Неточные совпадения
При нем мне было бы совестно плакать; притом утреннее солнышко весело светило в окна, а Володя, передразнивая Марью Ивановну (гувернантку
сестры), так весело и звучно смеялся, стоя над умывальником, что даже серьезный Николай, с полотенцем на плече, с мылом в одной руке и с рукомойником в другой,
улыбаясь, говорил...
В самое последнее прощанье он странно
улыбался на пламенные удостоверения
сестры и Разумихина о счастливой их будущности, когда он выйдет из каторги, и предрек, что болезненное состояние матери кончится вскоре бедой.
Он даже
улыбнулся, тотчас же за ним стали
улыбаться и мать и
сестра. Доверчивость возвращалась; но Татьяна Павловна, расставив на столе гостинцы и усевшись в углу, продолжала проницать меня дурным взглядом.
Спокойно посмотрев на
сестру своими странными глазами, Харитина молча ушла в переднюю, молча оделась и молча вышла на улицу, где ее ждал свой собственный рысак. Она ехала и горько
улыбалась. Вот и дождалась награды за свою жалость. «Что же, на свете всегда так бывает», — философствовала она, пряча нос в новый соболий воротник.
А он
улыбался: не думал он спать,
Любуясь красивым пакетом;
Большая и красная эта печать
Его забавляла…
С рассветом
Спокойно и крепко заснуло дитя,
И щечки его заалели.
С любимого личика глаз не сводя,
Молясь у его колыбели,
Я встретила утро…
Я вмиг собралась.
Сестру заклинала я снова
Быть матерью сыну…
Сестра поклялась…
Кибитка была уж готова.
Засмеялись и теперь
сестры, князь Щ., и даже
улыбнулся сам князь Лев Николаевич, тоже почему-то покрасневший.
Сестра Феоктиста ласково
улыбнулась и сказала...
Отец удивился моим неожиданным словам,
улыбнулся и сказал: «А вы бы с
сестрой почаще к ней ходили, старались бы ее развеселить».
Сердце матери налилось желанием сказать что-то хорошее этим людям. Она
улыбалась, охмеленная музыкой, чувствуя себя способной сделать что-то нужное для брата и
сестры.
Если б ты чувствовал это, ты не
улыбнулся бы давеча иронически, ты бы видел, что тут нет ни лисы, ни волка, а есть женщина, которая любит тебя, как родная
сестра…
Несмотря на то, что княгиня Марья Ивановна была черноволосая и черноглазая, а Софья Ивановна белокура и с большими живыми и вместе с тем (что большая редкость) спокойными голубыми глазами, между
сестрами было большое семейное сходство; то же выражение, тот же нос, те же губы; только у Софьи Ивановны и нос и губы были потолще немного и на правую сторону, когда она
улыбалась, тогда как у княгини они были на левую.
— Еще бы! и очень может, — сказал я,
улыбаясь и думая в это время о том, что было бы еще лучше, ежели бы я женился на его
сестре.
— Покойная
сестра это предсказывала и незадолго до смерти своей мне говорила, что если она умрет, то Валерьян Николаич непременно женится на Катрин, — проговорила она, грустно
улыбаясь.
Людмила веселая вернулась домой,
улыбаясь и о чем-то забавном мечтая.
Сестры ждали ее. Они сидели в столовой за круглым столом, освещенным висячею лампою. На белой скатерти веселою казалась коричневая бутылка с копенгагенскою шери-бренди, и светло поблескивали облипшие складки края у ее горлышка. Ее окружали тарелки с яблоками, орехами и халвою.
— Я не держу, ты сам стал, —
улыбаясь из-за книги, ответила
сестра.
Вот и
сестры, и Коковкина с ними. Людмила радостно побежала через кухню, через огород в калитку, переулочком, чтобы не попасться Коковкиной на глаза. Она весело
улыбалась, быстро шла к дому Коковкиной и шаловливо помахивала белою сумочкою и белым зонтиком. Теплый осенний день радовал ее, и казалось, что она несет с собою и распространяет вокруг себя свойственный ей дух веселости.
Очарованный неведомыми чарами, он молча
улыбался, тихонько играя волосами её, не находя слов в ответ ей и чувствуя эту женщину матерью и
сестрой своей юности.
Старики обрадовались, но как-то не удивились несвоевременному приезду сына и посматривали на него вопросительно; а
сестры (которые жили неподалеку и по уведомлению матери сейчас прискакали) целовали и миловали братца, но чему-то
улыбались.
Между братом и
сестрой произошла выразительная немая сцена: Гордей Евстратыч стоял с опущенной головой, а модница
улыбалась двусмысленной улыбкой: дескать, что уши-то развесил, разве не видишь, что девка ломается просто для порядку.
