Неточные совпадения
Отворились двери, и две свечи, внесенные горничной,
озарили светом их угол.
Если бы светил, то
светом своим
озарил бы и другим путь, и тот, который совершил злодейство, может быть, не совершил бы его при
свете твоем.
Но вот что слишком немногими испытано, что очаровательность, которую всему дает любовь, вовсе не должна, по — настоящему, быть мимолетным явлением в жизни человека, что этот яркий
свет жизни не должен
озарять только эпоху искания, стремления, назовем хотя так: ухаживания, или сватания, нет, что эта эпоха по — настоящему должна быть только зарею, милою, прекрасною, но предшественницею дня, в котором несравненно больше и
света и теплоты, чем в его предшественнице,
свет и теплота которого долго, очень долго растут, все растут, и особенно теплота очень долго растет, далеко за полдень все еще растет.
Открыв глаза, я увидел, что матери не было в комнате, Параши также; свечка потушена, ночник догорал, и огненный язык потухающей светильни, кидаясь во все стороны на дне горшочка с выгоревшим салом, изредка
озарял мелькающим неверным
светом комнату, угрожая каждую минуту оставить меня в совершенной темноте.
Гроза началась вечером, часу в десятом; мы ложились спать; прямо перед нашими окнами был закат летнего солнца, и светлая заря, еще не закрытая черною приближающеюся тучею, из которой гремел по временам глухой гром,
озаряла розовым
светом нашу обширную спальню, то есть столовую; я стоял возле моей кроватки и молился богу.
— Я тоже, хоть и ритор ваш, но имею право объяснить вам лишь одно, что они исходят издревле, из первозданного рая, который до грехопадения человека был
озаряем совершенно иным
светом, чем ныне мы озаряемы, и при
свете этом человеку были ведомы вся тварная природа, он сам и бытие бога; после же склонения человека к своей телесной природе
свет этот померк, а вместе с тем человек утратил и свои познания; но милосердый бог не оскудел совсем для него в своей благости.
Чудно и болезненно отозвались в груди Елены слова пьяного мельника. Самые сокровенные мысли ее казались ему известны; он как будто читал в ее сердце; лучина, воткнутая в стену,
озаряла его сморщенное лицо ярким
светом; серые глаза его были отуманены хмелем, но, казалось, проникали Елену насквозь. Ей опять сделалось страшно, она стала громко молиться.
Поднялся частый дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак осенней длинной ночи. Быстро и глухо он заполнил пустую дачу; бесшумно выползал он из кустов и вместе с дождем лился с неприветного неба. На террасе, с которой была снята парусина, отчего она казалась обширной и странно пустой,
свет долго еще боролся с тьмою и печально
озарял следы грязных ног, но скоро уступил и он.
Тусклый, маленький
свет отдаленного ночника едва
озарял палату…
При самом ее начале, направо от дороги, под двумя развесистыми березами, находилась мелочная лавочка; окна в ней уже были все заперты, но широкая полоса
света падала веером из растворенной двери на притоптанную траву и била вверх по деревьям, резко
озаряя беловатую изнанку сплошных листьев.
Стемнело; сад скрылся и стоял там, в темном одиночестве, так близко от нас. Мы сидели перед домом, когда
свет окна
озарил Дика, нашего мажордома, человека на все руки. За ним шел, всматриваясь и улыбаясь, высокий человек в дорожном костюме. Его загоревшее, неясно знакомое лицо попало в
свет, и он сказал...
Яркий
свет сценической истины, простоты, естественности тогда впервые
озарил мою голову.
— Сальная свеча, горящая на столе,
озаряла ее невинный открытый лоб и одну щеку, на которой, пристально вглядываясь, можно было бы различить мелкий золотой пушок; остальная часть лица ее была покрыта густой тенью; и только когда она поднимала большие глаза свои, то иногда две искры
света отделялись в темноте; это лицо было одно из тех, какие мы видим во сне редко, а наяву почти никогда.
