Неточные совпадения
Кити видела, что с мужем что-то сделалось. Она хотела улучить минутку поговорить с ним наедине, но он поспешил уйти от нее,
сказав, что ему нужно
в контору. Давно уже ему хозяйственные дела не казались так важны, как нынче. «Им там всё праздник — думал он, — а тут дела не праздничные, которые не ждут и без которых жить нельзя».
— Хочешь пройтись, пойдем вместе, —
сказал он, не желая расставаться с братом, от которого так и веяло свежестью и бодростью. — Пойдем, зайдем и
в контору, если тебе нужно.
Левин провел своего гостя
в комнату для приезжих, куда и были внесены вещи Степана Аркадьича: мешок, ружье
в чехле, сумка для сигар, и, оставив его умываться и переодеваться, сам пока прошел
в контору сказать о пахоте и клевере. Агафья Михайловна, всегда очень озабоченная честью дома, встретила его
в передней вопросами насчет обеда.
— А тебе хочется знать?.. Пойдем
в контору, там
скажу.
— Елизаветинских времен штучка, —
сказал Тагильский. — Отлично, крепко у нас тюрьмы строили. Мы пойдем
в камеру подследственного, не вызывая его
в контору. Так — интимнее будет, — поспешно ворчал он.
— Оригинальный парень, —
сказала о нем Спивак, а Варавка предложил ему работу
в конторе, но Иноков, не поблагодарив, отказался.
— Ну, я пойду, —
сказал Тарантьев, надевая шляпу, — а к пяти часам буду: мне надо кое-куда зайти: обещали место
в питейной
конторе, так велели понаведаться… Да вот что, Илья Ильич: не наймешь ли ты коляску сегодня,
в Екатерингоф ехать? И меня бы взял.
— Федотов, Маслову из пятой женской
в контору, —
сказал он.
Когда Маслова вошла
в контору, смотритель поднял голову и, не глядя ни на Маслову ни на Нехлюдова,
сказал...
— Позвольте, — всё так же, не глядя
в глаза,
сказал смотритель и, взяв длинными сухими белыми пальцами, из которых на указательном было золотое кольцо, поданную Нехлюдовым бумагу, он медленно прочел ее. — Пожалуйте
в контору, —
сказал он.
—
В остроге есть одно лицо, которым я очень интересуюсь (при слове острог лицо Масленникова сделалось еще более строго), и мне хотелось бы иметь свидание не
в общей, а
в конторе, и не только
в определенные дни, но и чаще. Мне
сказали, что это от тебя зависит.
Солнце спустилось уже за только-что распустившиеся липы, и комары роями влетали
в горницу и жалили Нехлюдова. Когда он
в одно и то же время кончил свою записку и услыхал из деревни доносившиеся звуки блеяния стада, скрипа отворяющихся ворот и говора мужиков, собравшихся на сходке, Нехлюдов
сказал приказчику, что не надо мужиков звать к
конторе, а что он сам пойдет на деревню, к тому двору, где они соберутся. Выпив наскоро предложенный приказчиком стакан чаю, Нехлюдов пошел на деревню.
— А я вам доложу, князь, —
сказал приказчик, когда они вернулись домой, — что вы с ними не столкуетесь; народ упрямый. А как только он на сходке — он уперся, и не сдвинешь его. Потому, всего боится. Ведь эти самые мужики, хотя бы тот седой или черноватый, что не соглашался, — мужики умные. Когда придет
в контору, посадишь его чай пить, — улыбаясь, говорил приказчик, — разговоришься — ума палата, министр, — всё обсудит как должно. А на сходке совсем другой человек, заладит одно…
— Вот сведите князя
в камеру к Меньшову. Камера 21-я, —
сказал смотритель помощнику, — а потом
в контору. А я вызову. Как ее звать?
Я отправился
в контору: там мне
сказали, что они взяли билеты до Кёльна.
Билеты-то я продал, деньги взял, а к Андреевым
в контору не заходил, а пошел, никуда не глядя,
в английский магазин, да на все пару подвесок и выбрал, по одному бриллиантику
в каждой, эдак почти как по ореху будут, четыреста рублей должен остался, имя
сказал, поверили.
«Прилагаемая бумажка вам объяснит все. Кстати
скажу вам, что я не узнал вас: вы, такая всегда аккуратная, роняете такие важные бумаги. (Эту фразу бедный Лаврецкий готовил и лелеял
в течение нескольких часов.) Я не могу больше вас видеть; полагаю, что и вы не должны желать свидания со мною. Назначаю вам пятнадцать тысяч франков
в год; больше дать не могу. Присылайте ваш адрес
в деревенскую
контору. Делайте, что хотите; живите, где хотите. Желаю вам счастья. Ответа не нужно».
