Неточные совпадения
Неожиданная весть сильно меня поразила. Комендант Нижнеозерной крепости, тихий и
скромный молодой человек, был мне знаком: месяца за два перед тем проезжал он из Оренбурга с молодой своей
женою и останавливался у Ивана Кузмича. Нижнеозерная находилась от нашей крепости верстах в двадцати пяти. С часу на час должно было и нам ожидать нападения Пугачева. Участь Марьи Ивановны живо представилась мне, и сердце у меня так и замерло.
«Дома у меня — нет, — шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. — Его нет не только в смысле реальном:
жена, дети, определенный круг знакомств, приятный друг, умный человек, приблизительно равный мне, — нет у меня дома и в смысле идеальном, в смысле внутреннего уюта… Уот Уитмэн сказал, что человеку надоела
скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей, неизведанного, необыкновенного… Кокетство анархиста…
Она мешала Самгину обдумывать будущее, видеть себя в нем значительным человеком, который живет устойчиво, пользуется известностью, уважением; обладает хорошо вышколенной
женою, умелой хозяйкой и
скромной женщиной, которая однако способна говорить обо всем более или менее грамотно. Она обязана неплохо играть роль хозяйки маленького салона, где собирался бы кружок людей, серьезно занятых вопросами культуры, и где Клим Самгин дирижирует настроением, создает каноны, законодательствует.
— Наталья Ивановна,
жена священника. Она училась вместе с Верой в пансионе, там и подружились. Она часто гостит у нас. Она добрая, хорошая женщина,
скромная такая…
Судья мог спать спокойно в своей
скромной могиле под убогой кладбищенской церковью:
жена, насколько могла и даже более, выполнила задачу, которая так мучила перед концом его страдающую душу…
Штофф попал в самое больное место скуповатого деревенского батюшки. Он жил бездетным, вдвоем с
женой, и всю любовь сосредоточил на
скромном стяжании, — его интересовали не столько сами по себе деньги, а главным образом процесс их приобретения, как своего рода спорт.
Из посторонних людей не злоязычили втихомолку только Зарницын с
женою. Первому было некогда, да он и не был злым человеком, а
жена его не имела никаких оснований в чем бы то ни было завидовать Женни и искренно желала ей добра в ее
скромной доле.
— Я как-то тут читала, — начала она своим тихим и
скромным голосом, — одну старинную историю Кавказа и там прочла, что
жена какого-то грузинского царя, непокорная нам…
Хозяйство по дому зимовника вели
жена Василия Степановича и его племянница лет шестнадцати,
скромная, малограмотная девушка. Газет и журналов в доме, конечно, не получалось. Табунщики были калмыки, жившие кругом в своих кибитках, и несколько русских наездников из казаков.
В одной из квартир жил закройщик лучшего портного в городе, тихий,
скромный, нерусский человек. У него была маленькая, бездетная
жена, которая день и ночь читала книги. На шумном дворе, в домах, тесно набитых пьяными людьми, эти двое жили невидимо и безмолвно, гостей не принимали, сами никуда не ходили, только по праздникам в театр.
В это время, шурша юбками, вошла Марья Васильевна и за ней невысокая
скромная дама,
жена Меллера-Закомельского.
Воронцову, и в особенности его
жене, казалось, что они живут здесь не только
скромной, но исполненной лишений жизнью; здешних же жителей жизнь эта удивляла своей необыкновенной роскошью.
Впоследствии он был поверенным, главным управителем всех имений и пользовался полною доверенностью Прасковьи Ивановны. Под именем Михайлушки он был известен всем и каждому в Симбирской и Оренбургской губернии. Этот замечательно умный и деловой человек нажил себе большие деньги, долго держался
скромного образа жизни, но отпущенный на волю после кончины Прасковьи Ивановны, потеряв любимую
жену, спился и умер в бедности. Кто-то из его детей, как мне помнится, вышел в чиновники и, наконец, в дворяне.
Вы, верно, давным-давно забыли о существовании двух юных лиц, оттертых на далекое расстояние длинным эпизодом, — о Любоньке и о
скромном, милом Круциферском. А между тем в их жизни совершилось очень много: мы их оставили почти женихом и невестой, мы их встретим теперь мужем и
женою; мало этого: они ведут за руку трехлетнего bambino [мальчика (ит.).], маленького Яшу.
Детей Михайло Борисович не имел и жил с своей старушкой-женой в довольно
скромной, по его положению, квартире: он любил власть, но не любил роскоши.
