Неточные совпадения
Бабы с толстыми лицами и перевязанными грудями смотрели из верхних
окон; из нижних глядел теленок или высовывала
слепую морду свою свинья.
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в
окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
В
окнах, на балконах часто мелькало гипсовое,
слепое лицо царя. Маракуев нашел, что царь — курнос.
А в общем было скучно, и Самгина тихонько грызли тягостные ощущения ненужности его присутствия в этой комнате с
окнами в
слепую каменную стену, глупости Дронова и его дамы.
Он закрыл глаза, и, утонув в темных ямах, они сделали лицо его более жутко
слепым, чем оно бывает у
слепых от рождения. На заросшем травою маленьком дворике игрушечного дома, кокетливо спрятавшего свои три
окна за палисадником, Макарова встретил уродливо высокий, тощий человек с лицом клоуна, с метлой в руках. Он бросил метлу, подбежал к носилкам, переломился над ними и смешным голосом заговорил, толкая санитаров, Клима...
За двумя
окнами — высокая, красно-кирпичная,
слепая стена.
Туробоев присел ко крыльцу церковно-приходской школы, только что выстроенной, еще без рам в
окнах. На ступенях крыльца копошилась, кричала и плакала куча детей, двух — и трехлеток, управляла этой живой кучей грязненьких, золотушных тел сероглазая, горбатенькая девочка-подросток, управляла, негромко покрикивая, действуя руками и ногами. На верхней ступени, широко расставив синие ноги в огромных узлах вен, дышала со свистом
слепая старуха, с багровым, раздутым лицом.
К стеклам
окна прижались чьи-то волосатые, седые,
слепые лица; в углу, над сундуком, висит платье бабушки, — я это знал, — но теперь казалось, что там притаился кто-то живой и ждет.
И вот в одном из таких звеньев,
слепом мальчике, роковая случайность закрыла эти
окна: жизнь должна пройти вся в темноте.
Слепой смолкал на минуту, и опять в гостиной стояла тишина, нарушаемая только шепотом листьев в саду. Обаяние, овладевавшее слушателями и уносившее их далеко за эти скромные стены, разрушалось, и маленькая комната сдвигалась вокруг них, и ночь глядела к ним в темные
окна, пока, собравшись с силами, музыкант не ударял вновь по клавишам.
Ночь глядела в черные отверстия
окон; кое-где из сада заглядывали с любопытством зеленые группы листьев, освещенных светом лампы. Гости, подготовленные только что смолкшим смутным рокотом пианино, отчасти охваченные веянием странного вдохновения, витавшего над бледным лицом
слепого, сидели в молчаливом ожидании.
Сколько стыда приняла тогда «
слепая»: чуть кто помолитвуется под
окном, она сейчас прятаться в голбец или в сени.
В то самое крещение, с которого я начал мой рассказ, далеко-далеко, более чем на тысячеверстном расстоянии от описываемой мною местности, в маленьком уездном городишке, случилось такого рода происшествие: поутру перед волоковым
окном мещанского домика стояло двое нищих, — один старик и, по-видимому,
слепой, а другой — его вожак — молодой, с лицом, залепленным в нескольких местах пластырями.
Взяла меня за руку и повела во тьме, как
слепого. Ночь была черная, сырая, непрерывно дул ветер, точно река быстро текла, холодный песок хватал за ноги. Бабушка осторожно подходила к темным
окнам мещанских домишек, перекрестясь трижды, оставляла на подоконниках по пятаку и по три кренделя, снова крестилась, глядя в небо без звезд, и шептала...
— А! Что делать! Если бы можно, надел бы я котомку на плечи, взял бы в руки палку, и пошли бы мы с тобой назад, в свою сторону, хотя бы Христовым именем… Лучше бы я стал стучаться в
окна на своей стороне, лучше стал бы водить
слепых, лучше издох бы где-нибудь на своей дороге… На дороге или в поле… на своей стороне… Но теперь этого нельзя, потому что…
Это вышло неожиданно и рассмешило мальчика. Смеясь, он подбежал к
окну и отскочил, обомлев: лицо отца вспухло, почернело; глаза, мутные, как у
слепого, не мигая, смотрели в одну точку; он царапал правою рукою грудь и хрипел...
«Не пойдёт!» — думал он. И вдруг почувствовал, что её нет в сенях. Тихо и осторожно, как
слепой, он вошёл в комнату Палаги, — женщина стояла у
окна, глядя в сад, закинув руки за голову. Он бесшумно вложил крючок в пробой, обнял её за плечи и заговорил...
Фасад, с резным крыльцом посередине, обращён во двор, из его шести
окон виден тёмный и
слепой, наглухо забитый верхний этаж барского дома, источенная ржавчиною рыжая крыша, обломанные ветром трубы, согнутые флюгера и презрительно прищуренные слуховые
окна.
Дома он встал у
окна и долго смотрел на жёлтый огонь фонаря, — в полосу его света поспешно входили какие-то люди и снова ныряли во тьму. В голове Евсея тоже слабо засветилась бледная узкая полоса робкого огня, через неё медленно и неумело проползали осторожные, серые мысли, беспомощно цепляясь друг за друга, точно вереница
слепых.
Шёл дождь и снег, было холодно, Евсею казалось, что экипаж всё время быстро катится с крутой горы в чёрный, грязный овраг. Остановились у большого дома в три этажа. Среди трёх рядов
слепых и тёмных
окон сверкало несколько стёкол, освещённых изнутри жёлтым огнём. С крыши, всхлипывая, лились ручьи воды.
Слепыми дырами глядели среди бешено пылающих витрин магазинов, торгующих до трех часов ночи, с двумя перерывами, на обед и ужин, заколоченные
окна под вывесками...
В открытые
окна, через головы зрителей, вливались отблески вечерней зари, в красноватом свете этом кружились, как
слепые, мужчина и женщина.
— Чего хуже! Поверите: иной раз ночью проснешься, опомнишься: «А где-то ты рожден, Василий Спиридонов, в коих местах юность свою провел?.. А ныне где жизнь влачишь?..» Морозище трещит за стеной или вьюга воет… К
окну, в
окне —
слепая льдина… Отойдешь и сейчас к шкапу. Наливаю, пью…
Его тихие лучи мертвым, дробящимся блеском отражались в черных стеклах
окон, точно в открытых, но
слепых глазах.
Елена Ивановна посматривала на избы, как бы выбирая, потом остановила лошадей около самой бедной избы, где в
окнах было столько детских голов — белокурых, темных, рыжих. Степанида, жена Родиона, полная старуха, выбежала из избы, платок у нее сполз с седой головы, она смотрела на коляску против солнца, и лицо у нее улыбалось и морщилось, точно она была
слепая.
И вспомнилось ему, как он тосковал по родине, как
слепая нищая каждый день у него под
окном пела о любви я играла на гитаре, и он, слушая ее, почему-то всякий раз думал о прошлом.
Зовет блуждающих колокол, и в бессилии плачет его старый, надорванный голос. И она качается на его черных
слепых звуках и поет: их двое, двое, двое! И к дому мчится, колотится в его двери и
окна и воет: их двое, их двое!