Неточные совпадения
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для
собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от
сомнения к
сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Андрей Иванович подумал, что это должен быть какой-нибудь любознательный ученый-профессор, который ездит по России затем, чтобы собирать какие-нибудь растения или даже предметы ископаемые. Он изъявил ему всякую готовность споспешествовать; предложил своих мастеров, колесников и кузнецов для поправки брички; просил расположиться у него как в
собственном доме; усадил обходительного гостя в большие вольтеровские <кресла> и приготовился слушать его рассказ, без
сомнения, об ученых предметах и естественных.
Райский замечал также благоприятную перемену в ней и по временам, видя ее задумчивою, улавливая иногда блеснувшие и пропадающие слезы, догадывался, что это были только следы удаляющейся грозы, страсти. Он был доволен, и его
собственные волнения умолкали все более и более, по мере того как выживались из памяти все препятствия, раздражавшие страсть, все
сомнения, соперничество, ревность.
Сомнений не было, что Версилов хотел свести меня с своим сыном, моим братом; таким образом, обрисовывались намерения и чувства человека, о котором мечтал я; но представлялся громадный для меня вопрос: как же буду и как же должен я вести себя в этой совсем неожиданной встрече, и не потеряет ли в чем-нибудь
собственное мое достоинство?
Ему, конечно, не возвыситься до блестящей идеи, которую теперь вынашивал Половодов, переживая муки
сомнения и неуверенности в
собственных силах.
Хомяков знал очень хорошо свою силу и играл ею; забрасывал словами, запугивал ученостью, надо всем издевался, заставлял человека смеяться над
собственными верованиями и убеждениями, оставляя его в
сомнении, есть ли у него у самого что-нибудь заветное.
Сомнения! — разве совместима речь о
сомнениях с мыслью о вечно ликующих детях?
Сомнения — ведь это отрава человеческого существования. Благодаря им человек впервые получает понятие о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои
собственные действия, но и поступки других. И горе, глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
И у них являлось
сомнение в оправданности культуры, в оправданности их
собственного творчества.
Тут уж
сомнения нет, что робость и полнейший недостаток
собственной инициативы постоянно считался у нас главнейшим и лучшим признаком человека практического, — даже и теперь считается.
На нее нападали иногда
сомнения в правоте
собственного иноческого жития, которое только тем и отличалось от мирского, что скитские ничего не делали да молились от свободности.
Всего этого я, разумеется, не сказал ей; по
собственному опыту я знаю: самое мучительное — это заронить в человека
сомнение в том, что он — реальность, трехмерная — а не какая-либо иная — реальность. Я только сухо заметил ей, что ее дело открывать дверь, и она впустила меня во двор.
Белугин (язвительно, но с легким оттенком
сомнения в справедливости своих
собственных слов). Ну, это еще как удастся бороды-то трепать! Эва! не убивши еще медведя, уж шкуру продает!.. только чудо, право!
Сомнения мои я, впрочем, относил не к
собственной своей непонятливости, а скорее к неумению князя ясно формулировать свою мысль.
Наконец, прочитав
собственными глазами письмо сына и убедясь, что дело не подлежит
сомнению, огорчился не на шутку; отменил приготовленное крестьянам угощение, не захотел сам писать к невестке и сыну, а велел только поздравить роженицу с животом и дочерью, да приказал назвать новорожденную Прасковьей в честь любимой своей сестры Прасковьи Ивановны Куролесовой.
Целая жизнь, долгая жизнь с мужем-неровней, которого она при всей любви не может вполне уважать, беспрестанное столкновение совсем различных понятий, противоположных свойств, наконец частое непонимание друг друга… и
сомнение в успехе,
сомнение в
собственных силах, в спокойной твердости, столько чуждой ее нраву, впервые представилось ей в своей поразительной истине и ужаснуло бедную девушку!..
Воображение она имела живое, и, благодаря тяжелым опытам
собственной жизни, оно, по преимуществу, у ней направлено было в черную сторону: в том, что князь убил себя, она не имела теперь ни малейшего
сомнения и хотела, по крайней мере, чтобы отыскали труп его.
