Неточные совпадения
Все мысли Клима вдруг
оборвались,
слова пропали. Ему показалось, что Спивак, Кутузов, Туробоев выросли и распухли, только брат остался таким же, каким был; он стоял среди комнаты, держа себя за уши, и качался.
За большим столом военные и штатские люди, мужчины и женщины, стоя, с бокалами в руках, запели «Боже, царя храни» отчаянно громко и оглушая друг друга, должно быть, не слыша, что поют неверно, фальшиво. Неистовое пение
оборвалось на
словах «сильной державы» — кто-то пронзительно закричал...
От последнего
слова в груди Хионии Алексеевны точно что
оборвалось. Она даже задрожала. Теперь все пропало, все кончено; Привалов поехал делать предложение Nadine Бахаревой. Вот тебе и жених…
А кроме того, могло дойти и от Грушеньки… виноват: от Аграфены Александровны… от многоуважаемой и многочтимой мною Аграфены Александровны…» — так начал и
оборвался с первого
слова Митя.
но на этом
слове голос ее в самом деле задрожал и
оборвался. «Не выходит — и прекрасно, что не выходит, это не должно выходить — выйдет другое, получше; слушайте, дети мои, наставление матери: не влюбляйтесь и знайте, что вы не должны жениться». Она запела сильным, полным контральто...
В силу кокетливой страсти de l'approbativité [желания нравиться (фр.).] я старался нравиться направо и налево, без разбора кому, натягивал симпатии, дружился по десяти
словам, сближался больше, чем нужно, сознавал свою ошибку через месяц или два, молчал из деликатности и таскал скучную цепь неистинных отношений до тех пор, пока она не
обрывалась нелепой ссорой, в которой меня же обвиняли в капризной нетерпимости, в неблагодарности, в непостоянстве.
Что хотел сказать Рогожин, конечно, никто не понял, но
слова его произвели довольно странное впечатление на всех: всякого тронула краешком какая-то одна, общая мысль. На Ипполита же
слова эти произвели впечатление ужасное: он так задрожал, что князь протянул было руку, чтобы поддержать его, и он наверно бы вскрикнул, если бы видимо не
оборвался вдруг его голос. Целую минуту он не мог выговорить
слова и, тяжело дыша, все смотрел на Рогожина. Наконец, задыхаясь и с чрезвычайным усилием, выговорил...
Но каждый раз эти мечты
обрывались воспоминаниями о брани Федоровского, о язвительных
словах ротного командира, о разговоре с Николаевым, и Ромашов снова чувствовал себя непоправимо опозоренным и несчастным.
Она засмеялась, но смех ее внезапно
оборвался — и она осталась неподвижной, как будто ее собственные
слова ее самое поразили, а в глазах ее, в обычное время столь веселых и смелых, мелькнуло что-то похожее на робость, похожее даже на грусть.
— Если… если я… — залепетал он в жару, краснея,
обрываясь и заикаясь, — если я тоже слышал самую отвратительную повесть или, лучше сказать, клевету, то… в совершенном негодовании… enfin, c’est un homme perdu et quelque chose comme un forçat évadé… [
словом, это погибший человек и что-то вроде беглого каторжника… (фр.)]
Но на этих
словах поток красноречия Ахиллы
оборвался, потому что в это время как будто послышался издалека с горы кашель отца протопопа.
В груди у меня словно
оборвалось что-то. Не смея, с одной стороны, предполагать, чтобы господин вице-губернатор отважился, без достаточного основания, обзывать дураком того, кого он еще накануне честил вашим превосходительством, а с другой стороны, зная, что он любил иногда пошутить (терпеть не могу этих шуток, в которых нельзя понять, шутка ли это или испытание!), я принял его
слова со свойственною мне осмотрительностью.
От этих
слов у Татьяны Власьевны точно что
оборвалось в груди: и жаль ей стало Поликарпа Семеныча, и как-то страшно, точно она боялась самой себя.
Но тут он остановился; голос его как словно
оборвался на последнем
слове, и только сверкающие глаза, все еще устремленные на дверь, силились, казалось, досказать то, чего не решался выговорить язык. Он опустил сжатые кулаки, отступил шаг назад, быстрым взглядом окинул двор, снова остановил глаза на двери крыльца и вдруг вышел за ворота, как будто воздух тесного двора мешал ему дышать свободно.
Скажи мне одно, Савося, нет ли у тебя на душе какого греха?» Как она это самое
слово промолвила, у меня точно что
оборвалось: Федька-то мне тогда и вспал на ум…
— Не отгоняй меня! не отгоняй! — вскрикнула она голосом, который
обрывался на каждом
слове, и с протянутыми вперед руками снова бросилась к художнику.
Он сказал: «Не будем говорить», — а я видела, что он всеми силами души ждал моего
слова. Я хотела говорить, но не могла, что-то жало мне в груди. Я взглянула на него, он был бледен, и нижняя губа его дрожала. Мне стало жалко его. Я сделала усилие и вдруг, разорвав силу молчания, сковывавшую меня, заговорила голосом тихим, внутренним, который, я боялась,
оборвется каждую секунду.
С этим
словом голос его
оборвался, и он, как стоял, со всех ног ударился оземь.
2) Громозвучная, певучая и всегда гармоническая декламация вдруг
обрывалась, и выразительным шепотом, слышным во всех углах театра, произносились те
слова, которым назначено было, так сказать, впиваться в душу зрителей.
Он то падал до половины почти тишины, когда ясно слышалось отдельное
слово, сказанное в другом конце зала, то возрастал, порывисто, судорожно, точно взбегал на изломанные ступеньки,
обрывался, снова бежал — и рассыпался, как фейерверк, яркими огоньками: красными, голубенькими, зелеными.
Звуки всё плакали, плыли; казалось, что вот-вот они
оборвутся и умрут, но они снова возрождались, оживляя умирающую ноту, снова поднимали её куда-то высоко; там она билась и плакала, падала вниз; фальцет безрукого оттенял её агонию, а Таня всё пела, и Костя опять рыдал, то обгоняя её
слова, то повторяя их, и, должно быть, не было конца у этой плачущей и молящей песни — рассказа о поисках доли человеком.
Здесь под каждым
словом охотно подписался бы и Достоевский. Умер бог — умерла и жизнь, умерли и мы в ней; кругом — «ничто», «холод», «беспредельная пустота», все связи с жизнью
оборвались, и человеку в полдень приходится зажигать свой жалкий фонарь, чтобы заменить погасшее мировое солнце.
— Кому тушить-то? — послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. — Москва и есть, братцы, — сказал он, — она матушка белока… — голос его
оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи,
слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.