Неточные совпадения
Следуя данному определению неясных
слов, как дух, воля, свобода, субстанция, нарочно вдаваясь в ту ловушку
слов, которую ставили ему
философы или он сам себе, он начинал как будто что-то понимать.
— Поверьте мне, это малодушие, — отвечал очень покойно и добродушно философ-юрист. — Старайтесь только, чтобы производство дела было все основано на бумагах, чтобы на
словах ничего не было. И как только увидите, что дело идет к развязке и удобно к решению, старайтесь — не то чтобы оправдывать и защищать себя, — нет, просто спутать новыми вводными и так посторонними статьями.
— Я — читала, — не сразу отозвалась девушка. — Но, видите ли: слишком обнаженные
слова не доходят до моей души. Помните у Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь». Для меня Метерлинк более
философ, чем этот грубый и злой немец. Пропетое
слово глубже, значительней сказанного. Согласитесь, что только величайшее искусство — музыка — способна коснуться глубин души.
Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти вопроса страшного духа бесследно утрачены в книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в книги, и для этого собрать всех мудрецов земных — правителей, первосвященников, ученых,
философов, поэтов — и задать им задачу: придумайте, сочините три вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех
словах, в трех только фразах человеческих, всю будущую историю мира и человечества, — то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по силе и по глубине тем трем вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне?
Главное достоинство Павлова состояло в необычайной ясности изложения, — ясности, нисколько не терявшей всей глубины немецкого мышления, молодые
философы приняли, напротив, какой-то условный язык, они не переводили на русское, а перекладывали целиком, да еще, для большей легкости, оставляя все латинские
слова in crudo, [в нетронутом виде (лат.).] давая им православные окончания и семь русских падежей.
—
Философы доказывают, что человек не может думать без
слов… Как только человек начнет думать, так непременно… понимаешь? в голове есть
слова… Гм… Что ты на это скажешь?..
На вопрос, когда-то поставленный, по
словам отца, «
философами»: «можно ли думать без
слов», я теперь ответил бы совершенно определенно: да, можно.
Он был
философом эротическим, в платоновском смысле
слова, эротика высшего порядка играла огромную роль в его жизни, была его экзистенциальной темой.
Гностики и теософы лучше метафизиков и
философов, поскольку они требуют посвящения для религиозного раскрытия истины, но и они «интеллигенты-отщепенцы» в мировом смысле этого
слова, оторванные от корней, живущие гипертрофией интеллекта, безблагодатные.
Последним подлинно верующим был Гегель, быть может, величайший из
философов в собственном смысле этого
слова.
Конечно, в манерах наших женщин (не всех, однако ж; даже и в этом смысле есть замечательные исключения) нельзя искать той женственной прелести, се fini, ce vaporeux, [той утонченности, той воздушности (франц.)] которые так поразительно действуют в женщинах высшего общества (tu en sais quelque chose, pauvre petite mere, toi, qui, a trente six ans, as failli tourner la tete au philosophe de Chizzlhurst [ты, в тридцать шесть лет чуть не вскружившая голову чизльгёрстскому
философу, ты в этом знаешь толк, милая мамочка (франц.)]), но зато у них есть непринужденность жеста и очень большая свобода
слова, что, согласись, имеет тоже очень большую цену.
"Vous etes la meilleure des meres, maman, mais decidement vous donnez dans la melancolie. [Ты, маменька, лучшая из матерей, но решительно впадаешь в меланхолию (франц.)] Должно быть, присутствие Butor'a так действует на тебя. Неужели ты не можешь говорить своими
словами, не прибегая к хрестоматии Ноэля и Шапсаля? Неужели ты и чизльгёрстского
философа развлекала своими apercus de morale? Воображаю, как ему было весело!
И сама «la belle resignee de Chizzlhurst» [прекрасная чизльгёрстская отшельница (франц.)] — неужели «le philosophe» [
философ (франц.)] пленил ее каким-нибудь ловким изложением «
Слова о полку Игореве»?
«Зоил… вот так название. Кажется, откуда-то из хрестоматии? — Александрову давно знакомо это
слово, но точный смысл его пропал. — Зола и ил… Что-то не особенно лестное. Не
философ ли какой-нибудь греческий, со скверною репутацией женоненавистника?» Юнкер чувствует себя неловко.
Понравились мне эти
слова, только не понял я насчёт питья, и он мне рассказал про
философа Сократа, отравленного народом за отрицание бога. Всё бы надо знать, всё в прошлом интересно и поучительно, а я — точно крот, дневному свету неприятелем живу.