— Что можно сказать? Мне кажется, на ваш вопрос отвечать очень легко: вероятно, этот гражданин более ненавидит врагов своего отечества, чем любит свой
собственный дом. Вот если б московские жители выбежали навстречу к нашим войскам, осыпали их рукоплесканиями, приняли с отверстыми объятиями, и вы спросили бы русских: какое имя можно дать подобным гражданам?.. то, без
сомнения, им отвечать было бы гораздо затруднительнее.
Он даже стал, наконец, сомневаться в
собственном существовании своем, и хотя заранее был ко всему приготовлен и сам желал, чтоб хоть каким-нибудь образом разрешились его
сомнения, но самая-то сущность обстоятельства, уж конечно, стоила неожиданности.
Но многие из этих писем, особенно при посылке разных
собственных сочинений (13), без
сомнения, действительно были получаемы в редакции, — и все они наполнены комплиментами; в большей части говорится о том, с какою жадностию все читают «Собеседник».
Слово их было произносимо со властию, с сознанием
собственного достоинства, и молодое поколение с трогательною робостью прислушивалось к мудрым речам их, едва осмеливаясь делать почтительные вопросы и уже вовсе не смея обнаруживать никаких
сомнений.
Вероятно, каждый из читателей может насчитать в числе своих знакомых десятки людей, которым, кажется, сроду не приходило в голову ни одного вопроса, не касавшегося их
собственной кожи, и десятки других, бесплодно тратящих всю жизнь в вопросах и
сомнениях, не пытаясь разрешить своей деятельностью ни одного из них, и изменяющих на деле даже тем решениям, которые ими сделаны в теории.
Я прибегал к разным хитростям: предлагал какое-нибудь
сомнение, притворялся не понимающим некоторых намеков, лгал на себя или на других, будто бы считающих такие-то стихотворения самыми лучшими, или, напротив, самыми слабыми, иногда читал его стихи наизусть в подтверждение
собственных мыслей, нравственных убеждений или сочувствия к красотам природы.
Эта шутка заставила его вспыхнуть ярким румянцем. Она уязвила его самолюбие. Он почувствовал в этой фразе оскорбление, но тут же в душе сознался, что оно вызвано его же
собственною нерешительностью и
сомнениями.
Что это были за
сомнения, пусть расскажет отрывок из ее
собственного письма к Устинову.
Хотя Фихте предпослал статье Форберга
собственную статью, в которой возражал против высказанных Форбергом
сомнений в бытии бога, власти расценили обе статьи как атеистические.
Дело философии делается всерьез, неленостным разумом, и только при условии интеллектуальной честности — искреннего искания и добросовестного
сомнения: нельзя же ведь обмануть самого себя и свой
собственный разум.
Августин (Исповедь), Томас Карлейль (S. Resartus), Паскаль (Мысли), Л. Толстой (Исповедь), Достоевский (Pro и contra в «Братьях Карамазовых») и др., если каждый из нас заглянет в свою
собственную душу, рвущуюся к Богу среди мрака
сомнений, душевной немощи и отяжеления, мы поймем, какой актуальности требует вера, притом не только в первые моменты своего зарождения, но и в каждый миг своего существования.
Под впечатлением вкравшегося в душу земского заседателя сильного
сомнения в виновности Егора Никифорова, он снова передопросил всех свидетелей, видевших его около места преступления, допросил и мельника, у которого был обвиняемый, по его
собственному показанию, вечером, накануне того дня, когда найден труп убитого, и затем, только еще раз перечитав произведенное им следствие, относительно несколько успокоился — улики были слишком подавляющи, чтобы сомневаться в виновности арестанта.
Он сомневался в
собственной светоносности, не верил в свою правду, подвергал
сомнению безусловную ценность культуры.
Хорошо говорит Лотце: «Из всех заблуждений человеческого духа самым чудным казалось мне всегда то, как дошел он до
сомнения в своем
собственном существе, которое он один непосредственно переживает, или как попал он на мысль возвратить себе это существо в виде подарка со стороны той внешней природы, которую мы знаем только из вторых рук, именно посредством нами же отринутого духа» [См. Лотце. Микрокосм.
Прежде, когда на Пьера находили такого рода
сомнения,
сомнения эти имели источником
собственную вину.