Около полуночи, когда Семеныч дремал у своей машины, прибежал кто-то и
сказал, что
в конторе неладно.
— Погоди, Татьяна, такой дворец выстроим, — хвастался Мыльников. —
В том роде, как была «пьяная
контора»…
Сказал: всех озолочу!
По улицам везде бродил народ. Из Самосадки наехали пристановляне, и
в Кержацком конце точно открылась ярмарка, хотя пьяных и не было видно, как
в Пеньковке. Кержаки кучками проходили через плотину к заводской
конторе, прислушивались к веселью
в господском доме и возвращались назад; по глухо застегнутым на медные пуговицы полукафтаньям старинного покроя и низеньким валеным шляпам с широкими полями этих кержаков можно было сразу отличить
в толпе. Крепкий и прижимистый народ, не
скажет слова спроста.
Прошел и успеньев день. Заводские служащие, отдыхавшие летом, заняли свои места
в конторе, как всегда, — им было увеличено жалованье, как мастерам и лесообъездчикам. За
контору никто и не опасался, потому что служащим, поколениями выраставшим при заводском деле и не знавшим ничего другого, некуда было и деваться, кроме своей
конторы. Вся разница теперь была
в том, что они были вольные и никакой Лука Назарыч не мог послать их
в «гору». Все смотрели на фабрику, что
скажет фабрика.
— Ничего, устроюсь. Надо же. Да вот что я еще хотела тебе
сказать, Сеня. Бухгалтер у нас
в конторе ко мне пристает… с тех пор как я замуж вышла. Подсаживается ко мне, разговаривает, спрашивает, люблю ли я конфекты…
— Ничего-с, ничего не могу вам
сказать, обратитесь
в контору или к полицейскому надзирателю.
— Ничего-с, ничего не могу вам
сказать, обратитесь
в контору.
— Сами виноваты! Мне какое дело? Ничего не дам! — И начинает ходить по кабинету быстро-быстро. Потом остановится: — Ступайте
в контору и
скажите, что я велел дать 25 рублей.
— Покуда — живи! —
сказала она, — вот тебе угол
в конторе, пить-есть будешь с моего стола, а на прочее — не погневайся, голубчик! Разносолов у меня от роду не бывало, а для тебя и подавно заводить не стану. Вот братья ужо приедут: какое положение они промежду себя для тебя присоветуют — так я с тобой и поступлю. Сама на душу греха брать не хочу, как братья решат — так тому и быть!
В особенности
скажу я это о тех, от имени которых обращаю к вашему превосходительству прощальное слово (оратор окидывает взором небольшое пространство стола, усеянное чинами пятого класса; отъезжающий кланяется и жмет руки соседям; управляющий удельной
конторой лезет целоваться: картина).
— Но я
сказал себе: oh, me belle France! [О, моя прекрасная Франция! (фр.)] если только степь не поглотит меня, то я сколочу маленький капиталец и заведу
в Париже
контору бракоразводных и бракосводных дел. И тогда ничто и никогда уже не разъединит нас, о, дорогая, о, несравненная отчизна моя!
Приводит
в комнату рядом. Это, так
сказать, его
контора, зовет полового...
— История длинная! — вздохнув,
сказал Тарас и, выпустив изо рта клуб дыма, начал, не торопясь: — Когда я получил возможность жить на воле, то поступил
в контору управляющего золотыми приисками Ремезовых…
— Какие беспорядки! —
сказал он, брезгливо заглянув
в ведомость. — Через две недели я перевожу
контору на станцию и уж не знаю, что мне с вами делать, господа.
—
Скажите, пожалуйста, доктор, что это за комедия сегодня разыгрывалась
в конторе?
— Делать нечего-с! —
сказал он не совсем, кажется, довольным голосом. — Приезжайте завтра
в контору.
В конторе ей первоначально
сказали, что Григорий Мартынович очень болен и никого не принимает, кроме своих старых клиентов.
Уложив эти деньги
в нарочно взятый для них саквояж, Домна Осиповна отправилась
в контору Хмурина, где сидел всего один артельщик, который, когда Домна Осиповна
сказала, что приехала купить акции, проворно встал и проговорил: «Пожалуйте-с; от Селивестра Кузьмича был уже приказ!» Домна Осиповна подала ему свой саквояж с деньгами, сосчитав которые, артельщик выдал ей на восемьдесят тысяч акций.
«Нет, это невозможно так оставить»,
сказал он себе и, подождав того, чтобы бабы скрылись из виду, пошел
в контору. Был самый обед, и он надеялся застать еще приказчика. Так и случилось. Приказчик только что проснулся. Он стоял
в конторе, потягиваясь, зевал, глядя на скотника, что-то ему говорившего.
Бучинский засмеялся и прошел
в контору; что хотел
сказать Федя последним сравнением, так и осталось неизвестным. Старатели один за другим побрели
в контору, а Федя, осторожно оглянувшись кругом, прошептал...
