Неточные совпадения
— Что
делать? — повторил он. — Во-первых, снять эту портьеру с окна, и с жизни тоже, и смотреть на все
открытыми глазами, тогда поймете вы, отчего те старики полиняли и лгут вам, обманывают вас бессовестно из своих позолоченных рамок…
— Очень великая, друг мой, очень великая, но не самая; великая, но второстепенная, а только в данный момент великая: наестся человек и не вспомнит; напротив, тотчас скажет: «Ну вот я наелся, а теперь что
делать?» Вопрос остается вековечно
открытым.
Так, наверно,
делали и вышеозначенные двое нищих, то есть ели один хлеб, а жили чуть не под
открытым небом.
«На парусах!» — подумывал я, враг обедов на траве, особенно impromptu, чаев на
открытом воздухе, где то ложки нет, то хлеб с песком или чай с букашками. Но нечего
делать, поехал; а жарко, палит.
А нечего
делать японцам против кораблей: у них, кроме лодок, ничего нет. У этих лодок, как и у китайских джонок, паруса из циновок, очень мало из холста, да еще
открытая корма: оттого они и ходят только у берегов. Кемпфер говорит, что в его время сиогун запретил строить суда иначе, чтоб они не ездили в чужие земли. «Нечего, дескать, им там
делать».
Возвращаясь в город, мы, между деревень, наткнулись на казармы и на плац. Большие желтые здания, в которых поместится до тысячи человек, шли по обеим сторонам дороги. Полковник сидел в креслах на
открытом воздухе, на большой, расчищенной луговине, у гауптвахты; молодые офицеры учили солдат. Ученье
делают здесь с десяти часов до двенадцати утра и с пяти до восьми вечера.
Лишь только вышли за бар, в
открытое море, Гошкевич отдал обычную свою дань океану; глядя на него, то же
сделал, с великим неудовольствием, отец Аввакум. Из неморяков меня только одного ни разу не потревожила морская болезнь: я не испытал и не понял ее.
Нехлюдову было очень грустно. Ему было грустно преимущественно оттого, что отказ Сената утверждал это бессмысленное мучительство над невинной Масловой, и оттого, что этот отказ
делал еще более трудным его неизменное решение соединить с ней свою судьбу. Грусть эта усилилась еще от тех ужасных историй царствующего зла, про которые с такой радостью говорил адвокат, и, кроме того, он беспрестанно вспоминал недобрый, холодный, отталкивающий взгляд когда-то милого,
открытого, благородного Селенина.
Они вошли в совсем пустую комнату с старинной мебелью, обитой красным выцветшим бархатом. Одна лампа с матовым шаром едва освещала ее, оставляя в тени углы и
открытую дверь в дальнем конце. Лоскутов усадил свою даму на небольшой круглый диванчик и не знал, что ему
делать дальше. Зося сидела с опущенными глазами и тяжело дышала.
Река Сыдагоу длиною 60 км. В верхней половине она течет параллельно Вай-Фудзину, затем поворачивает к востоку и впадает в него против села Пермского. Мы вышли как раз к тому месту, где Сыдагоу
делает поворот. Река эта очень каменистая и порожистая. Пермцы пробовали было по ней сплавлять лес, но он так сильно обивался о камни, что пришлось бросить это дело. Нижняя часть долины, где проходит почтовый тракт,
открытая и удобная для земледелия, средняя — лесистая, а верхняя — голая и каменистая.
— Я так и думал, — заметил ему мой отец, поднося ему свою
открытую табакерку, чего с русским или немецким учителем он никогда бы не
сделал. — Я очень хотел бы, если б вы могли le dégourdir un peu, [
сделать его немного развязнее (фр.).] после декламации, немного бы потанцевать.
В самой середине нашего укрытия из воды сантиметров на двадцать поднимался большой плоский камень площадью в восемь квадратных метров. Поверхность его была покрыта бурыми водорослями и раковинами. В другое время я
сделал бы вывод не в пользу нашего убежища, но теперь мы все были рады, что нашли тот «угол», о котором мечтали в
открытом море и который, как нам казалось, мог защитить нас.
Захватив с собой топор, Родион Потапыч спустился один в шахту. В последний раз он полюбовался
открытой жилой, а потом поднялся к штольне. Здесь он прошел к выходу в Балчуговку и подрубил стойки, то же самое
сделал в нескольких местах посредине и у самой шахты, где входила рудная вода. Земля быстро обсыпалась, преграждая путь стекавшей по штольне воде. Кончив эту работу, старик спокойно поднялся наверх и через полчаса вел Матюшку на Фотьянку, чтобы там передать его в руки правосудия.
