Неточные совпадения
Новые платья
сняли, велели надеть девочкам блузки, а
мальчикам старые курточки и велели закладывать линейку, опять, к огорчению приказчика, — Бурого в дышло, чтоб ехать за грибами и на купальню. Стон восторженного визга поднялся в детской и не умолкал до самого отъезда на купальню.
Это они знают наверное, — думала она, глядя на двух
мальчиков, остановивших мороженника, который
снимал с головы кадку и утирал концом полотенца потное лицо.
Катерина Ивановна взяла Лидочку,
сняла со стула
мальчика и, отойдя в угол к печке, стала на колени, а детей поставила на колени перед собой.
Клим и Дронов
сняли ее, поставили на землю, но она, охнув, повалилась, точно кукла,
мальчики едва успели поддержать ее. Когда они повели ее домой, Лидия рассказала, что упала она не перелезая через забор, а пытаясь влезть по водосточной трубе в окно комнаты Игоря.
Клим понимал, что Лидия не видит в нем замечательного
мальчика, в ее глазах он не растет, а остается все таким же, каким был два года тому назад, когда Варавки
сняли квартиру.
У забора, в тени деревьев,
сняв фуражки, стояли два мальчика-реалиста над присевшим перед ними на коленки морожеником.
Ася (собственное имя ее было Анна, но Гагин называл ее Асей, и уж вы позвольте мне ее так называть) — Ася отправилась в дом и скоро вернулась вместе с хозяйкой. Они вдвоем несли большой поднос с горшком молока, тарелками, ложками, сахаром, ягодами, хлебом. Мы уселись и принялись за ужин. Ася
сняла шляпу; ее черные волосы, остриженные и причесанные, как у
мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичилась меня; но Гагин сказал ей...
И, обиженный неблагодарностью своего друга, он нюхал с гневом табак и бросал Макбету в нос, что оставалось на пальцах, после чего тот чихал, ужасно неловко лапой
снимал с глаз табак, попавший в нос, и, с полным негодованием оставляя залавок, царапал дверь; Бакай ему отворял ее со словами «мерзавец!» и давал ему ногой толчок. Тут обыкновенно возвращались
мальчики, и он принимался ковырять масло.
Выходить было жутко, но мы,
мальчики, взяли фонарь,
сняли со стены два ружья, старый заряженный пистолет и вышли.
— Кто рано встает, тому бог подает, Иван Семеныч, — отшучивался Груздев, укладывая спавшего на руках
мальчика на полу в уголку, где кучер разложил дорожные подушки. — Можно один-то день и не поспать: не много таких дней насчитаешь. А я, между прочим, Домнушке наказал самоварчик наставить… Вот оно сон-то как рукой и
снимет. А это кто там спит? А, конторская крыса Овсянников… Чего-то с дороги поясницу разломило, Иван Семеныч!
Подпрапорщик Лбов, сильный, ловкий
мальчик и отличный гимнаст, быстро
снял с себя шинель и мундир и, оставшись в одной голубой ситцевой рубашке, первый подбежал к параллельным брусьям.
Санин проворно
снял сюртук с лежавшего
мальчика, расстегнул ворот, засучил рукава его рубашки — и, вооружившись щеткой, начал изо всех сил тереть ему грудь и руки. Панталеоне так же усердно тер другой — головной щеткой — по его сапогам и панталонам. Девушка бросилась на колени возле дивана и, схватив обеими руками голову, не мигая ни одной векою, так и впилась в лицо своему брату. Санин сам тер — а сам искоса посматривал на нее. Боже мой! какая же это была красавица!
У его логовища стоял сторож — его друг, который торговал булками, и публика их покупала и собственноручно совала в хобот. Помню курьез. В числе публики, кормившей булками Мамлика, был
мальчик лет восьми, который,
сняв свою соломенную шляпенку, начал совать ее слону в хобот. Мамлик взял шляпу, и она в один миг исчезла у него во рту. Публика захохотала,
мальчик в слезы.
Хозяин сакли, Садо, был человек лет сорока, с маленькой бородкой, длинным носом и такими же черными, хотя и не столь блестящими глазами, как у пятнадцатилетнего
мальчика, его сына, который бегал за ним и вместе с отцом вошел в саклю и сел у двери.
Сняв у двери деревянные башмаки, хозяин сдвинул на затылок давно не бритой, зарастающей черным волосом головы старую, истертую папаху и тотчас же сел против Хаджи-Мурата на корточки.
Наставив много таких удочек по речным омуточкам,
мальчики ходили взад и вперед по речке и осматривали свои рыболовные снасти: попавшуюся рыбку
снимали, а сдернутый червяк заменяли новым.
Кузнец, не
снимая руки, оттолкнул голову
мальчика и, глядя ему в глаза, серьёзно сказал...
— Да вот эти господа ненавистные. Только что вы ушли, как начали они рассуждать, следовало или не следовало Долинскому
снимать этого
мальчика, и просто вывели меня из терпения.
Мальчик лежал, выбросив одну руку вперёд, другую придавив коленом, одна нога его казалась намного короче другой, он как бы незаметно подползал к Петру, и вытянутая рука его была неестественно, страшно длинна. Пошатнувшись, Артамонов схватился рукою за косяк,
снял картуз и подкладкой его вытер внезапно и обильно вспотевший лоб.
