое значение культа.
Сказанное дает основание и для суждения о пределах религиозного гнозиса, или вообще о гностическом направлении в религии, которое всегда существовало, в настоящее же время проявляется с наибольшею силой, с одной стороны, в метафизическом
рационализме, а с другой — в так называемом теософическом движении, точнее, в
современном оккультизме.
Здесь нет места ни антиномии, с ее логическим перерывом, ни Тайне: беспримесный
рационализм — вот обратная сторона того всеведения или «гнозиса», которым мнил себя обладающим, по одним основаниям, Гегель, а по другим — Беме, почему он и оказывается столь родственным по тенденциям
современному «теософизму», оккультному или мистическому
рационализму [Шеллинг дает такую характеристику «теософизма» Беме: «В третьем виде эмпиризма сверхчувственное сделано предметом действительного опыта благодаря тому, что допускается возможное восхищение человеческого существа в Бога, а вследствие этого необходимое, безошибочное созерцание, проникающее не только в божественное существо, но и в сущность творения и во все события в нем…
В
современном неокантианстве есть эта глубокая двойственность крайнего
рационализма и крайнего иррационализма.