Неточные совпадения
И все: несчастная мордва, татары, холопы, ратники, Жадов, поп Василий, дьяк Тишка Дрозд, зачинатели города и враги его — все были равномерно обласканы стареньким историком и за хорошее и за плохое, содеянное ими по
силе явной необходимости. Та же
сила понудила горожан пристать к бунту донского казака Разина и уральского — Пугачева, а казачьи бунты были необходимы для
доказательства силы и прочности государства.
— Однако — и убийство можно понять. «Запрос в карман не кладется», — как говорят. Ежели стреляют в министра, я понимаю, что это запрос, заявление, так сказать: уступите, а то — вот! И для
доказательства силы — хлоп!
Нужно предъявить людям неоспоримые
доказательства своей
силы и права своего на их внимание.
— Это еще не
доказательство сумасшествия. Помните, что и того, у кого у первого родилась идея о
силе пара, тоже посадили за нее в сумасшедший дом, — заметил Марк.
Оно, пожалуй, красиво смотреть со стороны, когда на бесконечной глади вод плывет корабль, окрыленный белыми парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то увидишь в этом не
доказательство силы, а скорее безнадежность на совершенную победу.
Напротив же сего генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров 3-го генваря сего года взошел в сей суд с прошением, что хотя помянутый гвардии поручик Андрей Дубровский и представил при учиненном следствии к делу сему выданную покойным его отцом Гаврилом Дубровским титулярному советнику Соболеву доверенность на запроданное ему имение, но по оной не только подлинной купчей, но даже и на совершение когда-либо оной никаких ясных
доказательств по
силе генерального регламента 19 главы и указа 1752 года ноября 29 дня не представил.
Мы в этом не только не обвиняем Островского, но, напротив, видим
доказательство силы его таланта.
Но он не выдержал и вдруг, бросив свои рассуждения и
доказательства, тут же, прямо, не разорвав и не отбросив первой половины письма, признавался, что он преступник перед Наташей, что он погибший человек и не в
силах восстать против желаний отца, приехавшего в деревню.
— Теперь это бодрая молодежь в цвете
сил и надежд, — восторженно прибавил Капотт, — и любо посмотреть, как она поворачивает и подтягивает! Один только де Сангло сплоховал: поехал на Афон, думал, что его оттуда призовут (каких, мол, еще
доказательств нужно!), ан его не призвали! Теперь он сидит на Афоне, поет на крылосе и бьет в било. Так-то, mon cher monsieur! и богу молиться надо умеючи! Чтоб видели и знали, что хотя дух бодр, но плоть от пристойных окладов не отказывается!
Удерживая свой смех, я достаточно дьякона за его шалость пощунял и сказал, что
сила не
доказательство.
История человечества наполнена
доказательствами того, что физическое насилие не содействует нравственному возрождению, и что греховные наклонности человека могут быть подавлены лишь любовью, что зло может быть уничтожено только добром, что не должно надеяться на
силу руки, чтоб защищать себя от зла, что настоящая безопасность для людей находится в доброте, долготерпении и милосердии, что лишь кроткие наследуют землю, а поднявшие меч от меча погибнут.
И вот для проповедания этого христианского учения и подтверждения его христианским примером, мы устраиваем среди этих людей мучительные тюрьмы, гильотины, виселицы, казни, приготовления к убийству, на которые употребляем все свои
силы, устраиваем для черного народа идолопоклоннические вероучения, долженствующие одурять их, устраиваем правительственную продажу одурманивающих ядов — вина, табаку, опиума; учреждаем даже проституцию; отдаем землю тем, кому она не нужна; устраиваем зрелища безумной роскоши среди нищеты; уничтожаем всякую возможность всякого подобия христианского общественного мнения; старательно разрушаем устанавливающееся христианское общественное мнение и потом этих-то самых нами самими старательно развращенных людей, запирая их, как диких зверей, в места, из которых они не могут выскочить и в которых они еще более звереют, или убивая их, — этих самых нами со всех сторон развращенных людей приводим в
доказательство того, что на людей нельзя действовать иначе, как грубым насилием.
Биче, внимательно слушавшая рассказ горячего пятипудового женского сердца, улыбнулась. Я был рад видеть это
доказательство ее нервной
силы.
Отыскав какую-то ссадину на лопатке, несомненное
доказательство жестокого обращения Ворона, —
Сила Андроныч захотел немножко поучить последнего, а наука короткая: положил нагайку в карман и — в конюшню к Ворону.
Всё ясно ревности — а
доказательств нет!
Боюсь ошибки — а терпеть нет
силы —
Оставить так, забыть минутный бред?
Такая жизнь страшней могилы!
Есть люди, я видал, — с душой остылой,
Они блаженствуют и мирно спят в грозу —
То жизнь завидная!