Но, как и раньше, он складывал игрушки высокими кучами, точно стараясь достичь чего-то, а учился невнимательно и плохо, только чудеса сказок заставляли его нерешительно
улыбаться, и однажды он спросил
сестру...
Почти все дни она проводила с ним, стараясь всячески возбудить в нем оживление, вызвать смех, подсовывала ему игрушки, — он складывал их, одну на другую, строя какие-то пирамиды, и лишь очень редко
улыбался насильственной улыбкой, обычно же смотрел на
сестру, как на всё, — невеселым взглядом больших глаз, как бы ослепленных чем-то; этот взгляд раздражал ее.
И снова разговор оборвался. Тарас медленно, большими глотками выпил чай и, молча подвинув к
сестре стакан,
улыбнулся ей. Она тоже
улыбнулась радостно и счастливо, схватила стакан и начала усердно мыть его. Потом ее лицо приняло выражение напряженное, она вся как-то насторожилась и вполголоса, почти благоговейно спросила брата...
Дама, закрытая вуалем, сделала едва заметное движение головою, а Дора сначала вспыхнула до самых ушей, но через минуту
улыбнулась и, отворотясь, стала глядеть из-за плеча
сестры на улицу. По легкому, едва заметному движению щеки можно было догадаться, что она смеется.
Долинскому в первые минуты показалось, что в словах
сестры есть что-то основательное, но потом показалось опять, что это какое-нибудь провинциальное предубеждение. Он не хотел скрывать это письмо и показал его Юлиньке; та прочла все от строки до строки со спокойным, ясным лицом, и, кротко
улыбнувшись, сказала...
Старший сын ее обыкновенно оставался дома с мужниной
сестрою, десятилетней девочкой Аделиной, а младшего она всегда брала с собой, и ребенок или сладко спал, убаюкиваемый тихою тряскою тележки, или при всей красоте природы с аппетитом сосал материно молоко, хлопал ее полненькой ручонкой по смуглой груди и
улыбался, зазирая из-под косынки на черные глаза своей кормилицы.
Оленька поглядела пристально на
сестру свою; губы ее шевелились; казалось, она хотела
улыбнуться, но вдруг вся бледность исчезла с лица ее, щеки запылали, и она, схватив с необыкновенною живостию руку Полины, сказала...
Волынцев вошел и подозрительно посмотрел на Лежнева и на
сестру. Он похудел в последнее время. Они оба заговорили с ним; но он едва
улыбался в ответ на их шутки и глядел, как выразился о нем однажды Пигасов, грустным зайцем. Впрочем, вероятно, не было еще на свете человека, который, хотя раз в жизни, не глядел еще хуже того. Волынцев чувствовал, что Наталья от него удалялась, а вместе с ней, казалось, и земля бежала у него из-под ног.
Ирина. Вы говорите: прекрасна жизнь. Да, но если она только кажется такой! У нас, трех
сестер, жизнь не была еще прекрасной, она заглушала нас, как сорная трава… Текут у меня слезы. Это не нужно… (Быстро вытирает лицо,
улыбается.) Работать нужно, работать. Оттого нам невесело и смотрим мы на жизнь так мрачно, что не знаем труда. Мы родились от людей, презиравших труд…
Обе они
улыбнулись, и в улыбке
сестры было столько же гордости, как и в улыбке матери.
Лизавету Васильевну она совершенно не узнала: напрасно Павел старался ей напомнить о
сестре, которая с своей стороны начала было рассказывать о детях, о муже: старуха ничего не понимала и только, взглядывая на Павла,
улыбалась ему и как бы силилась что-то сказать; а через несколько минут пришла в беспамятство.
Брат и
сестра невольно
улыбнулись, глядя на наивную веселость Михайла Николаича.
Девочки заметили, что Володя, всегда веселый и разговорчивый, на этот раз говорил мало, вовсе не
улыбался и как будто даже не рад был тому, что приехал домой. Пока сидели за чаем, он обратился к
сестрам только раз, да и то с какими-то странными словами. Он указал пальцем на самовар и сказал...
Лукавая улыбка
сестры остановила его раньше, чем он окончил свой вопрос, и он, замолчав, сел к столу. Елизавета Сергеевна подробно осмотрела его костюм, не переставая
улыбаться, Его злила эта улыбка.
Телеграмма вызвала у него воспоминание о муже
сестры. Это был добродушный человек, любивший выпить и покушать. Лицо у него круглое, покрытое сетью красных жилок, глазки весёлые, маленькие; он плутовато прищуривал левый и, сладко
улыбаясь, пел на сквернейшем французском языке...
