Неточные совпадения
Но, кроме того, ежели верить в новоявленные фантазии, то придется веру в
Святое писание оставить. А в Писании именно сказано: рабы! господам повинуйтесь! И у Авраама, и у прочих
патриархов были рабы, а они сумели же угодить Богу. Неужто, в самом деле, ради пустой похвальбы дозволительно и веру нарушить, и заветы отцов на поруганье отдать? Для чего? для того, чтоб стремглав кинуться в зияющую пучину, в которой все темно, все неизвестно?
Заутра вновь святейший
патриарх,
В Кремле отпев торжественно молебен,
Предшествуем хоругвями
святыми,
С иконами Владимирской, Донской,
Воздвижется; а с ним синклит, бояре,
Да сонм дворян, да выборные люди
И весь народ московский православный,
Мы все пойдем молить царицу вновь,
Да сжалится над сирою Москвою
И на венец благословит Бориса.
А! схима… так!
святое постриженье…
Ударил час, в монахи царь идет —
И темный гроб моею будет кельей…
Повремени, владыко
патриарх,
Я царь еще: внемлите вы, бояре:
Се тот, кому приказываю царство;
Целуйте крест Феодору… Басманов,
Друзья мои… при гробе вас молю
Ему служить усердием и правдой!
Он так еще и млад и непорочен…
Клянетесь ли?
И вот однажды, сидя в горе под своею кибиточкою за чаем на постоялом дворе, жалуется
патриарх жене, что уже и надежды никакой не полагает достигнуть до
святого гроба ни в первых, ни во вторых, а разве доведется как-нибудь в самых последних, вместе с ниварями и рыбарями, то есть вообще с простым народом.
— А Иосифа
патриарха выкинешь разве из святых-то? — задорно спросил Смолокуров.
— Уложено́ так царем Алексием Михайловичем, когда еще он во благочестии пребывал, благословлено святейшим Иосифом
патриархом и всем освященным собором. Чего тебе еще?.. Значит,
святым духом кабала-то уставлена, а не заморскими выходцами, — горячился Марко Данилыч. — Читывал ли ты «Уложение» да «новоуказные статьи»? Прочитай, коли не знаешь.
По преданию известно, что находящаяся в этом храме икона с древних времен составляла собственность, цареградских
патриархов, и один из них,
святой Афанасий, посетив в 1656 году царя Алексея Михайловича в Москве, поднес ему эту икону, и она с тех пор находилась во дворце, благоговейно почитаемая и называвшаяся фамильною.
Вот, ручаюсь вам, изберите теперь любого из нынешних академистов и спросите: «Сколько було?», так иной и сам инспектор не ответит или возьмет да сбрешет; а наш Вековечкин все это знал вразнобивку на память по месяцам и нам предал это так, что я о сию пору хоть
патриарху могу ответить, что в сентябре 1 100
святых, а в октябре 2 543, а в ноябре аж 6 500, а в декабре: еще больше — 14 400; а в генваре уже даже 70 400; а в феврале убывает — всего 1 072, а в марте даже 535, а в июне всего 130, но в общей-то сложности: представьте же, какая убежденность, или что можно подумать против таковой области таковых-то свидетелей!
Она набрана и отпечатана еще при
патриархе Иосифе, но вышла в свет в первый год патриаршества Никона («Кормчая» была издана еще в 1650 г. в Москве — не полна и теперь весьма редка, в 1787 г., в Москве же, в 2 частях, в 1842 году, в Петербурге, в весьма сокращенном виде, под названием: «Книга правил
святых апостолов,
святых соборов вселенских и поместных и
святых отец»).].