Это введение понятия о судьбе в науку посредством эстетического воззрения на сущность трагического было сделано с чрезвычайным глубокомыслием, свидетельствующим о великой
силе умов, трудившихся над примирением чуждых науке воззрений на жизнь с понятиями науки; но эта глубокомысленная попытка служит решительным
доказательством того, что подобные стремления никогда не могут быть успешны: наука может только объяснить происхождение фантастических мнений полудикого человека, но не примирить их с истиною.
Совершенно излишне пускаться в подробные
доказательства мысли, что красотою в царстве животных кажется человеку то, в чем выражается по человекообразным понятиям жизнь свежая, полная здоровья и
сил.
Напрасно вы будете доказывать, что просветительная деятельность, на которую он ссылается, не есть просветительная деятельность, а пародия на нее; что он же, Митрофан, должен быть обвинен в том, что из всех плодов западной цивилизации успел вкусить только от самого гнилого и притом давно брошенного под стол, — он ответит на ваши
доказательства другим анекдотом, еще более пахучим, и будет действовать таким образом до тех пор, пока вы не убедитесь в совершенном бессилии каких бы то ни было
доказательств перед
силою анекдота и уподобления.
Темное предчувствие говорит, что философия должна разрешить все, примирить, успокоить; в
силу этого от нее требуют
доказательств на свои убеждения, на всякие гипотезы, утешения в неудачах и бог весть, чего не требуют.
Они похожи на роговых музыкантов, спорящих между собою каждый о превосходстве своей ноты и дудящих, для
доказательства, во всю
силу легких.
Гневышов. Очень может быть. Вот вам новое
доказательство того, какое могущество, какую
силу имеет ваша красота: от вас уж буквально люди сходят с ума.
Означив таким образом свойство и действие законов, Монархиня требует от их сочинителя ясности в слоге, убедительной
силы,
доказательств пользы; они не терпят никаких излишних тонкостей ума, будучи писаны для всего народа; они суть не логические хитрости, но простое и здравое суждение отца, пекущегося о детях и домашних своих; язык их есть язык добродетели и благости; слог их совершен не высокопарностью, не витийством, но чистотою, благородством, необходимостью каждого слова.
— А теперь по этому слову вас отпустят, — так уговарил меня г. писарь и сказал: — Оно хоть и одинаково слово, да умей только наш брат, писака, кстати его включить, так и покажет за другое. Не в слове
сила, а в уменье к месту вклеить его; а это наше дело, мы на этом стоим. Не бойся же, брат, ничего и подписывай смело. — Такими умными и учеными
доказательствами убедил он меня, наконец, и я, недолго думая, подмахнул и руку приложил.
По нашему мнению, в ней заключается много
доказательств того, что в народе нашем издревле хранилось много
сил для деятельности обширной и полезной, много было задатков самобытного, живого развития.
Подобных
доказательств воли, или, лучше сказать, претензии на
силу воли, было много, но для нас довольно и одного
доказательства.
Так вот. Наследственность и припадки свидетельствуют о моем предрасположении к психической болезни. И она началась, незаметно для самого меня, много раньше, чем я придумал план убийства. Но, обладая, как все сумасшедшие, бессознательной хитростью и способностью приноравливать безумные поступки к нормам здравого мышления, я стал обманывать, но не других, как я думал, а себя. Увлекаемый чуждой мне
силой, я делал вид, что иду сам. Из остального
доказательства можно лепить, как из воска. Не так ли?
Естественно, когда на обиду отвечают хитростью и
силой, когда обида влечет за собою борьбу, которая самого обидчика ставит в положение обиженного. Если бы Ефрем поступил по-человечески, то есть обиделся, полез бы драться и жаловаться, если бы мировой присудил в тюрьму или решил: «
доказательств нет», Кузьма успокоился бы; но теперь, идя за телегой, он имел вид человека, которому чего-то недостает.
Но все это еще только наивно и странно; мы же на том не остановились, мы дошли до столбов Геркулесовых. Для
доказательства истинности своих «убеждений» и для вящего распространения их, мы прибегали ко всяческим насилиям: явная ложь, клевета, самовосхваление — словом, все темные
силы, какие только находились в распоряжении поборников истины, были пущены в ход для зажатия рта противникам, подымавшим голос во имя простого здравого смысла.
Мифу присуща своя особая достоверность, которая опирается не на
доказательства, но на
силу и убедительность непосредственного переживания.
И если Господь Иисус воплотился в человека, но не в одного из ангелов, при всей их близости к Престолу Божию, то и это служит
доказательством, что полнота образа Божия принадлежит только человеку, и ее не имеют даже
силы небесные.
Вот истинная бентамовская «моральная арифметика»!.. И всюду она в статьях Толстого: всюду призыв к уму, к логике. Это удручающее «стоит только понять», эти бесконечные
доказательства счастья в любви, бесконечные рассуждения о любви. И хочется напомнить Толстому то, что сказал еще Николенька Иртеньев: «жалкая, ничтожная пружина моральной деятельности — ум человека!» И хочется спросить: неужели евангелие выиграло бы в
силе, если бы было написано не в четырех «брошюрах», а в сотне?
