Неточные совпадения
Дни мчались: в воздухе нагретом
Уж разрешалася зима;
И он не
сделался поэтом,
Не умер, не сошел с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он, как сурок,
Двойные окна, камелек
Он
ясным утром оставляет,
Несется вдоль Невы в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На улицах разрытый снег.
Куда по нем свой быстрый бег...
Взгляд Ольги на жизнь, на любовь, на все
сделался еще
яснее, определеннее. Она увереннее прежнего глядит около себя, не смущается будущим; в ней развернулись новые стороны ума, новые черты характера. Он проявляется то поэтически разнообразно, глубоко, то правильно, ясно, постепенно и естественно…
Момент символических намеков, знаменательных улыбок, сиреневых веток прошел невозвратно. Любовь
делалась строже, взыскательнее, стала превращаться в какую-то обязанность; явились взаимные права. Обе стороны открывались более и более: недоразумения, сомнения исчезали или уступали место более
ясным и положительным вопросам.
Еще сильнее, нежели от упреков, просыпалась в нем бодрость, когда он замечал, что от его усталости уставала и она,
делалась небрежною, холодною. Тогда в нем появлялась лихорадка жизни, сил, деятельности, и тень исчезала опять, и симпатия била опять сильным и
ясным ключом.
— Тут причина
ясная: они выбирают Бога, чтоб не преклоняться перед людьми, — разумеется, сами не ведая, как это в них
делается: преклониться пред Богом не так обидно. Из них выходят чрезвычайно горячо верующие — вернее сказать, горячо желающие верить; но желания они принимают за самую веру. Из этаких особенно часто бывают под конец разочаровывающиеся. Про господина Версилова я думаю, что в нем есть и чрезвычайно искренние черты характера. И вообще он меня заинтересовал.
Все это
делалось не ради рисовки: мы слишком хорошо знали друг друга.
Делалось это просто по вкоренившейся многолетней привычке не пропускать никакой мелочи и ко всему относиться внимательно. Если бы он не занимался изучением следов с детства, то умер бы с голода. Когда я пропускал какой-нибудь
ясный след, Дерсу подсмеивался надо мной, покачивал головой и говорил...
Вечер был тихий и прохладный. Полная луна плыла по
ясному небу, и, по мере того как свет луны становился ярче, наши тени
делались короче и чернее. По дороге мы опять вспугнули диких кабанов. Они с шумом разбежались в разные стороны. Наконец между деревьями показался свет. Это был наш бивак.
Это всегда так бывает: если явилось в человеке настроение искать чего-нибудь, он во всем находит то, чего ищет; пусть не будет никакого следа, а он так вот и видит
ясный след; пусть не будет и тени, а он все-таки видит не только тень его, что ему нужно, но и все, что ему нужно, видит в самых несомненных чертах, и эти черты с каждым новым взглядом, с каждою новою мыслью его
делаются все
яснее.
Смертельно жаль было видеть Орлова, усиливавшегося
сделаться ученым, теоретиком. Он имел ум
ясный и блестящий, но вовсе не спекулятивный, а тут он путался в разных новоизобретенных системах на давно знакомые предметы, вроде химической номенклатуры. Всё отвлеченное ему решительно не удавалось, но он с величайшим ожесточением возился с метафизикой.
Иларион Захаревский еще больше похудел и был какой-то мрачный; служебное честолюбие, как видно, не переставало его грызть и вряд ли в то ж время вполне удовлетворялось; а Виссарион
сделался как-то еще
яснее, определеннее и законченное.
Тебеньков тоже молчал, но это было молчание, полное торжества, и взгляд его глаз, и без того
ясных,
сделался до такой степени колюч, что меня подирал мороз по коже.
Я знаю, что в коридоры никто собственною охотой не заходит; я знаю, что есть коридоры обязательные, которые самою судьбою устроиваются в виду известных вопросов; но положение человека, поставленного в необходимость блуждать и колебаться между страхом гибели и надеждой на чудесное падение стен, от этого отнюдь не
делается более
ясным.
Целое после-обеда после этого она была как в чаду, не знала, что с нею
делается. И жутко и сладко ей было в одно и то же время, но ничего
ясного. Хаос переполнял все ее существо; она беспокойно ходила по комнате, перебирала платья, вещи, не знала, что делать. Наконец, когда уже смерклось, от него пришел посланный и сказал, что Андрей Степаныч просит ее на чашку чая.
И вот, когда, после тщетных попыток забыть и убить,
делалось, наконец,
ясным, что он пойман, — на него нападала тоска. Он принимался ходить по комнате, ни об чем не думая, а только ощущая, что внутри у него сосет и дрожит.