Жило семейство Норков как нельзя тише и
скромнее. Кроме каких-то двух старушек и пастора Абеля, у них запросто не бывал никто. С выходом замуж Берты Ивановны, которая поселилась с своим мужем через два дома от матери, ежедневным их посетителем сделался зять. Шульц вместе с
женою навещал тещину семью аккуратно каждый вечер и был настоящим их семьянином и сыном Софьи Карловны. Потом в доме их, по известному читателям случаю, появился я, и в тот же день, вслед за моим выходом, Шульц привез художника Истомина.
А ты проси мать, чтобы она взяла тебе
жену из Ельца, откуда мы сами с ней родом Там в купечестве мужчины гуляки, но невесты есть настоящие девицы: не щепотницы, а
скромные — на офицеров не смотрят, а в платочке молиться ходят и старым русским крестом крестятся.
Жена производит впечатление запуганной и
скромной особы: она держит голову немного набок, и с губ ее не сходит не то виноватая, не то жалостливая улыбка.
Нил Митрич Милов — зовётся в деревне Мил Милычем за свой тихий нрав. Мужичок маленький, задумчивый, даже и в красной рубахе он серый, как зола, ходит сторонкой, держится вдали от людей, и линючие его глаза смотрят грустно, устало. И
жена у него такая же, как он, — молчаливая,
скромная; две дочери у них, семи и девяти лет. Перед пасхой у Милова за недоимки корову свели со двора.
Весело, как весенние птички, щебечут девицы, сидя за сластями, и под призором Аксиньи Захаровны да
жены Михайла Васильича коротают тихий вечер в
скромной, чинной беседе.
Синтянин и венчался с Флорой тихо, без всякой помпы, в походной церкви перехожего армейского полка; визитов с
женой никому не делал, и ни
жена его, ни теща по-прежнему не показывались нигде, кроме
скромной приходской церкви.
Пенькновский обещал мне быть
скромным насчет Венгрии и прекрасно исполнил свое обещание, но зато во всем другом обличил перед maman такую игривую развязность, какой я от него никак не ожидал: он пустился в рассказы о нашем прошлом и представлял ей не только корпусное начальство, но и директоршу и офицерских
жен; делая при этом для большей наглядности выходы из открытых дверей маминой спальни, он вдруг появился оттуда в матушкином спальном чепце и ночном пеньюаре.
В 1872 году Глеб Успенский был в Париже. Он побывал в Лувре и писал о нем
жене: «Вот где можно опомниться и выздороветь!.. Тут больше всего и святее всего Венера Милосская. Это вот что такое: лицо, полное ума глубокого,
скромная, мужественная, словом, идеал женщины, который должен быть в жизни. Это — такое лекарство от всего гадкого, что есть на душе, что не знаю, — какое есть еще другое? В стороне стоит диванчик, на котором больной Гейне, каждое утро приходя сюда, плакал».
Из церкви они отправились в
скромный домик священника, где были приготовлены фрукты и шампанское, которым Степан, свидетели и семья служителя алтаря, состоящая из его
жены и двух взрослых дочерей, поздравили молодых.
Ведя очень
скромную жизнь и употребляя из напитков только самый дешевый — водку, он имел свободные деньги для подкупа горничной своей
жены Саши, и эта востроглазая и востроносая, смуглая молодая девушка еженедельно, отпросившись со двора, появлялась в его маленьком номере с докладом.
Несмотря на это, старики Хомутовы очень хорошо понимали, с какими намерениями всесильный граф Аракчеев зачастил в их
скромное жилище и благодарили Бога за выпадающую их дочери высокую долю стать
женою первого после государя человека в России.
Брат же его, Дмитрий Павлович, служивший в молодости в гусарах и кутивший, что называется, во всю ширь русской натуры, уступил даже часть своего родового именья своему расчетливому братцу за наличные, увлекся, когда ему было за пятьдесят и он был полковником, во время стоянки в Варшаве, безродной красавицей полькой, женился на ней, и, едва сохранив от своего громадного состояния несколько десятков тысяч, после четырех лет роскошной жизни уже с
женой, вышел в отставку и приехал с ней и четырехлетней дочкой Маргаритой в Т., где купил себе одноэтажный деревянный домик, записался членом в клуб и стал
скромным семьянином и губернским аристократом.
Выгнанная сирота,
скромная, как агнец, забытый пастырями в лесу, полном всякого хищного зверя, было существо самое любящее. Она, как большинство смирных женщин, пошла на все за своим любимцем: она приняла его веру, его имя и звание — сделалась его
женой, а через пять месяцев родила ему сына Константина.
Выгнанная сирота,
скромная как агнец, пошла на все за своим любимцем: она приняла его веру, его имя и звание — сделалась его
женой и пономарицей, и через пять месяцев родила ему сына Константина.