Все время расчета Илюшка лежал связанный посреди кабака, как мертвый. Когда Груздев
сделал знак, Морок бросился его развязывать, от усердия к благодетелю у него даже руки дрожали, и узлы он развязывал зубами. Груздев, конечно, отлично знал единственного заводского вора и с улыбкой смотрел на его широчайшую спину. Развязанный Илюшка бросился было стремглав в
открытую дверь кабака, но здесь попал прямо в лапы к обережному Матюшке Гущину.
Сидевшие на окне женщины при появлении Розанова в
открытой перед ними передней не
сделали ни малейшего движения и не сказали ни слова.
Вернулся Платонов с Пашей. На Пашу жалко и противно было смотреть. Лицо у нее было бледно, с синим отечным отливом, мутные полузакрытые глаза улыбались слабой, идиотской улыбкой,
открытые губы казались похожими на две растрепанные красные мокрые тряпки, и шла она какой-то робкой, неуверенной походкой, точно
делая одной ногой большой шаг, а другой — маленький. Она послушно подошла к дивану и послушно улеглась головой на подушку, не переставая слабо и безумно улыбаться. Издали было видно, что ей холодно.
— Это нужды нет-с: они завсегда обязаны для полиции дом свой
открытым содержать… Конечно-с, вашему высокоблагородию почивать с дорожки хочется, так уж вы извольте мне это дело доверить… Будьте, ваше высокоблагородие, удостоверены, что мы своих начальников обмануть не осмелимся, на чести дело
сделаем, а насчет проворства и проницательности, так истинно, осмелюсь вам доложить, что мы одним глазом во всех углах самомалейшее насекомое усмотреть можем…
Перебоев не отходит от
открытой настежь двери, в которую уже вошел новый клиент, и наконец
делает вид, что позовет дворника, ежели дама не уйдет. Дама, ухватив за руку сына, с негодованием удаляется.
Были у него довольно серьезные неприятности с губернским предводителем по случаю манкировки визитов, которую дозволила себе
сделать губернаторша, действительно державшая себя, ко вреду мужа, какой-то царицей; но губернатор, благодаря своей
открытой и вполне губернаторской жизни, так умел сойтись с дворянами, что те, собственно в угоду ему, прокатили на первой же баллотировке губернского предводителя на вороных.
Когда они выбежали из-за траверса на
открытую площадку, пули посыпались буквально как град; две ударились в него, но куда и что они
сделали, контузили, ранили его, он не имел времени решить.
Варвара Петровна безмолвно смотрела на нее широко
открытыми глазами и слушала с удивлением. В это мгновение неслышно отворилась в углу боковая дверь, и появилась Дарья Павловна. Она приостановилась и огляделась кругом; ее поразило наше смятение. Должно быть, она не сейчас различила и Марью Тимофеевну, о которой никто ее не предуведомил. Степан Трофимович первый заметил ее,
сделал быстрое движение, покраснел и громко для чего-то возгласил: «Дарья Павловна!», так что все глаза разом обратились на вошедшую.
Солдат имеет право стрелять в арестанта, если тот вздумает бежать от него; но в то же время и отвечает за свой выстрел, если
сделал его не в случае самой крайней необходимости; то же самое и в случае
открытого бунта каторжников.
Как бывает достаточно одного толчка для того, чтобы вся насыщенная солью жидкость мгновенно перешла бы в кристаллы, так, может быть, теперь достаточно самого малого усилия для того, чтобы
открытая уже людям истина охватила бы сотни, тысячи, миллионы людей, — установилось бы соответствующее сознанию общественное мнение, и вследствие установления его изменился бы весь строй существующей жизни. И
сделать это усилие зависит от нас.
Боясь
сделать усилие, чтобы вырваться из губящих нас условий только потому, что будущее не вполне известно нам, мы похожи на пассажиров тонущего корабля, которые бы, боясь сесть в лодку, перевозящую их на берег, забились бы в каюту и не хотели бы выходить из нее; или на тех овец, которые от страха огня, охватившего двор, жмутся под сарай и не выходят в
открытые ворота.
Полицейские и жандармы допрашивают молодого человека, но всё, что он говорит, не подходит ни под одно из подлежащих их ведению преступлений, и нет никакой возможности обвинить его ни в революционных поступках, ни в заговорах, так как он объявляет, что он ничего не желает разрушать, а, напротив, отрицает всякое насилие и ничего не скрывает, а ищет случая говорить и
делать то, что он говорит и
делает, самым
открытым образом.