Утром, проснувшись в ярком сиянии солнца, наполнявшем комнату, он тоже
улыбался, вспоминая о девушке. К чаю он явился тщательно одетый, сухой и серьёзный, как и подобало учёному; но когда он увидал, что за столом сидит одна
сестра, у него невольно вырвалось...
Он, стиснув зубы, благодарил её, глядя на всех тоскливо-злыми глазами и замечая, что Варенька недоверчиво и удивлённо
улыбается под шёпот его
сестры, склонившейся к её уху.
Любочка подняла косу, но опять засмеялась и, обессилев от смеха, тотчас же опустила ее. Ей было стыдно и приятно, что с нею говорят, как с большой. Ната, не
улыбаясь и не робея, с серьезным, холодным лицом, взяла косу, взмахнула и запутала ее в траве; Вата, тоже не
улыбаясь, серьезная и холодная, как
сестра, молча взяла косу и вонзила ее в землю. Проделав это, обе
сестры взялись под руки и молча пошли к малине.
В это время дверь отворилась, и из комнаты
сестры вышел Дробыш. Его лицо с буйным русым вихром над лбом было, как всегда, беззаботно весело… Он любезно поклонился и сказал,
улыбаясь...
Сестра вложила стебелек ему в руку и помогла подвинуть ее к лицу. Он вдыхал в себя нежный запах и, счастливо
улыбаясь, прошептал...
Когда мальчик увидел
сестру с цветком в руке, то в первый раз после долгого времени слабо
улыбнулся и с трудом сделал движение худенькой рукой.
— Ну, благодари доктора, скажи: «спасибо!» —
улыбнулась сестра милосердия, наклоняя ее голову.
И все кругом смеялись; смеялись
сестры, сиделки, служители… А больной по-прежнему радостно-изумленно
улыбался и, беззвучно шепча что-то, крутил головою, пораженный чудесным могуществом нашей науки.
Тронутый, взволнованный и благодарный Володя часто входил в уютную маленькую спальную, где заливалась канарейка, и целовал то руку матери, то ее щеку, то плечо,
улыбался и благодарил, обещал часто писать и уходил поговорить с
сестрой и с братом, чтобы они берегли маму.
Взглянула Лиза на
сестру и
улыбнулась.
Лизавета Зиновьевна только
улыбнулась, оправила на
сестре взбившийся кисейный рукав, но в ответ ничего не промолвила.
Ему сообщают, что Москва сгорела. Он рассеянно отвечает: «Да, сгорела, говорят… Это очень жалко». Подводят сына проститься. Андрей чуть заметно
улыбается, с тихой и кроткой насмешкой над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувство. Без радости и нежности целует он сына, смотрит на плачущую
сестру и с усилием соображает, что плачет она о том, что Николушка останется без отца.
Князь Нехлюдов встречается с
сестрою. «Они поцеловались и,
улыбаясь, посмотрели друг на друга. Совершился тот таинственный, не выразимый словами, многозначительный обмен взглядов, в котором все была правда, — и начался обмен слов, в котором уже не было той правды».
Чухонец постучал трубкой об оконную раму и стал говорить о своем брате-моряке. Климов уж более не слушал его и с тоской вспоминал о своей мягкой, удобной постели, о графине с холодной водой, о
сестре Кате, которая так умеет уложить, успокоить, подать воды. Он даже
улыбнулся, когда в его воображении мелькнул денщик Павел, снимающий с барина тяжелые, душные сапоги и ставящий на столик воду. Ему казалось, что стоит только лечь в свою постель, выпить воды, и кошмар уступил бы свое место крепкому, здоровому сну.
Когда мне рассказали все, я подошел и поцеловал его руку, бледную, вялую руку, которая никогда уже больше не поднимется для удара, — и никого это особенно не удивило. Только молоденькая
сестра его
улыбнулась мне глазами и потом так ухаживала за мной, как будто я был ее жених и она любила меня больше всех на свете. Так ухаживала, что я чуть не рассказал ей о своих темных и пустых комнатах, в которых я хуже, чем один, — подлое сердце, никогда не теряющее надежды… И устроила так, что мы остались вдвоем.
Раз Владимир Семеныч, вернувшись со службы домой, застал
сестру плачущей. Она сидела на диване, опустив голову и ломая руки, и обильные слезы текли у нее по лицу. Доброе сердце критика сжалось от боли. Слезы потекли и у него из глаз и ему захотелось приласкать
сестру, простить ее, попросить прощения, зажить по-старому… Он стал на колени, осыпал поцелуями ее голову, руки, плечи… Она
улыбнулась,
улыбнулась непонятно, горько, а он радостно вскрикнул, вскочил, схватил со стола журнал и сказал с жаром...