Неточные совпадения
Навстречу Печорина вышел его лакей и доложил, что сейчас станут закладывать, подал ему
ящик с сигарами и, получив несколько приказаний, отправился хлопотать. Его господин, закурив сигару, зевнул раза два и
сел на скамью по другую сторону ворот. Теперь я должен нарисовать его портрет.
Он поскорей звонит. Вбегает
К нему слуга француз Гильо,
Халат и туфли предлагает
И подает ему белье.
Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с собой
Взять также
ящик боевой.
Готовы санки беговые.
Он
сел,
на мельницу летит.
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать в поле к двум дубкам.
Странно и обидно было видеть, как чужой человек в мундире удобно
сел на кресло к столу, как он выдвигает
ящики, небрежно вытаскивает бумаги и читает их, поднося близко к тяжелому носу, тоже удобно сидевшему в густой и, должно быть, очень теплой бороде.
Подле
ящика лежало еще несколько футляров, футлярчиков. Она не знала, за который взяться, что смотреть. Взглянув мельком в зеркало и откинув небрежно назад густую косу, падавшую ей
на глаза и мешавшую рассматривать подарки, она кончила тем, что забрала все футляры с туалета и
села с ними в постель.
Воцарилось глубочайшее молчание. Губернатор вынул из лакированного
ящика бумагу и начал читать чуть слышным голосом, но внятно. Только что он кончил, один старик лениво встал из ряда сидевших по правую руку, подошел к губернатору, стал, или, вернее, пал
на колени, с поклоном принял бумагу, подошел к Кичибе, опять пал
на колени, без поклона подал бумагу ему и
сел на свое место.
Но это было нелегко, при качке, без Фаддеева, который где-нибудь стоял
на брасах или присутствовал вверху,
на ноках рей: он один знал, где что у меня лежит. Я отворял то тот, то другой
ящик, а
ящики лезли вон и толкали меня прочь. Хочешь
сесть на стул — качнет, и
сядешь мимо. Я лег и заснул. Ветер смягчился и задул попутный; судно понеслось быстро.
С этого дня я приходил к Хорошему Делу, когда хотел,
садился в
ящик с каким-то тряпьем и невозбранно следил, как он плавит свинец, греет медь; раскалив, кует железные пластины
на маленькой наковальне легким молотком с красивой ручкой, работает рашпилем, напильниками, наждаком и тонкой, как нитка, пилою…
— Отодвиньте
ящик в правой тумбочке, там есть красный альбом, — предлагал Прейн, выделывая за ширмой какие-то странные антраша
на одной ноге, точно он
садился на лошадь. — Тут есть кое-что интересное из детской жизни, как говорит Летучий… А другой, синий альбом, собственно, память сердца. Впрочем, и его можете смотреть, свои люди.
Тесным кольцом, засунув руки в рукава, они окружают едока, вооруженного ножом и большой краюхой ржаного хлеба; он истово крестится,
садится на куль шерсти, кладет окорок
на ящик, рядом с собою, измеряет его пустыми глазами.
Прочитав это письмо, князь сделался еще более мрачен; велел сказать лакею, что обедать он не пойдет, и по уходе его, запершись в кабинете,
сел к своему столу, из которого, по прошествии некоторого времени, вынул знакомый нам
ящик с револьвером и стал глядеть
на его крышку, как бы прочитывая сделанную
на ней надпись рукою Елены.
Каждые полчаса Тарасу дается отдых; он
садится на край деревянного
ящика, служащего ему пьедесталом, и из «натуры» превращается в обыкновенного голого старика, разминает свои оцепеневшие от долгой неподвижности руки и ноги, обходится без помощи носового платка и прочее.
—
Садитесь! — приказал Иван Архипович и сам влез
на кафедру (нечто вроде
ящика без задней стенки, поставленного
на широкую платформу. Сзади
ящика помещался стул для преподавателя, ног которого таким образом класс не видел).
Александр
сел с порядочным
ящиком в руках, в котором находилось десятка два бабочек, собранных им из дубликатов: он вез их подарить сестрам, но двое меньших братьев, сидевших с ним рядом, громко возопияли
на него, утверждая, что от
ящика им будет тесно… стук и дребезжанье старой линейки, тронувшейся с места, заглушили их детские голоса.
Снова кормщик
сел у стола, выдвинул
ящик, вынул книгу, стал ее читать. Все слушали молча с напряженным вниманием, кроме блаженного Софронушки. Разлегся юрод
на диванчике и бормотал про себя какую-то чепуху. А Николай Александрыч читал житие индийского царевича Иоасафа и наставника его старца Варлаама, читал еще об Алексее Божием человеке, читал житие Андрея Христа ради юродивого. Потом говорил поучение...
На другой день чем свет подали карету. Мы
сели вдвоем с князем и взяли с собой обернутый в черное сукно
ящик.
Дети
садятся на корточки перед
ящиком и, не шевелясь, притаив дыхание, глядят
на кошку… Они удивлены, поражены и не слышат, как ворчит погнавшаяся за ними нянька. В глазах обоих светится самая искренняя радость.
Сел на дворе
на ящик, посасывая свой аршинный чубук. Из боковой фанзы с поднятыми верхними рамами окон доносились возгласы и пение, — у нас служили всенощную. Слышны были странные моления о страждущих, о мире всего мира… Старик с любопытством прислушивался.
Постромки скинули, артиллеристы
сели верхом
на лошадей и, бросив
ящик, поехали налегке.
— Льет, льет дождик — не судом божиим!.. — усталым голосом произнесла она и
села на опрокинутый дощатый
ящик. — Дорога-то эта
на Таганрог идет ай нет?
Они
сели на один из стоявших в сарае
ящиков. Обвив его шею руками и прижавшись к нему всем телом, она нежно склонила свою голову
на его плечо, обдавая его своим горячим, полным страсти дыханием.
—
На море,
на окияне сидит бес
на диване, малых собак грызет, большим честь отдает…
Сел ты, друг, в
ящик по самый хрящик. Ничего, вызволю. Как звать-то?
Развернулся было Бородулин, хотел одного, который более всех наседал, с катушек сбить, ан тот в лабаз заскочил.
Сел, пес, в дверях
на ящик, мешок через плечо перекинул, ноги раскорячил — показывает, как солдат
на табурете в позиции сидит…