Неточные совпадения
Сквозь обветшавшую и никогда никуда не пригодную мудрость у нее пробивалась живая струя здравого практического смысла,
собственных идей, взглядов и
понятий. Только когда она пускала в ход
собственные силы, то сама будто пугалась немного и беспокойно искала подкрепить их каким-нибудь бывшим примером.
Во-вторых, составил довольно приблизительное
понятие о значении этих лиц (старого князя, ее, Бьоринга, Анны Андреевны и даже Версилова); третье: узнал, что я оскорблен и грожусь отмстить, и, наконец, четвертое, главнейшее: узнал, что существует такой документ, таинственный и спрятанный, такое письмо, которое если показать полусумасшедшему старику князю, то он, прочтя его и узнав, что
собственная дочь считает его сумасшедшим и уже «советовалась с юристами» о том, как бы его засадить, — или сойдет с ума окончательно, или прогонит ее из дому и лишит наследства, или женится на одной mademoiselle Версиловой, на которой уже хочет жениться и чего ему не позволяют.
Сомнения! — разве совместима речь о сомнениях с мыслью о вечно ликующих детях? Сомнения — ведь это отрава человеческого существования. Благодаря им человек впервые получает
понятие о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои
собственные действия, но и поступки других. И горе, глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
Самое
понятие, в своей полнейшей отвлеченности, должно было все возродить из
собственных недр».
Читатели, соображаясь с своими
собственными наблюдениями над жизнью и с своими
понятиями о праве, нравственности и требованиях природы человеческой, могут решить сами — как то, справедливы ли наши суждения, так и то, какое значение имеют жизненные факты, извлекаемые нами из комедий Островского.
В Авдотье Максимовне не развито настоящее
понятие о том, что хорошо и что дурно, не развито уважение к побуждениям
собственного сердца, а в то же время и
понятие о нравственном долге развито лишь до той степени, чтобы признать его, как внешнюю принудительную силу.
Райнер несколько смешался и, глядя на всех, не понимал, что случилось, достойное такого смеха. По его
понятиям о труде, он с совершенным спокойствием передал бы ни к чему не способной Бертольди предложение даже прыгать в обруч в манеже или показывать фокусы, или, наконец, приготовлять блестящую ваксу, так как она когда-то, по ее
собственным словам, «работала над химией».
И вдруг является что-то нежданное, непредвиденное, вследствие чего он чувствует, что с него, не имеющего никакого
понятия о самозащите, живьем сдирают наносную кожу, которую он искони считал своею
собственною!
Рассмотреть в подробности этих алчущих наживы, вечно хватающих и все-таки живущих со дня на день людей; определить резон, на основании которого они находят возможным существовать, а затем, в этой бесшабашной массе, отыскать, если возможно, и человека, который имеет
понятие о «
собственных средствах», который помнит свой вчерашний день и знает наверное, что у него будет и завтрашний день.
Чувство это было невольное уважение к Серебряному, которого смелые поступки возмущали его самодержавное сердце, а между тем не подходили под
собственные его
понятия об измене.
— То-то «кажется»! Нам всегда «кажется», а посмотришь да поглядишь — и тут кривйнько, и там гниленько… Вот так-то мы и об чужих состояниях
понятия себе составляем: «кажется»! все «кажется»! А впрочем, хорошенькая у вас усадьбица; преудобно вас покойница маменька устроила, немало даже из
собственных средств на усадьбу употребила… Ну, да ведь сиротам не грех и помочь!
Целая жизнь, долгая жизнь с мужем-неровней, которого она при всей любви не может вполне уважать, беспрестанное столкновение совсем различных
понятий, противоположных свойств, наконец частое непонимание друг друга… и сомнение в успехе, сомнение в
собственных силах, в спокойной твердости, столько чуждой ее нраву, впервые представилось ей в своей поразительной истине и ужаснуло бедную девушку!..
Можно получить об этом некоторое
понятие, прочтя все написанное мною; но узнать настоящим образом этого нельзя по одному описанию; тут необходимо знание опытное,
собственное наблюдение.
Понятия привились и усвоились; чужие формы постепенно испарились, язык в
собственных недрах нашел чем их заменить — и теперь ваш покорный слуга, стилист весьма посредственный, берется перевести любую страницу из Гегеля… да-с, да-с, из Гегеля… не употребив ни одного неславянского слова.
Оттого оно, вместе с таким широким
понятием о своей
собственной свободе, старается, однако же, принять все возможные меры, чтобы оставить эту свободу навсегда только за собой, чтобы оградить себя от всяких дерзких попыток.
— Прежде еще было кое-что, — начала она, — но и то потом оказалось очень нетвердым и непрочным: я тут столько понесла горьких разочарований; несколько из моих
собственных подруг, которых я считала за женщин с совершенно честными
понятиями, вдруг, выходя замуж, делались такими негодяйками, что даже взяточничество супругов своих начинали оправдывать. Господа кавалеры — тоже, улыбнись им хоть немного начальство или просто богатый человек, сейчас же продавали себя с руками и ногами.
Чтобы за существенное различие нашего воззрения на искусство от
понятий, которые имела о нем теория подражания природе, ручались не наши только
собственные слова, приведем здесь критику этой теории, заимствованную из лучшего курса господствующей ныне эстетической системы.
