Неточные совпадения
Она села к
столу,
на котором Лонгрен мастерил игрушки, и попыталась приклеить руль к корме;
смотря на эти предметы, невольно увидела она их большими, настоящими; все, что случилось утром,
снова поднялось в ней дрожью волнения, и золотое кольцо, величиной с солнце, упало через море к ее ногам.
Он встал
на ноги,
посмотрел неуверенно в пол,
снова изогнул рот серпом. Макаров подвел его к
столу, усадил, а Лютов сказал, налив полстакана вина...
Гогин
снова и как-то нелепо, с большим усилием достал портсигар из кармана брюк,
посмотрел на него и положил
на стол, кусая губы.
Еврей сконфуженно оглянулся и спрятал голову в плечи, заметив, что Тагильский
смотрит на него с гримасой. Машина
снова загудела, Тагильский хлебнул вина и наклонился через
стол к Самгину...
Он оглянулся, взял книгу со
стола,
посмотрел на корешок и
снова сунул
на стол.
Самгин вздрогнул, ему показалось, что рядом с ним стоит кто-то. Но это был он сам, отраженный в холодной плоскости зеркала.
На него сосредоточенно
смотрели расплывшиеся, благодаря стеклам очков, глаза мыслителя. Он прищурил их, глаза стали нормальнее. Сняв очки и протирая их, он
снова подумал о людях, которые обещают создать «мир
на земле и в человецех благоволение», затем, кстати, вспомнил, что кто-то — Ницше? — назвал человечество «многоглавой гидрой пошлости», сел к
столу и начал записывать свои мысли.
Чертопханов
снова обратился к Вензору и положил ему кусок хлеба
на нос. Я
посмотрел кругом. В комнате, кроме раздвижного покоробленного
стола на тринадцати ножках неровной длины да четырех продавленных соломенных стульев, не было никакой мебели; давным-давно выбеленные стены, с синими пятнами в виде звезд, во многих местах облупились; между окнами висело разбитое и тусклое зеркальце в огромной раме под красное дерево. По углам стояли чубуки да ружья; с потолка спускались толстые и черные нити паутин.
Нужное слово не находилось, это было неприятно ей, и
снова она не могла сдержать тихого рыдания. Угрюмая, ожидающая тишина наполнила избу. Петр, наклонив голову
на плечо, стоял, точно прислушиваясь к чему-то. Степан, облокотясь
на стол, все время задумчиво постукивал пальцем по доске. Жена его прислонилась у печи в сумраке, мать чувствовала ее неотрывный взгляд и порою сама
смотрела в лицо ей — овальное, смуглое, с прямым носом и круто обрезанным подбородком. Внимательно и зорко светились зеленоватые глаза.
— Не знаю… вряд ли! Между людьми есть счастливцы и несчастливцы.
Посмотрите вы в жизни: один и глуп, и бездарен, и ленив, а между тем ему плывет счастье в руки, тогда как другой каждый ничтожный шаг к успеху, каждый кусок хлеба должен завоевывать самым усиленным трудом: и я, кажется, принадлежу к последним. — Сказав это, Калинович взял себя за голову, облокотился
на стол и
снова задумался.
Казак с великим усилием поднимал брови, но они вяло
снова опускались. Ему было жарко, он расстегнул мундир и рубаху, обнажив шею. Женщина, спустив платок с головы
на плечи, положила
на стол крепкие белые руки, сцепив пальцы докрасна. Чем больше я
смотрел на них, тем более он казался мне провинившимся сыном доброй матери; она что-то говорила ему ласково и укоризненно, а он молчал смущенно, — нечем было ответить
на заслуженные упреки.
Сидит в углу толсторожая торговка Лысуха, баба отбойная, бесстыдно гулящая; спрятала голову в жирные плечи и плачет, тихонько моет слезами свои наглые глаза. Недалеко от нее навалился
на стол мрачный октавист Митропольский, волосатый детина, похожий
на дьякона-расстригу, с огромными глазами
на пьяном лице;
смотрит в рюмку водки перед собою, берет ее, подносит ко рту и
снова ставит
на стол, осторожно и бесшумно, — не может почему-то выпить.
И
снова все
смотрели на его угреватое лицо, а дядя Марк щёлкал по
столу пальцами, нетерпеливо двигая густыми бровями.
Матвей изумлённо
посмотрел на всех и ещё более изумился, когда, встав из-за
стола, увидал, что все почтительно расступаются перед ним. Он
снова вспыхнул от стыда, но уже смешанного с чувством удовольствия, — с приятным сознанием своей власти над людьми.
Пью,
смотрю на оборванцев, шлепающих по сырому полу снежными опорками и лаптями… Вдруг
стол качнулся. Голова зашевелилась, передо мной лицо желтое, опухшее. Пьяные глаза он уставил
на меня и
снова опустил голову. Я продолжал пить чай… Предзакатное солнышко
на минуту осветило грязные окна притона. Сосед опять поднял голову, выпрямился и сел
на стуле, постарался встать и опять хлюпнулся.
— Глядите — сыщик! — тихо воскликнул Макаров. Евсей вскочил
на ноги,
снова быстро сел, взглянул
на Ольгу, желая понять, заметила ли она его невольное испуганное движение? Не понял. Она молча и внимательно рассматривала тёмную фигуру Мельникова; как бы с трудом сыщик шёл по дорожке мимо
столов и, согнув шею,
смотрел в землю, а руки его висели вдоль тела, точно вывихнутые.
— Костюшка, запевай! — крикнула Таня высоким контральто и облокотилась
на стол, подперев щеку рукой. Её кавалер начал что-то шептать ей
на ухо, скашивая глаза в сторону мельника, обнявшего свою соседку за талию и подносившего к её рту рюмку рябиновой. Она жеманилась, отворачивая голову в сторону. Таня
посмотрела на неё ленивым взором тусклых синих глаз и
снова приняла прежнюю позу, кинув гармонисту...
Эмилия ничего не отвечала и, надув губы, вышла из комнаты вслед за мадам Фритче. Спустя минут десять она вернулась одна, без тетки, и когда Кузьма Васильевич
снова принялся ее расспрашивать, она
посмотрела ему в лоб, сказала, что стыдно быть кавалеру любопытным (при этих словах лицо ее немного изменилось, словно потемнело) и, достав из ломберного
стола колоду старых карт, попросила его погадать
на ее счастье и
на червонного короля.
Гараська старается проглотить, давится и, бросив ложку, падает головой
на стол, прямо
на сальное пятно, только что им произведенное. Из груди его
снова вырывается тот жалобный и грубый вой, который так смутил Баргамота. Детишки, уже переставшие было обращать внимания
на гостя, бросают свои ложки и дискантом присоединяются к его тенору. Баргамот с растерянною и жалкою миной
смотрит на жену.