Водопьянов ловко подбирал доводы к своим положениям; история гражданская и библейская давала ему бездну примеров участия неизвестных нам
сил в делах смертных, причем он с удивительною памятливостью перечислял эти явления; в философии разных эпох он черпал
доказательства вечности духа и неземного его происхождения; в религиях находил сходство со спиритскими верованиями.
— Что вы?.. Я вас не оскорбил: я говорю, что вы лжете самим себе. Не верите? Я представлю на это
доказательства. Если бы вы не хотели меня знать, вы бы уехали вчера и не остались на сегодня. Бросьте притворство. Наша встреча — роковая встреча. Нет
силы, которая могла бы сдержать страсть, объемлющую все существо мое. Она не может остаться без ответа. Лариса, ты так мне нравишься, что я не могу с тобой расстаться, но и не могу на тебе жениться… Ты должна меня выслушать!
Сошлись мы вместе, сидели и молчали. Читали его предсмертное письмо. В нем Порфиров просил товарищей простить ему его страшное преступление против общества: но он потерял веру в себя, в свои
силы, в окружающих людей. Почувствовал нравственный упадок и в
доказательство сообщал, что прежде ограничивался черным хлебом, а в последнее время ему стало хотеться булок и кренделей.
На все
доказательства неправильности его рассуждений, такой мельник будет отвечать: никакая мельница не мелет без воды; следовательно, чтоб знать мельницу, надо знать, как пускать воду, надо знать
силу ее движения и откуда она берется, — следовательно, чтобы знать мельницу, надо познать реку.
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего, князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в
силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему лучшим
доказательством служит то, что он, совместно с достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под самоубийство, довел его до решимости казнить себя самому, хотя хвастливо, как мы видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы на его шею другой петли, не нашлось бы и на его долю палача», но внутри себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь считал в своей власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
«Но ведь она не называет меня ни разу! Имеет ли эта бумага
силу судебного
доказательства? Кто этот злой гений, о котором она пишет? Почему это несомненно я, а не другой? Не тревожусь ли я по пустякам? Не виной ли тому мои расшатанные нервы?»
У князя оказалась необычайная гипнотическая
сила, и его внушения молодой женщине возымели все желательные для него последствия: она легко и беззаботно стала смотреть на то, что несколько недель тому назад поразило ее как громом. Считая себя теперь только любовницей князя, она, согласно его внушениям, видела в этом лишь одно из
доказательств ее безграничной любви к нему, за которую он ей платит такой же беспредельной страстью.
Через несколько дней, при утверждении доклада о наградах за очаковский штурм, государыня приказала выбить медаль с изображением князя и пожаловала ему, «в
доказательство своей справедливости к благоразумному предводительствованию им екатеринославской армией», фельдмаршальский жезл, украшенный лаврами и алмазами, и золотую шпагу, тоже с алмазами и с надписью: «командующему екатеринославскою сухопутною и морскою
силою, успехами увенчанному».
Эта всеобъемлющая природа была предметом его изучения — поднять хотя бы на одну линию завесу с того, чего еще не постигли великие умы, дать человечеству еще лишние
доказательства его невежества и ничтожества перед высшей
силой, управляющей миром, и этим возбудить в нем парения к небу — вот цель ученого-естествоиспытателя, независимо от того, применяет ли он свои знания к извлечению из этой природы средств для врачевания больного человеческого организма, или же только наблюдает теоретически законы природы в их проявлениях в окружающем его мире.
— Я так и знал. Она и сама не думала об этом. Ты, может быть, скажешь, что это все мужские затеи, всякие там формулы и мудреные слова; но вот тебе
доказательство необходимости определить то, с чем борешься: ты, после самого искреннего служения, выбилась из
сил и решительно не знаешь, как идти дальше.
Богатая карета с ливрейными гайдуками, сановный старец Бестужев, — некоторые даже узнали его имя, — лицо, имевшее
силу при петербургском дворе, привезший таинственную послушницу — все было
доказательством не только правдоподобия, но прямо-таки истины их догадок.
К. Леонтьев точно хочет зла как оправдания апокалиптических пророчеств, как
доказательства силы князя мира сего, как
доказательства негодности этого мира.].
Но теперь эта мысль была отравлена ядом возникавших в ее уме сомнений. Она полагала, что граф, добыв случайно
доказательства ее самозванства, — конечно, случайно, она узнает непременно, как удалось ему это, — тотчас поспешит ими воспользоваться. Она ждала его на другой же день после визита ее сообщника. Она в его власти, не станет же он медлить, он влюблен. При последнем условии
сила была на ее стороне. Но граф медлил.
Но положим, что всё это — формальные
доказательства, положим, что я старательно подобрал контексты, варианты, старательно скрал всё то, что было против моего толкования; положим, что толкования церкви очень ясны и убедительны и что Христос действительно не нарушал закон Моисея, а оставил его во всей
силе.