Кстати: надобно предварительно
сказать, что
в Москве, через год после моего отъезда, из театральной
конторы, находившейся под непосредственным управлением московского военного генерал-губернатора, образовалась отдельная дирекция.
— Ах, я бишь совсем забыл… да, да…
скажи, что сию минуту выйду
в контору.
Никита Федорыч хлопотливо покрыл недопитый стакан валявшимся поблизости календарем, искоса поглядел на жену, хлопотавшую подле самовара, потом как бы через силу, ворча и потягиваясь, отправился
в контору. Косвенный взгляд этот и суетливость не ускользнули, однако, от Анны Андреевны, подозрительно следившей за всеми его движениями; только что дверь
в комнату захлопнулась, она проворно подошла к сыну и, гладя его по головке,
сказала ему вкрадчивым, нежным голосом...
Кроме меня,
в уголке
конторы сидел Иван Макарович Юдин, человечек немой души и всегда пьяненький. Телеграфистом он был, да за пьянство прогнали его. Вёл он все книги, писал письма, договоры с мужиками и молчал так много, что даже удивительно было; говорят ему, а он только головой кивает, хихикает тихонько, иной раз
скажет...
Когда же остался я один
в конторе, раскрылись предо мною все книги, планы, то, конечно, и при малом разуме моём я сразу увидал, что всё
в нашей экономии — ясный грабёж, мужики кругом обложены, все
в долгу и работают не на себя, а на Титова.
Сказать, что удивился я или стыдно стало мне, — не могу. И хоть понял, за что Савёлка лается, но не счёл его правым, — ведь не я грабёж выдумал!
Вот кухня, вот «флигерь», вон столярова жена несет холсты, вон
контора, вон барынин дом,
в котором сейчас Поликей покажет, что он человек верный и честный, что «наговорить, мол, можно на всякого», и барыня
скажет: «ну, благодарствуй, Поликей, вот тебе три…» а может и пять, а может и десять целковых, и велит еще чаю поднесть ему, а може и водочки.
Филицата. Большие тысячи лежат. А внизу у нас две половины:
в одной Амос Панфилыч живет, а
в другой — приказчики да
контора. Вот, Сила Ерофеич, я вам все наши покои показала; а теперь подождите
в моей коморке! Теперь скоро сама-то приедет. Когда нужно будет, я вас кликну. Только уж вы ничего не забудьте, всё
скажите.
Зыбкина. Да нельзя, матушка. Поступил он к вам
в контору булгахтером, стал
в дела вникать и видит, что хозяина обманывают; ему бы уж молчать, а он разговаривать стал. Ну, и что же с ним сделали? Начали все над ним смеяться, шутки да озорства делать, особенно Никандра; хозяину
сказали, что он дела не смыслит, книги путает; оттерли его от должности и поставили шутом. (Оглядываясь.) Какой у вас сад распрекрасный!
Ягодин (беспокойно). О чем нам говорить? Они — наверху, мы — внизу. Придешь
в контору, они нам
скажут, что им директор велел… и все! Вот и знакомство.
— Да, то-то вот, что-что разумом мелок, да как сердцем-то крепок, так и богатее нас с тобой, государь милостивый, живет. Гривной одолжит, а рубль сорвать норовит; мало бога знает, неча похвалить, татарский род проклятый, что-что крещеные! Хоша бы и мое дело: тем временем слова не
сказал и дал, только
в конторе заявил, а теперь и держит словно
в кабале; стар не стар, а все
в эту пору рубль серебра стою, а он на круг два с полтиной кладет.
В том же 1822 году, мая 18, Загоскин поступил к московскому военному генерал-губернатору
в число чиновников особых поручений, с исправлением должности экспедитора по театральному отделению. Для объяснения такого, странного теперь, назначения, надобно
сказать, что тогда
в Москве не было дирекции театра, а находилась
контора, состоявшая под непосредственным заведыванием генерал-губернатора, князя Д.
В. Голицына, который ценил Загоскина как литератора и очень любил его как человека.
— Сергеев! — закричал он вдохновенно. — Жди меня у Тарасова; да чтоб без меня не шевелили кулей. Да турни олсуфьевского дворника;
скажи, чтоб тот же час явился
в контору. Я приду через час…
Вот и стал он меня гноить, да, вишь ты, барыня-то не отступилась, нашла ходы. Пришла откуда-то такая бумага, что заседатель мой аж завертелся. Призвал меня
в контору, кричал, кричал, а наконец того взял да
в тот же день и отпустил. Вот и вышел я без суда… Сам теперь не знаю. Сказывают люди, будут и у нас суды правильные, вот я и жду: привел бы бог у присяжных судей обсудиться, как они
скажут.