Неточные совпадения
— Я утверждаю: искусство только тогда выполнит свое провиденциальное назначение, когда оно начнет говорить языком непонятным, который будет способен вызывать такой же
священный трепет пред
тайной — какой вызывается у нас церковнославянским языком богослужений, у католиков — латинским.
От этого сознания творческой работы внутри себя и теперь пропадала у него из памяти страстная, язвительная Вера, а если приходила, то затем только, чтоб он с мольбой звал ее туда же, на эту работу
тайного духа, показать ей
священный огонь внутри себя и пробудить его в ней, и умолять беречь, лелеять, питать его в себе самой.
Философия станет тем, чем она была в древности, станет
священной, вновь соединенной с
тайнами жизни.
После всех испытаний, всех странствований по пустыням отвлеченного мышления и рационального опыта, после тяжкой полицейской службы должна возвратиться философия в храм, к
священной своей функции, и обрести там утерянный реализм, вновь получать там посвящение в
тайны жизни.
Катя ее ненавидела и все говорила о том, как она убежит от тетки, как будет жить на всей Божьей воле; с
тайным уважением и страхом внимала Елена этим неведомым, новым словам, пристально смотрела на Катю, и все в ней тогда — ее черные быстрые, почти звериные глаза, ее загорелые руки, глухой голосок, даже ее изорванное платье — казалось Елене чем-то особенным, чуть не
священным.
Прежний алтарь так и остался неприкосновенным в своей первоначальной суровой простоте, вместе со множеством маленьких покоев, окружавших его и служивших для сохранения сокровищ, жертвенных предметов и
священных принадлежностей, а также для особых
тайных целей во время самых сокровенных мистических оргий.
Брат Верность. Бог вас простит, маркиз. Здесь пламенные обожатели короля. Вы находитесь на
тайном заседании Кабалы
Священного Писания.
Пред нею дверь; с недоуменьем
Ее дрожащая рука
Коснулась верного замка…
Вошла, взирает с изумленьем…
И
тайный страх в нее проник.
Лампады свет уединенный,
Кивот, печально озаренный;
Пречистой Девы кроткий лик
И крест, любви символ
священный,
Грузинка! все в душе твоей
Родное что-то пробудило...
Начинающие писатели и вообще люди, не посвященные в редакционные
тайны, приходящие при слове «редакция» в
священный трепет, заставляют ждать себя немалое время.
Из Абсолютного нет пути в относительное, между Абсолютным и относительным зияет бездна
тайны и «
священного неведения».
Аристотель (Synesius, Dion 48) выразился так: «Имеющие принять посвящение не должны чему-либо учиться, но испытать на себе и быть приведенными в такое настроение, конечно, насколько они окажутся для него восприимчивы».]; о значительности этих переживаний и
священном ужасе, ими внушаемом, свидетельствует и суровая disciplina arcani [Дисциплина таинств (лат.).], облекавшая их непроницаемой
тайной [Ср. рассказ у Павзания (Descr. Gr. X, 32, 23) о том, как непосвященный, случайно увидевший мистерии Изиды в Титерее и рассказавший об этом, умер после рассказа; здесь же сходный рассказ и о случае, бывшем в Египте.].
Нельзя, конечно, ни на минуту забывать, сколь неточно, затемненно и извращенно открывались язычеству религиозные истины и постигались им небесные иерархии, но, даже и памятуя в достаточной мере об этом, мы можем все-таки признать, что в почитании женской ипостаси в божестве язычеству приоткрывались
священные и трепетные
тайны, не раскрывшиеся в полноте, быть может, еще доселе и боящиеся преждевременного обнажения.
Триипостасность
священными таинственными письменами начертана в нашем духе, и чем больше мы углубляемся в его недра, тем полнее постигаем эту
тайну своего бытия.
Но им никогда не удастся опровергнуть той истины, что в страхе смерти, в
священном ужасе перед ней приобщается человек к глубочайшей
тайне бытия, что в смерти есть откровение.
Побеждай низменный, животный страх смерти, но всегда имей в себе духовный страх смерти,
священный ужас перед
тайной смерти.
Древний страх, терзавший человека, беспомощность и покинутость человека, искание помощи и покровительства есть смешение
священного, трансцендентного ужаса перед
тайной бытия, перед бездной и страха животного, овладевшего грешным миром, страха в узком смысле слова.
Духовная и нравственная жизнь человека определялась страхом перед Богом и перед добром, а не
священным ужасом перед Божьей
тайной, не тоской по Божьей правде, не любовью к Богу и Божьему добру.
Ни за какие деньги не изменил бы он
тайне Мамона и цесарского посла, но долг, великий,
священный долг повелевал сорвать с нее печать, и он, с сокрушением сердца, отрывая часть своего тела, принес дань свою к одру Образца.
То, что
тайна творчества и пути его сокрыты в
Священном Писании, в этом — премудрый эзотеризм христианства.
Мы уверены, что довольно было бы единого слова вашего к сохранению
тайны, но мы ведаем также и слабость сердца человеческого и потому, над
священною книгою религии, наполняющею сердца всех нас, приемлем, для обеспечения себя, клятвы ваши, связующие вас посредством сей
священной книги с нами: для того требуем мы клятвы к хранению
тайны, дабы профаны, не понимающие цели братства, не могли издеваться над оною и употреблять во зло.
Это — эзотерическая
тайна божественного откровения и
Священного Писания.
Князь Волконский, вспомнив, что император всегда носил на себе запечатанный пакет, которого содержание, может быть, было государственною
тайною, отыскал этот таинственный пакет в кармане мундира, который был надет последний раз на усопшем императоре. Императрица сломила печать, и они увидели, что в конверте вложены две молитвы и несколько текстов
Священного Писания.
Но где их след? Кому приметно
Лицо врага в толпе несметной
Притекших в Посидонов храм?
Они ругаются богам.
И кто ж — разбойник ли презренный
Иль
тайный враг удар нанес?
Лишь Гелиос то зрел
священный,
Все озаряющий с небес.