Неточные совпадения
Казалось, что весь этот ряд — не что иное, как сонное мечтание, в котором мелькают образы без
лиц, в котором звенят какие-то
смутные крики, похожие на отдаленное галденье захмелевшей толпы…
Проснулся он с тяжестью в голове и
смутным воспоминанием о какой-то ошибке, о неосторожности, совершенной вчера. Комнату наполнял неприятно рассеянный, белесоватый свет солнца, спрятанного в бескрасочной пустоте за окном. Пришел Дмитрий, его мокрые, гладко причесанные волосы казались жирно смазанными маслом и уродливо обнажали красноватые глаза, бабье, несколько опухшее
лицо. Уже по унылому взгляду его Клим понял, что сейчас он услышит нечто плохонькое.
Большеглазое
лицо Лидии сделалось тем новым, незнакомым
лицом, которое возбуждало
смутную тревогу.
Лицо Обломова вдруг облилось румянцем счастья: мечта была так ярка, жива, поэтична, что он мгновенно повернулся
лицом к подушке. Он вдруг почувствовал
смутное желание любви, тихого счастья, вдруг зажаждал полей и холмов своей родины, своего дома, жены и детей…
Она звала его, манила, будила дремавшие в душе запросы, и уже эти первые призывы сказались в его
лице бледностью, а в душе — тупым, хотя еще
смутным страданием.
Эти, не оставлявшие ребенка ни на минуту бессознательные порывы к незнакомому ему свету отпечатлевались на его
лице все глубже и глубже выражением
смутного страдающего усилия.
Ночь глядела в черные отверстия окон; кое-где из сада заглядывали с любопытством зеленые группы листьев, освещенных светом лампы. Гости, подготовленные только что смолкшим
смутным рокотом пианино, отчасти охваченные веянием странного вдохновения, витавшего над бледным
лицом слепого, сидели в молчаливом ожидании.
Когда последние ноты дрогнули
смутным недовольством и жалобой, Анна Михайловна, взглянув в
лицо сына, увидала на нем выражение, которое показалось ей знакомым: в ее памяти встал солнечный день давней весны, когда ее ребенок лежал на берегу реки, подавленный слишком яркими впечатлениями от возбуждающей весенней природы.
Отсюда, наконец, вытекали инстинктивные потуги детской мысли, отражавшиеся на
лице болезненным вопросом. Эти наследственные, но не тронутые в личной жизни «возможности» световых представлений вставали, точно призраки, в детской головке, бесформенные, неясные и темные, вызывая мучительные и
смутные усилия.
Петр Елисеич наливал стаканы, а Нюрочка подавала их по очереди. Девочка была счастлива, что могла принять, наконец, деятельное участие в этой церемонии, и с удовольствием следила, как стаканы быстро выпивались,
лица веселели, и везде поднимался
смутный говор, точно закипала приставленная к огню вода.
— Да-с, но вы забываете, что у нас нынче
смутное время стоит. Суды оправдывают
лиц, нагрубивших квартальным надзирателям, земства разговаривают об учительских семинариях, об артелях, о сыроварении. Да и представителей нравственного порядка до пропасти развелось: что ни шаг, то доброхотный ревнитель. И всякий считает долгом предупредить, предостеречь, предуведомить, указать на предстоящую опасность… Как тут не встревожиться?
И ей казалось, что сам Христос, которого она всегда любила
смутной любовью — сложным чувством, где страх был тесно связан с надеждой и умиление с печалью, — Христос теперь стал ближе к ней и был уже иным — выше и виднее для нее, радостнее и светлее
лицом, — точно он, в самом деле, воскресал для жизни, омытый и оживленный горячею кровью, которую люди щедро пролили во имя его, целомудренно не возглашая имени несчастного друга людей.
Находившись, по обязанности, в частом соприкосновении с этим темным и безотрадным миром, в котором, кажется, самая идея надежды и примирения утратила всякое право на существование, я никогда не мог свыкнуться с ним, никогда не мог преодолеть этот
смутный трепет, который, как сырой осенний туман, проникает человека до костей, как только хоть издали послышится глухое и мерное позвякиванье железных оков, беспрерывно раздающееся в длинных и темных коридорах замка Атмосфера арестантских камор, несмотря на частое освежение, тяжела и удушлива; серовато-желтые
лица заключенников кажутся суровыми и непреклонными, хотя, в сущности, они по большей части выражают только тупость и равнодушие; однообразие и узкость форм, в которые насильственно втиснута здесь жизнь, давит и томит душу.