Воздерживаюсь от передачи жестоких выходок забалованного самодура. О них может дать некоторое
понятие его отношение в минуты раздражения к
собственной семье. Находя пирожки к супу или жаркое неудачным, он растворял в столовой окно и выбрасывал все блюдо борзым собакам, причем не только жена и дети, но и мать Вера Алекс, оставались голодными.
Это — смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, путаница
понятий, умственная и нравственная слепота — все это не имеет в ней характера личных пороков, а является, как общие черты ее круга. В
собственной, личной ее физиономии прячется в тени что-то свое, горячее, нежное, даже мечтательное. Остальное принадлежит воспитанию.
Рассказавши затем всю историю переворота и приведши вполне письмо Петра, в котором он отрекается от престола, Екатерина переходит к объяснениям относительно ее
собственных намерений и
понятий о власти, ею принятой. Вот заключение манифеста (Указы, стр. 22–23...
Из этого, не совсем ловкого по нынешним
понятиям, указания на удовольствие Екатерины, выраженное ею при представлении ее же пьесы, видно, как мало тогдашняя сатира имела
собственной инициативы и как она нуждалась в меценатстве и поощрении сверху.
Вот на таких-то обедах, посидевши я голодным, совсем было исчах и решился поддержать силы и здоровье своим произведением. Заказал в этом чудном Лондоне, где я, по необходимости, квартировал, свои
собственные блюда: борщ с молодою индейкою, поросенок в хрену, сладкое, утку с рыжиками, гуся жареного с капустою и вареники. Только вообразите же! глупый кухарь отказался готовить, что у него таких продуктов нет, а о варениках он и
понятия не имел.
Родители ее принадлежали и к старому и к новому веку; прежние
понятия, полузабытые, полустертые новыми впечатлениями жизни петербургской, влиянием общества, в котором Николай Петрович по чину своему должен был находиться, проявлялись только в минуты досады, или во время спора; они казались ему сильнейшими аргументами, ибо он помнил их грозное действие на
собственный ум, во дни его молодости; Катерина Ивановна была дама не глупая, по словам чиновников, служивших в канцелярии ее мужа; женщина хитрая и лукавая, во мнении других старух; добрая, доверчивая и слепая маменька для бальной молодежи… истинного ее характера я еще не разгадал; описывая, я только буду стараться соединить и выразить вместе все три вышесказанные мнения… и если выдет портрет похож, то обещаюсь идти пешком в Невский монастырь — слушать певчих!..
Чтобы понять общее благо, нужно много основательных и твердых знаний об отношении человека к обществу и ко всему внешнему миру; чтобы полюбить общее благо, нужно воспитать в себе эти здравые
понятия, довести их до степени сердечных, глубочайших убеждений, слить их с
собственным существом своим.
Драматизм его положения заключается уже не в борьбе с
собственным бессилием, а в столкновении с такими
понятиями и нравами, с которыми борьба действительно должна устрашить даже энергического и смелого человека.
Он обладал твердой волей, неизменною правдивостью, практическою сообразительностью, он требовал только должного (по крайней мере согласно его
понятиям); он благодетельствовал крестьянам в голодные годы, рассуждая, что благосостояние крестьян есть вместе и его
собственное благосостояние.
В официальной сухости своих
понятий о людях и в самообольщении
собственной гордости, добрые юноши полагают, что только им одним и доступны человеческие стремления, а другие все уже совершенно им чужды.
Довольно трудно было понять, чего именно она боялась со стороны современных титанов русской мысли, — их ли силы и отваги, или их слабости и жалкого самомнения; но, улавливая кое-как, с помощью наведения и догадок, «головки и хвостики»
собственных мыслей княгини, я пришел к безошибочному, на мой взгляд, убеждению, что она всего определительнее боялась «нецеломудренных намеков», которыми, по ее
понятиям, была вконец испорчена вся наша нескромная литература.
Он, по
собственным словам его [«Донесение императрице Екатерине графа Алексея Орлова» от 27 сентября 1774 г.], до тех пор будто бы не знал, что существуют на свете дети, рожденные императрицей Елизаветой от законного брака, и не имел ни малейшего
понятия о «всклепавшей на себя имя» принцессы Елизаветы.
Практичность матушки сделалась предметом таких горячих похвал, что я, слушая их, получил самое невыгодное
понятие о
собственной практичности говоривших и ошибся: я тогда еще не читал сказаний летописца, что «суть бо кияне льстиви даже до сего дне», и принимал слышанные мною слова за чистую монету. Я думал, что эти бедные маленькие люди лишены всякой практичности и с завистью смотрят на матушку, а это было далеко не так; но об этом после.
— Вы одни во всей Москве-с… человек с
понятием. Помню я превосходно один наш разговор… у меня в кабинете. С той самой поры, можно сказать, я и встал на
собственные ноги… три месяца трудился я… да-с… три месяца, а вы как бы изволили думать… вот сейчас…
По своем возвращении Кирилл Григорьевич явился при пышном дворе Елизаветы Петровны и стал вельможей не столько по почестям и знакам отличия, сколько по
собственному достоинству и тонкому врожденному уменью держать себя. В нем не было в нравственном отношении ничего такого, что так метко определяется словом «выскочка», хотя на самом деле он и брат его были «выскочки» в полном смысле слова, и потому мелочные тщеславные выходки, соединенные с этим
понятием, были бы ему вполне простительны.