Прошло пять лет с тех пор, как он принял на себя должность старшего учителя и заведывателя школы; он
делал втрое больше, нежели требовали его обязанности, имел небольшую библиотеку,
открытую для всего селения, имел сад, в котором копался в свободное время с детьми.
Шаги смолкли, и в
открытой двери появился сначала синий громадный шар с блестящими пуговицами, затем белая-белая коротенькая ручка, и, наконец, синий шар
сделал какое-то смешное движение, пролез в дверь и вместе с ним появилась добродушная физиономия с длинным утиным носом и едва заметными сонными глазками.
Яркое, горячее солнце, бьющее в
открытые окна и в дверь на балконе, крики внизу, плесканье весел, звон колоколов, раскатистый гром пушки в полдень и чувство полной, полной свободы
делали со мной чудеса; я чувствовал на своих боках сильные, широкие крылья, которые уносили меня бог весть куда.
Семнадцатилетняя княжна решила как можно скорее оставить материн дом. Выход представлялся один — замужество. Княжна Анастасия никого не любила, ей даже никто не нравился, ей было все равно, за кого бы ее судьба ни вынесла, лишь бы поскорее, лишь бы заставить завидовать себе своих подруг, уехать за границу, а возвратясь оттуда, жить
открытым домом и
делать то же, что
делают другие, то есть «выезжать в свет», к чему бабушка была решительно неспособна и откровенно в этом сознавалась, говоря, что...
Барон между тем продолжал
делать осмотр. Тут же на столе, невдалеке, он увидел ящик от пистолетов с
открытою крышкой, на которой виднелись какие-то написанные слова. Он невольно ими заинтересовался и прочел, а прочтя, усмехнулся и пожал плечами.
Когда прошла гроза, он сидел у
открытого окна и покойно думал о том, что будет с ним. Фон Корен, вероятно, убьет его. Ясное, холодное миросозерцание этого человека допускает уничтожение хилых и негодных; если же оно изменит в решительную минуту, то помогут ему ненависть и чувство гадливости, какие возбуждает в нем Лаевский. Если же он промахнется, или, для того чтобы посмеяться над ненавистным противником, только ранит его, или выстрелит в воздух, то что тогда
делать? Куда идти?
Вообще вся его личность много помогала ему в его делах. Кредитор, который отказал бы другому, верил ему. Приказчик, староста, мужик, который
сделал бы гадость, обманул бы другого, забывал обмануть под приятным впечатлением общения с добрым, простым, и главное,
открытым человеком.
Правительству достаточно разбросать по приискам несколько десятков своих контор, где старатель мог бы
сделать и заявку
открытых россыпей и сдать добытый металл за ту же цену, какую получают теперь капиталисты-золотопромышленники.
Он в одном месте своих записок сравнивает себя с человеком, томимым голодом, который «в изнеможении засыпает и видит пред собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче… но только проснулся, мечта исчезает, остается удвоенный голод и отчаяние…» В другом месте Печорин себя спрашивает: «Отчего я не хотел ступить на этот путь,
открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?» Он сам полагает, — оттого что «душа его сжилась с бурями: и жаждет кипучей деятельности…» Но ведь он вечно недоволен своей борьбой, и сам же беспрестанно высказывает, что все свои дрянные дебоширства затевает потому только, что ничего лучшего не находит
делать.
Он дождался, когда проснулась Таня, и вместе с нею напился кофе, погулял, потом пошел к себе в комнату и сел за работу. Он внимательно читал,
делал заметки и изредка поднимал глаза, чтобы взглянуть на
открытые окна или на свежие, еще мокрые от росы цветы, стоявшие в вазах на столе, и опять опускал глаза в книгу, и ему казалось, что в нем каждая жилочка дрожит и играет от удовольствия.
Там перчатка с руки великана,
Там торчит Веллингтонов сапог,
Там с
открытою грудью Диана,
Даже ты, Варсонофий Петров,
Подле вывески «
Делают гробы»
Прицепил полуженые скобы
И другие снаряды гробов,
Словно хочешь сказать: «Друг прохожий!
Василь
сделал большой глоток и закашлялся. Что-то отвратительное на вкус, горячее, как огонь, обожгло ему горло и захватило дыхание. Несколько минут он, как рыба, вытащенная из воды, ловил
открытым ртом воздух и страшно хрипел. Из глаз у него покатились слезы.