Последний в один миг
снял с него рубашку и панталоны; после этого он поднял его, как соломинку, и, уложив голого поперек колен, принялся ощупывать ему грудь и бока, нажимая большим пальцем на те места, которые казались ему не сразу удовлетворительными, и посылая шлепок всякий раз, как
мальчик корчился, мешая ему продолжать операцию.
— Нет… Ну да, конечно, это было прямо ужасно. Дождь, град, у нас один только зонтик…
Мальчики сняли с себя тужурки и покрыли нас. Сами в одних рубашках… Потом этот гром… И… они такие мокрые…
Мальчики теперь не отпускали его одного на улицу и всё следили за ним, чтобы он не упал; и когда во время катанья на Старо-Киевской им встречалась Аня на паре с пристяжной на отлете и с Артыновым на козлах вместо кучера, Петр Леонтьич
снимал цилиндр и собирался что-то крикнуть, а Петя и Андрюша брали его под руки и говорили умоляюще...
«Здравствуй,
мальчик, дай и мне земляники!» — «Вот еще выдумал! — первый, с четверенек и даже не
сняв шапки („rückt auch sein Käpplein nicht“ [И даже шапочки не
снял (нем.).], — сам собирай, и вообще убирайся — это моя полянка!» И опять — носом в корм.
Это значило, что
мальчик недостаточно быстро подал воду и его ждет наказание. «Так их и следует», — думал посетитель, кривя голову набок и созерцая у самого своего носа большую потную руку, у которой три пальца были оттопырены, а два других, липкие и пахучие, нежно прикасались к щеке и подбородку, пока туповатая бритва с неприятным скрипом
снимала мыльную пену и жесткую щетину бороды.
Помыслить, что священник все эти дни ходил к нему пешком, Кунин боялся: до Синькова было семь-восемь верст, а грязь на дороге стояла невылазная. Далее Кунин видел, как кучер Андрей и
мальчик Парамон, прыгая через лужи и обрызгивая отца Якова грязью, подбежали к нему под благословение. Отец Яков
снял шляпу и медленно благословил Андрея, потом благословил и погладил по голове
мальчика.
Обезьяна села на первой перекладине мачты,
сняла шляпу и стала зубами и лапами рвать ее. Она как будто дразнила
мальчика, показывала на него и делала ему рожи.
Мальчик погрозил ей и крикнул на нее, но она еще злее рвала шляпу. Матросы громче стали смеяться, а
мальчик покраснел, скинул куртку и бросился за обезьяной на мачту. В одну минуту он взобрался по веревке на первую перекладину; но обезьяна еще ловчее и быстрее его, в ту самую минуту, как он думал схватить шляпу, взобралась еще выше.
Чтобы
снять кожу с убитого животного, для этого нужно известное уменье, которого у девочек не было, и притом они сделали упущение, дав трупу барашка закоченеть, после чего освежевать его стало еще труднее. А потому они всё перепортили и бросили, а откромсали кое-как, вместе со шкурою, одну ляжку и принялись ее печь без всякой приправы и в той же самой печи, где теперь сожигался убитый
мальчик.
В голодный год во многих местах этим людям сделали страшную обиду: «
сняли их с мучной месячины на печеный отвес», то есть стали давать им по 3 ф. хлеба в день на мужчину и по 2 ф. на женщину, а
мальчикам и девочкам по полтора фунта.
Тотчас же он вернулся со студеной ключевой водой. Керим-ага поспешил
снять папаху с бесчувственно распростертого перед ним
мальчика, чтобы смочить ему лицо и голову, и… общий крик изумления огласил низкие своды пещеры.
Но теперь он — такой большой, с серьезным, думающим лбом — был покорен и ласков, как маленький
мальчик. И в душе поднималось что-то тихое, матерински-нежное. Хотелось сделать ему приятное. Она
сняла перчатку и ласково провела рукой по его щеке.
Нельзя же ему
снимать шапку пред всеми этими
мальчиками.
Мальчик покорно
снял валенки и стоял босиком. Лелька сказала...
Вероятно, ее
сняли с большой головы, взявши, однако ж, предосторожность удержать ее по возможности на
мальчике, о чем можно было также догадаться по нескольким веткам сена, упорно выползавшим из-под шапки.
Как тот его ни урезонивал, как ни упрашивал, наконец, даже как ни угрожал —
мальчик стал на своем, что он ни за что не
снимет рубашки, пока его не оставят одного.
И ходил как расслабленный. И тут еще Лиля заметила, что Павел что-то особенно весел; после чего Павел нахмурился,
снял усы и ушел в свою комнату. И с тех пор Сергей Андреич искал прежнего милого, хорошо знакомого
мальчика, натыкался на что-то новое и загадочное и мучительно недоумевал.
Ехал купец шагом, чинно и степенно, что называется «в свое удовольствие», а рядом с ним, под левым локтем, помещался
мальчик лет четырнадцати, его фаворит-внучек; но, встретясь с губернатором, купец ни сам не
снял картуза, ни поучил этому внука. Это уже было совсем непозволительно.