— Ах, дядюшка, вы все с своими науками!.. Вообразите, — продолжал я, с необыкновенною развязностью, любезно осклабляясь и обращаясь снова к Обноскиной, — мой дорогой дядюшка до такой степени предан наукам, что откопал где-то на большой дороге какого-то чудодейственного, практического
философа, господина Коровкина; и первое
слово сегодня ко мне, после стольких лет разлуки, было, что он ждет этого феноменального чудодея с каким-то судорожным, можно сказать, нетерпением… из любви к науке, разумеется…
— Эх ты, сочувственник! — брякнул Шубин и сам засмеялся новоизобретенному
слову, а Берсенев задумался. — Нет, брат, — продолжал Шубин, — ты умница,
философ, третий кандидат Московского университета, с тобой спорить страшно, особенно мне, недоучившемуся студенту; но я тебе вот что скажу: кроме своего искусства, я люблю красоту только в женщинах… в девушках, да и то с некоторых пор…
Вышневский. Все, мой друг. Начиная от излишнего, нарушающего приличия увлечения, до ребяческих, непрактических выводов. Поверь, что каждый писец лучше тебя знает жизнь; знает по собственному опыту, что лучше быть сытым, чем голодным
философом, и твои
слова, естественно, кажутся им глупыми.
Иной раз смотрю на него и засматриваюсь: решительно диссертацию сочиняет, — такой важный вид! одним
словом, настоящий немецкий
философ Кант или, еще вернее, откормленный жирный индюк.
Из его
слов можно было заключить, что мой воспитатель не был прежде ревностным исполнителем религиозных обрядов; но на этот раз он строго отделал своего приятеля за неуместные шутки, так что Иван Ипатыч, имевший претензию слыть
философом, очень осердился и долго не ходил к нам.
Слово «вольтерианец» было произведено от имени французского философа-просветителя и писателя Вольтера (1694–1778).] (он действительно выучился французскому языку, чтобы читать в подлиннике Вольтера).
Ты, что
философы зовут душой земли,
Ты, что магнитный ток сквозь мир всегда струила,
Услышь теперь мой зов,
словам моим внемли,
Явись, таинственная сила!
И действительно, с этих пор она ко мне даже как будто в самом деле привязалась, даже дружески, и так прошли наши последние десять дней. Обещанных «звезд» я не видал; но в некоторых отношениях она и в самом деле сдержала
слово. Сверх того, она познакомила меня с Hortense, которая была слишком даже замечательная в своем роде женщина и в нашем кружке называлась Therèse philosophe… [Тереза-философ (фр.).]
Философы и романтики под одними и теми же
словами разумели разное — и беспрестанно говорили!
Оно дает Полиции священные права Римской Ценсуры; оно предписывает ей не только устрашать злодейство, но и способствовать благонравию народа, питать в сердцах любовь к добру общему, чувство жалости к несчастному — сие первое движение существ нравственных, слабых в уединении и сильных только взаимным между собою вспоможением; оно предписывает ей утверждать мир в семействах, основанный на добродетели супругов, на любви родительской и неограниченном повиновении детей [См.: «Зерцало Благочиния».] — ибо мир в семействах есть мир во граде, по
словам древнего
Философа.
Они могут — и должны быть полезнее всех Академий в мире, действуя на первые элементы народа; и смиренный учитель, который детям бедности и трудолюбия изъясняет буквы, арифметические числа и рассказывает в простых
словах любопытные случаи Истории, или, развертывая нравственный катехизис, доказывает, сколь нужно и выгодно человеку быть добрым, в глазах
Философа почтен не менее Метафизика, которого глубокомыслие и тонкоумие самым Ученым едва вразумительно; или мудрого Натуралиста, Физиолога, Астронома, занимающих своею наукою только некоторую часть людей.
Сего не довольно: славнейшие иностранные Авторы и
Философы, подобно благодетельным Гениям, ежедневно украшали разум Ее новыми драгоценностями мыслей; в их творениях [Родительница Екатерины, знав любовь Ее ко чтению книг, в завещании своем отказала Ей свою библиотеку сими
словами: «Любезной моей Государыне Дщери Екатерине Алексеевне отдаю всю мою библиотеку, как здешнюю, так и Доренбургскую, собранную мною нарочно для Ее Высочества; ибо я знаю Ее великую охоту ко чтению.