Те же сборщики податей, но они всё менее и менее
делаются, способными силою отнимать у людей их имущество, и становится всё
яснее и
яснее, что люди без сборщиков податей могут по добровольной подписке собрать всё, что им нужно.
Когда же всё это совсем и всем
сделается вполне
ясным, естественно будет людям спросить себя: «Да зачем же нам кормить и содержать всех этих королей, императоров, президентов и членов разных палат и министерств, ежели от всех их свиданий и разговоров ничего не выходит? Не лучше ли, как говорил какой-то шутник, сделать королеву из гуттаперчи?
Когда же ошибка их станет
ясною для них самих, тогда они
делаются разочарованными, впадают в апатию и ничегонеделанье.
И когда рассудок вступил наконец в свои права, когда он, с помощью целого ряда горьких искусов, доказал, что дружить направо и налево нельзя, а в особенности, когда
сделалось вполне
ясным, что торжествующая действительность окончательно опаскудилась, — тогда мы застыдились и предпочли остаться в рядах действительности неторжествующей.
Бабушка, при всей своей проницательности, этого не замечала: она была так честна, что не могла подумать, чтобы кому-нибудь могла прийти в голову сатанинская мысль вооружать дитя против матери. И из-за чего и для чего все это
делалось? Кажется, единственно из-за того, что в нашем обществе всем тяжело переносить присутствие лица с умом
ясным и с характером твердым и открытым.
Но не успеет эта мысль зародиться, как мне уже
делается вполне
ясною вся ее несостоятельность.
Уничтожение крепостного права,
сделавшись совершившимся фактом, открыло перед нами новые перспективы, и была одна минута, когда едва ли нашелся бы хоть один член русской интеллигенции, который не сознавал бы для себя
ясными (или, по крайней мере, не притворился бы ясно сознающим) все логические последствия этого факта.
Когда мне
делается грустно, я уношусь мыслью в родные зеленые горы, мне начинает казаться, что и небо там выше и
яснее, и люди такие добрые, и сам я
делаюсь лучше.
Разлад старого с новым
делался все ощутительнее, и, лишенное
ясного сознания, не имея никаких определенных целей, без знания и без руководителя, это стремление к новому и негодование против непоправимой старины могло бы
сделаться источником долгих бедствий для государства, при дальнейшем упорстве старинной партии.
Еще гораздо важнее то, что с течением времени многое в произведениях поэзии
делается непонятным для нас (мысли и обороты, заимствованные от современных обстоятельств, намеки на события и лица); многое становится бесцветно и безвкусно; ученые комментарии не могут сделать для потомков всего столь же
ясным и живым, как все было ясно для современников; притом ученые комментарии и эстетическое наслаждение — противоположные вещи; не говорим уже, что через них произведение поэзии перестает быть общедоступным.
Цветаева(улыбаясь Поле). Запела коноплянка… Ты знаешь, Таня, я не сантиментальна… но когда подумаю о будущем… о людях в будущем, о жизни — мне
делается как-то сладко-грустно… Как будто в сердце у меня сияет осенний, бодрый день… Знаешь — бывают такие дни осенью: в
ясном небе — спокойное солнце, воздух — глубокий, прозрачный, вдали всё так отчетливо… свежо, но не холодно, тепло, а не жарко…
А для того, чтоб перейти во всеобщее сознание, потеряв свой искусственный язык, и
сделаться достоянием площади и семьи, живоначальным источником действования и воззрения всех и каждого, — она слишком юна, она не могла еще иметь такого развития в жизни, ей много дела дома, в сфере абстрактной; кроме философов-мухаммедан, никто не думает, что в науке все совершено, несмотря ни на выработанность формы, ни на полноту развертывающегося в ней содержания, ни на диалектическую методу,
ясную и прозрачную для самой себя.
Несколько
яснее сделались эти намеки с 1856 года, да и то сначала держались всё только в сельскохозяйственной сфере; и едва ли не первый заговорил прямо о крепостном праве — г. Бланк, поместивший в «Трудах экономического общества» (№ 6, 1856) свой дифирамб русским помещикам.
— А что, брат, ты
сделался практическим человеком? — спросил он вдруг, устремив на меня такой
ясный, такой сознательный взгляд, что я невольно вздрогнул и хотел было ответить, но он тотчас же продолжал: — А я, брат, не
сделался практическим человеком, не
сделался, что ты будешь делать! Мечтателем родился, мечтателем! Мечта, мечта… Что такое мечта? Мужик Собакевича — вот мечта. Ох!..
