Неточные совпадения
«Русь наша — страна силы неистощимой»… «Нет, не мы, книжники, мечтатели,
пленники красивого
слова, не мы вершим судьбы родины — есть иная, незримая сила, — сила простых сердцем и умом…»
— А
пленник тоже молчит? Глядит на него и не говорит ни
слова?
Гляди: вот он, злодей наш
пленник!»
И князя гордые
словаЕе внезапно оживили,
На миг в ней чувство разбудили,
Очнулась будто ото сна,
Взглянула, страшно застонала…
Четверту ночь к нему ходила
Она и пищу приносила;
Но
пленник часто всё молчал,
Словам печальным не внимал;
Ах! сердце полное волнений
Чуждалось новых впечатлений;
Он не хотел ее любить.
И что за радости в чужбине,
В его плену, в его судьбине?
Не мог он прежнее забыть…
Хотел он благодарным быть,
Но сердце жаркое терялось
В его страдании немом,
И как в тумане зыбком, в нем
Без отголоска поглощалось!..
Оно и в шуме, и в тиши
Тревожит сон его души.
Очнулся
пленник как от сна,
И в глубине пещеры тесной
Садятся… долго они там
Не смели воли дать
словам…
Часто мне казалось, что в
словах студентов звучат мои немые думы, и я относился к этим людям почти восторженно, как
пленник, которому обещают свободу.
И с этими
словами матросы кинулись на китайцев. Захваченные врасплох, они без сопротивления были взяты на двойку, и унтер-офицер уже торжествовал, что везет двух
пленников, и крикнул об этом на корвет, как вдруг среди тишины раздались всплески воды и вслед затем унтер-офицер стал громко ругаться.
— Стыдись спрашивать, много ли числом врагов! — возразил Иван. — Мы не привыкли считать их. Узнай только, где они! Теперь не трогайте же, отпустите его, — продолжал он. — Сохраните новгородское
слово свято. Ведь он далеко не уйдет. Прощай, приятель, — обратился он к
пленнику. — Если увидишь своих, то кланяйся и скажи, что мы рады гостям и что у нас есть чем угостить их; да не прогневались бы тогда, когда мы незваными гостями нагрянем к ним. В угоду или не в угоду, а рассчитывайся, чем попало.
Воля Петра была выполнена: развязали
пленника и покрыли его царскою епанчою. Слезы благодарности и вместе горького раскаяния полились из глаз несчастного;
слова монарха удерживали в нем последнюю искру жизни, готовую погаснуть…
— Стыдись спрашивать, много ли числом врагов! — возразил Иван. — Мы не привыкли считать их. Узнай только где они! Теперь не трогайте же, отпустите его, — продолжал он. — Сохраните новгородское
слово свято. Ведь он далеко не уйдет. Прощай, приятель, — обратился он к
пленнику. — Если увидишь своих, то кланяйся им и скажи, что мы рады гостям и что у нас есть чем угостить их; да не прогневались бы тогда, когда мы незваными гостями нагрянем к ним. В угоду или не в угоду, а рассчитывайся чем попало.
Он бесконечно повторял: «Этот самый!» — вкладывая в эти
слова весь свой страх, и ненависть, и обиду… Толстый офицер неподвижно сидел в седле и тусклыми глазами смотрел попеременно то на околоточного, то на
пленника.