Ардальон Семеныч, будучи скрытен от природы, начитался в каком-то швейцарском
философе, что разумный человек не должен раскрывать внутренность души своей перед невежественной толпою, а, напротив, должен согласоваться наружно с взглядами и убеждениями окружающих его людей; а потому он сознательно, законно позволял себе надевать в обществе довольно разнохарактерные маски, не делаясь через то обманщиком и лицемером, а, напротив, оставаясь правдивым, честным человеком, всегда верным своему
слову.
Философа поразили
слова, которые он услышал...
Философ хотел оттолкнуть ее руками, но, к удивлению, заметил, что руки его не могут приподняться, ноги не двигались; и он с ужасом увидел, что даже голос не звучал из уст его:
слова без звука шевелились на губах.
Философ Хома пришел в совершенное уныние от таких
слов.
Философ, услышавши это, побежал опрометью в кухню, где он заметил прилепленный к стене, обпачканный мухами треугольный кусок зеркала, перед которым были натыканы незабудки, барвинки и даже гирлянда из нагидок, показывавшие назначение его для туалета щеголеватой кокетки. Он с ужасом увидел истину их
слов: половина волос его, точно, побелела.
Начавшийся разговор возбудил непреодолимое желание и любопытство
философа узнать обстоятельнее про умершую сотникову дочь. И потому, желая опять навести его на прежнюю материю, обратился к соседу своему с такими
словами...
Ветер пошел по церкви от
слов, и послышался шум, как бы от множества летящих крыл. Он слышал, как бились крыльями в стекла церковных окон и в железные рамы, как царапали с визгом когтями по железу и как несметная сила громила в двери и хотела вломиться. Сильно у него билось во все время сердце; зажмурив глаза, всё читал он заклятья и молитвы. Наконец вдруг что-то засвистало вдали: это был отдаленный крик петуха. Изнуренный
философ остановился и отдохнул духом.
Последние
слова произнесены были сотником так крепко, что
философ понял вполне их значение.
Однако же
философ скоро сыскался, как поправить своему горю: он прошел, посвистывая, раза три по рынку, перемигнулся на самом конце с какою-то молодою вдовою в желтом очипке, [Очипок — род чепца.] продававшею ленты, ружейную дробь и колеса, — и был того же дня накормлен пшеничными варениками, курицею… и,
словом, перечесть нельзя, что у него было за столом, накрытым в маленьком глиняном домике среди вишневого садика.
Философ, почесывая слегка за ухом, вышел, не говоря ни
слова, располагая при первом удобном случае возложить надежду на свои ноги. В раздумье сходил он с крутой лестницы, приводившей на двор, обсаженный тополями, и на минуту остановился, услышавши довольно явственно голос ректора, дававшего приказания своему ключнику и еще кому-то, вероятно, одному из посланных за ним от сотника.
Всякое преувеличение значения лица или
слова есть нарушение права души и заставляет мужественного читателя отложить Новый Завет и взять языческого
философа.
Моралисты и
философы, аскеты и мистики привыкли презирать чувственность, и самое
слово получило ассоциации и привкусы, которые нелегко забываются: для одних она есть греховное, плотское пленение духа, нечто во всяком случае подлежащее преодолению, для других она есть скверная, хотя и неустранимая, примесь, которою загрязняется чистота трансцендентальных или логических схем, необходимый трамплин для мышления, или тот неразложимый осадок, который остается на дне гносеологической реторты и не улетучивается ни от каких идеалистических реактивов.
Философ… восхотел системы: другими
словами, он захотел создать (логически) мир из себя, из своего собственного принципа — «будете как боги», — но эта логическая дедукция мира невозможна для человека» (Вестник РСХД.
Нарочно вдаваясь в ту ловушку
слов, которую ставили ему
философы или он сам себе, он начинал как будто что-то понимать.
И сему тоже будет ко благу, да не обольщается наперед сей
философ, что мы, будучи созданы по образу Божию, такую же и власть Божию имеем, что довольно нам сказать расслабленному: „возьми одр твой и ходи“, чтоб он тотчас же встал и начал ходить по
слову нашему.
Философ Милкин сделал зверское лицо и, по-видимому, хотел что-то сказать, но вдруг причмокнул губами, вероятно, вообразив жареную утку, и, не сказав ни
слова, влекомый неведомою силой, схватил шляпу и выбежал вон.
На том и кончилось по приговору стряпчего, что Горлицын
философ, хотя многие и не понимали этого
слова: с того времени и пошел он слыть в городе под этим названием.