Когда же он очутился один, с изжогой и запыленным
лицом, на 5-й станции, на которой он встретился с курьером из Севастополя, рассказавшим ему про ужасы войны, и прождал 12 часов лошадей, — он уже совершенно раскаивался в своем легкомыслии, с
смутным ужасом думал о предстоящем и ехал бессознательно вперед, как на жертву.
Крик вороны, щебетанье жаворонка, шорох берез, медленное движение облаков, надрывающиеся на пашне лошади, мужики с потными
лицами, в грязных рубахах, земля, чернеющая следом за сохой, беспомощно падающие деревца — все это сливалось для нее в общий фон, все казалось одинаково на своем месте, навевая только какие-то
смутные ощущения, но не мысли…
Бенгальский крикнул извозчика. Сели и поехали. Актер всматривался в смуглое гейшино
лицо. Оно казалось ему странным. Гейша отвертывалась.
Смутная догадка мелькнула в нем. Вспомнились городские толки о Рутиловых, о Людмиле и об ее гимназисте.
Но вот улыбка соскользнула с
лица, снова морщина свела брови, губы плотно сжались, и перед ним сидит чужой, строгий человек, вызывая
смутную тревогу.
Я близко вглядывался в ее бледное, закинутое назад
лицо, в ее большие черные глаза с блестевшими в них яркими лунными бликами, — и
смутное предчувствие близкой беды вдруг внезапным холодом заползло в мою душу.
Я забылся на несколько минут
смутною дремотой, но, кажется, не надолго. Буря выла в лесу на разные голоса и тоны. Каганец вспыхивал по временам, освещая избушку. Старик сидел на своей лавке и шарил вокруг себя рукой, как будто надеясь найти кого-то поблизости. Выражение испуга и почти детской беспомощности виднелось на
лице бедного деда.
Тут только Илья вспомнил, что Матица — гулящая. Он пристально взглянул в её большое
лицо и увидал, что чёрные глаза её немножко улыбаются, а губы так шевелятся, точно она сосёт что-то невидимое… В нём вспыхнуло ощущение неловкости пред нею и особенного
смутного интереса к ней.
И в
смутном, как сон, движении образов началась погоня и спасание. Сразу пропал мост и лягушки, лес пробежал, царапаясь и хватая, ныряла луна в колдобинах, мелькнула в лунном свете и собачьем лае деревня, — вдруг с размаху влетели в канаву, вывернулись
лицом прямо в душистую, иглистую траву.
Иногда ему казалось, что
лицо Антонио придвигается совсем вплотную к его
лицу и каждое слово звучит так громко и резко, что даже отдается
смутным гулом в его голове, но минуту спустя Антонио начинал отодвигаться, уходил все дальше и дальше, пока его
лицо не становилось мутным и до смешного маленьким, и тогда его голос раздавался тихо и сдавленно, как будто бы он говорил с Арбузовым по телефону или через несколько комнат.
Оттого что окно было заперто ставнями, а лампа едва горела, в комнате было темно. Ее
лицо, лежавшее совсем близко от его головы, причудливо и изменчиво выделялось на
смутной белизне подушки. Оно уже стало не похоже на прежнее
лицо, простое и красивое, круглое, русское, сероглазое
лицо, — теперь оно сделалось точно худее и, ежеминутно и странно меняя выражение, казалось нежным, милым, загадочным и напоминало Рыбникову чье-то бесконечно знакомое, давно любимое, обаятельное, прекрасное
лицо.
Марья Дми<тревна>. Ты права… я должна тебя наградить: у меня в шкатулке есть 80 рублей… дай несколько и старику, Павлу! Он всегда верно мне служил; и тобой я всегда, всегда была довольна… (
Смутная радость изображается на
лице Аннушки.) О, как сердце бьется! Что хуже: ожиданье или безнадежность?
Он видел бледные, неясные образы
лиц и предметов и в то же время сознавал, что спит, и говорил себе: «Ведь это сон, это мне только кажется…» В
смутных и печальных грезах мешались все те же самые впечатления, которые он переживал днем: съемка в пахучем сосновом лесу, под солнечным припеком, узкая лесная тропинка, туман по бокам плотины, изба Степана и он сам с его женой и детьми.