Эй, мало ли что
делается порой в густой тени под вишнями вот в такую
ясную да теплую ночь!
И с тем мы с ним расстались. На нем его титла всё
яснее обозначались, а у нас не умолкали другие знамения, в заключение коих, по осени, только что стал лед, как вдруг
сделалась оттепель, весь этот лед разметало и пошло наши постройки коверкать, и до того шли вреда за вредами, что вдруг один гранитный бык подмыло, и пучина поглотила все возведение многих лет, стоившее многих тысяч…
Философ хотел, однако же, несколько обсмотреть снаружи панские хоромы; но как он ни пялил свои глаза, ничто не могло означиться в
ясном виде: вместо дома представлялся ему медведь; из трубы
делался ректор.
Но вот наступает хорошее,
ясное утро. Пелагеи нет дома: она пошла в больницу узнать, что
делается с Ефимом. Где-то плачет ребенок, и Варька слышит, как кто-то ее голосом поет...
Если люди не занимаются исследованиями, а если и занимаются ими, но не успевают в них, то пусть они не отчаиваются и не останавливаются; если люди не расспрашивают просвещенных людей про сомнительные вещи, которых они не знают, а если, и расспрашивая, они не
делаются более просвещенными, — пусть они не отчаиваются; если люди не размышляют, а если и размышляют, но не могут ясно понять, в чем сущность добра, — пусть они не отчаиваются; если люди не различают добра от зла, а если и различают, но не имеют
ясного о нем представления, — пусть они не отчаиваются; если люди не делают добро или, если и делают, не отдают ему всех своих сил, — пусть они не отчаиваются: то, что другие сделали бы в один раз, они сделают в десять; то, что другие сделали бы в сто раз, они сделают в тысячу.
Все это минутами еще более кололо и щемило душу Бейгуша. Давешние убеждения и доводы пана грабе разбивались об это простое, даже мало сознающее себя чувство любви и безграничной привязанности, которое таким ярким огнем горело для Анзельма в сердце Сусанны. Но чем
ясней делалось в нем сознание этого простого и столь глубокого чувства, тем хуже и темней на душе становилось ему, тем гнуснее представлялась недавняя комедия с деньгами…
Но в силу этой завершенности
сделалась тем
яснее вся ложность экономической эсхатологии, лишь по-новому воспроизводящей старый иудейский мессианизм, прельщение царством от мира сего.
В тот вечер Я избегал почему-то
ясных взоров Марии, и Мне
сделалось неловко, когда мы остались одни.
Это
делается все
яснее для современной науки и философии и совершенно опровергает старые теории эволюции и прогресса, господствовавшие в XIX веке.
Разбуженная криками и шумом, еще вся под влиянием вчерашних ужасов, я не могла долго понять — сплю я или нет. Но крики
делались все громче и
яснее. В них выделялся голос старой княгини, пронзительный и резкий, каким я привыкла его слышать в минуту гнева.
Лицо ее теперь выделялось
яснее. Оно круглое, тонкий подбородок удлиняет его. На щеках по ямочке. Глаза полузакрыты, смеются; но могут сильно раскрываться, и тогда выражение лица
делается серьезным и даже энергичным. Глаза эти очень темные, почти черные, при русых волосах, распущенных в конце и перехваченных у затылка черепаховой застежкой.
«И князь-батюшка далеко не прочь от этой свадебки. Ни словечка не молвил мне на мою глупую речь, а только взглянул на меня таково ласково, — рассуждала сама с собою старушка, припоминая свой разговор с князем Василием. — Да и чем может он отблагодарить его, соколика
ясного, живота своего для него не пожалевшего, грудью ставшего против ворога, как не отдавши ему дочь-красавицу, как не
сделавшись отцом ему, сиротинушке?»
Делалось все это с тем, чтобы дать Перфилию почувствовать, что если он отца Кириллу за особищное окаждение ничем отблагодарить не нашел, то и распевание его на правом клиросе совсем не нужно. А чтобы он, Перфилий, еще
яснее это понял, отец Кирилл «при тех словах» кричал всенародно о нем необычайно и бесчинно тако...
Ему
делалось жутко и никакие
ясные образы не представлялись ему.
И чем больше он думал о том, как устроить здесь Леонтину, тем
яснее делалось для него, до какой степени он мало радуется свиданию с ней.
И всё это
делается после того, как нам, христианам, 1800 лет тому назад объявлена нашим богом заповедь вполне
ясная и определенная: «не считай людей других народов своими врагами, а считай всех людей братьями и ко всем относись так же, как ты относишься к людям своего народа, и потому не только не убивай тех, которых называешь своими врагами, но люби их и делай им добро».