Пускай, пускай они за всё ответят,
Что
сделал я; пускай в аду горят
Они… но что такое ад и рай,
Когда металл, в земле
открытый, может
Спасти от первого, купить другой?
А потом, как вчера и всегда, ужин, чтение, бессонная ночь и бесконечные мысли все об одном. В три часа восходило солнце, Алена уже возилась в коридоре, а Вера все еще не спала и старалась читать. Послышался скрип тачки: это новый работник пришел в сад… Вера села у
открытого окна с книгой, дремала и смотрела, как солдат
делал для нее дорожки, и это занимало ее. Дорожки ровные, как ремень, гладкие, и весело воображать, какие они будут, когда их посыплют желтым песком.
Григорий Иванович (почти плача). Нет, за что он меня, Онуша? Что я ему
сделал? Я к нему с
открытым сердцем, коллега, а он… Приехал в Москву, думал: хорошие люди, студенты…
От нечего
делать он забежал с другой стороны и посмотрел чрез
открытую дверь чужой ложи на противоположную сторону.
Все офицеры в кают-компании или по каютам, Степан Ильич со своим помощником и вахтенный офицер, стоявший вахту с 4 до 8 часов утра,
делают вычисления; доктор, осмотревший еще до 8 ч. несколько человек слегка больных и освободивший их от работ на день, по обыкновению, читает. В
открытый люк капитанской каюты, прикрытый флагом, видна фигура капитана, склонившаяся над книгой.
Мы
сделали небольшой опыт над измерением температуры воздуха. Вечером после заката солнца, когда началось излучение тепла от земли, термометр в лесу показывал — 24 °C. Тот же термометр на
открытом месте, не защищенном древесной растительностью, показывал — 28 °C. Вот почему все животные на ночевку забираются в самую глушь тайги. Это
делают и люди, находя в чаще леса защиту от холодного ветра.
Висленев решительно не мог отвязаться от этого дурака, который его тормошил, совал ему в руки свайку и наконец затеял
открытую борьбу, которая невесть чем бы кончилась, если бы на помощь Жозефу не подоспели мужики, шедшие
делать последние приготовления для добывания живого огня. Они отвели дурака и за то узнали от Жозефа, что вряд ли им удастся их дело и там, где они теперь расположились, потому что Михаил Андреевич послал ночью в город просить начальство, чтоб их прогнали из Аленнина Верха.
Он в этом и подвизался, подвизался много, упорно и с постоянством, приобрел навык вещать поучениями и отвечать на вопросы
открытые и закрытые, и
делал это ловко и слыл медиумом отличным, но собственные дела его по снисканию фавора у Бодростиной не подвигались.
Пенькновский обещал мне быть скромным насчет Венгрии и прекрасно исполнил свое обещание, но зато во всем другом обличил перед maman такую игривую развязность, какой я от него никак не ожидал: он пустился в рассказы о нашем прошлом и представлял ей не только корпусное начальство, но и директоршу и офицерских жен;
делая при этом для большей наглядности выходы из
открытых дверей маминой спальни, он вдруг появился оттуда в матушкином спальном чепце и ночном пеньюаре.
— Я говорил, дитя мое, с муллою. Он слышал твой разговор и остался доволен твоими мудрыми речами в споре с нашими девушками. Он нашел в тебе большое сходство с твоею матерью, которую очень любил за набожную кротость в ее раннем детстве. Ради твоих честных,
открытых глазок и твоего мудрого сердечка простил он моей дорогой Марием… Много грехов отпускается той матери, которая сумела
сделать своего ребенка таким, как ты, моя внучка-джаным, моя горная козочка, моя ясная звездочка с восточного неба!
Приглашение обедать в клуб есть первая форма вежливости англичанина, как только вы ему
сделали визит или даже оставили карточку с рекомендательным письмом. Если он холостой или не держит
открытого дома, он непременно пригласит вас в свой клуб. Часто он член нескольких, и раз двое моих знакомых завозили меня в целых три клуба, ища свободного стола. Это был какой-то особенно бойкий день. И все столовые оказывались битком набитыми.
Это самое и
делает потворствующая грубой толпе ложная наука книжников нашего времени, рассматривая жизнь без главного определения ее, стремления к благу,
открытого только в сознании человека. Исходя прямо из определения жизни независимо от стремления к благу, ложная наука наблюдает цели живых существ и, находя в них цели, чуждые человеку, навязывает их ему.
Не
делал он такого скрытого добра, которое преданные люди обыкновенно, в подобных случаях, разглашают человекам двадцати; не любил он также и
открытой дележки.