Но вот уже разошлись по Иерусалиму верующие и скрылись в домах, за стенами, и загадочны стали
лица встречных. Погасло ликование. И уже
смутные слухи об опасности поползли в какие-то щели, пробовал сумрачный Петр подаренный ему Иудою меч. И все печальнее и строже становилось
лицо учителя. Так быстро пробегало время и неумолимо приближало страшный день предательства. Вот прошла и последняя вечеря, полная печали и
смутного страха, и уже прозвучали неясные слова Иисуса о ком-то, кто предаст его.
Спит — точно спит, сомненья нет,
Улыбка по
лицу струится
И грудь колышется, и
смутные слова
Меж губ скользят едва едва…
Понять не трудно, кто ей снится.
О! эта мысль запала в грудь мою,
Бежит за мной и шепчет: мщенье! мщенье!
А я, безумный, всё еще ловлю
Надежду сладкую и сладкое сомненье!
И кто подумал бы, кто смел бы ожидать?
Меня, — меня, — меня продать
За поцелуй глупца, — меня, который
Готов был жизнь за ласку ей отдать,
Мне изменить! мне — и так скоро.
Может быть — памятника Пушкина на Тверском бульваре, а под ним — говора волн? Но нет — даже не этого. Ничего зрительного и предметного в моем К Морю не было, были шумы — той розовой австралийской раковины, прижатой к уху, и
смутные видения — того Байрона и того Наполеона, которых я даже не знала
лиц, и, главное, — звуки слов, и — самое главное — тоска: пушкинского призвания и прощания.
Но в молодом
лице его
Вы не нашли б ни одного
Из чувств, которых
смутный рой
Кружится, вьется над душой
В час расставания с землей.
Заглянуло в окошко большой светлицы Бояркиных, облило горячими лучами
лицо черствого именинника [Черствыми именинами зовут день, следующий за днем ангела.] и так стало припекать его, что, вскочив как сумасшедший и
смутным взором окидывая светлицу, не сразу понял, где он.
— Что это? Никак глазки на слезки? — спросил он, взглянув на
смутное, опечаленное
лицо девушки. — О чем это? Уж не о папеньке ли стосковались?
С
смутным чувством стыда и боли смотрел я на это серое детское
лицо, скорбные губы и экстатически сиявшие глаза.
Смутная тревога пронеслась по рядам.
Лица стали серьезны, глаза внимательно оглядывали горы.
Из
смутного тумана быстро выплыло вдруг побледневшее
лицо Катры. Как в зеркале, в нем отразился охвативший меня ужас. Я бросился мимо нее к двери Алексея.
Давно уже
смутные слухи настойчиво указывали на одно определенное
лицо, упорно загораживавшее Толстому дорогу к новой жизни. Теперь обе стороны ушли из жизни, теперь опубликованы многие интимные места из дневников и переписки Толстого, напечатан набросок его откровенно-автобиографической драмы «И свет во тьме светит». И нет теперь никакого сомнения, что
лицом этим была его милая, любящая Кити, — его жена.
Между тем в описываемый нами день на ее
лице лежала печать тяжелой серьезной думы. Она полулежала в кресле, то открывая, то снова закрывая свои прекрасные глаза. Картины прошлого неслись перед ней, годы ее детства и юности восстали перед ее духовным взором.
Смутные дни, только что пережитые ею в Петербурге, напоминали ей вещий сон ее матери — императрицы Екатерины Алексеевны. Это и дало толчок воспоминаниям.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу;
лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся,
смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
Прощай, мой дорогой читатель!
Смутным призраком мелькнул ты перед моими глазами и ушел, оставив меня одного перед
лицом жизни и смерти. Не сердись, что порою я обманывал тебя и кое-где лгал: ведь и ты на моем месте солгал бы, пожалуй. Все же я искренно любил тебя и искренно желал твоей любви: и мысль о твоем сочувствии была для меня немалою поддержкою в тяжелые минуты и дни. Шлю тебе мое последнее прощанье и искренний совет, забудь о моем существовании, как я отныне и навсегда забываю о твоем.
Она оборачивалась к мужу, — в черном углу мутно серело что-то длинное, прямое,
смутное, как призрак; она наклонялась ближе, — на нее смотрело
лицо, но смотрело оно не глазами, сокрытыми черною тенью бровей, а белыми пятнами острых скул и лба.