Она схватила его за руку и повлекла в комнату, где хрустальная лампада горела перед образами, и луч ее сливался с лучом заходящего солнца на золотых окладах, усыпанных жемчугом и каменьями; — перед иконой богоматери упала Ольга на колени, спина и плечи ее отделяемы были бледнеющим
светом зари от темных стен; а красноватый блеск дрожащей лампады
озарял ее лицо, вдохновенное, прекрасное, слишком прекрасное для чувств, которые бунтовали в груди ее...
На величественном челе Петра, как только история
озарит его своим ярким
светом (этим тропом г. Устрялов хочет сказать: с тех пор, как начинаются первые известия о жизни Петра), нельзя не заметить глубокой думы, уже заронившейся в душу великого царя, думы, которой впоследствии он остался верен до гроба» (Устрялов, том II, стр.
Г-н Устрялов мог
озарить истинным и ярким
светом все события, относящиеся к царствованию Петра.
Тихо теплилась лампада перед стекляным кивотом, блистали золотые и серебряные оклады наследственных икон. Дрожащий
свет ее слабо
озарял занавешенную кровать и столик, уставленный склянками с ярлыками. — У печки сидела служанка за самопрялкою, и легкой шум ее веретена прерывал один тишину светлицы.
Сквозь листья дождик пробирался;
Вдали на тучах гром катался;
Блистая, молния струёй
Пещеру темну
озаряла,
Где пленник бедный мой лежал,
Он весь промок и весь дрожал… //....................
Гроза по-малу утихала;
Лишь капала вода с дерев;
Кой-где потоки меж холмов
Струею мутною бежали
И в Терек с брызгами впадали.
Черкесов в темном поле нет…
И тучи врозь уж разбегают,
И кой-где звездочки мелькают;
Проглянет скоро лунный
свет.
Я понимал, что все ее лучи,
Раскинутые врозь по мирозданью,
В другом я сердце вместе б съединил,
Сосредоточил бы их блеск блудящий
И сжатым
светом ярко б
озарилМоей души неясные стремленья!
Полная луна, глядя в окно, перерезала полусумрак комнаты ярким
светом. Полоса эта
озаряла стоящий под окном стул. Вдруг Елизавета Федоровна с привычным проворством вскочила с дивана и, подхватив плетеный стул, поставила его рядом с освещенным луною.
В дальнем конце пруда чуть виднелась темная линия далекого леса, зубчатой стеной встававшего из белого тумана, который волнами ползал около берегов; полный месяц стоял посредине неба и
озарял всю картину серебристым
светом, ложившимся по воде длинными блестящими полосами.
Свет месяца
озарял комнату, заставляя выступать из темных углов ее где холст, где гипсовую руку, где оставленную на стуле драпировку, где панталоны и нечищенные сапоги.
Грозный бич сатиры поразил освященное давностию зло, пламенник карающего обличения
озарил ярким
светом все злое и недостойное.
Рыжий
свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь,
озарил воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая на звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой стороны бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка — в проливе.
Минуты через две женщина подняла голову, и опять яркий
свет лампады
озарил прелестное лицо ее.
Эта мысль так же
озарила веселым
светом ее душу, как солнце
озаряло ее комнатку.
Так
озаряет лунный
светДождем отягощенный цвет.
Она давно желанный
свет,
Как новый ангел,
озарила.
Ужель никто из них не добежал
До рубежа отчизны драгоценной?
Нет, прах Кремля к подошвам их пристал,
И русский бог отмстил за храм священный…
Сердитый Кремль в огне их принимал
И проводил, пылая, светоч грозный…
Он
озарил им путь в степи морозной —
И степь их поглотила, и о том,
Кто нам грозил и пленом и стыдом,
Кто над землей промчался, как комета,
Стал говорить с насмешкой голос
света.
Елена могла полюбить его со всей силой души своей, потому что она видела его в жизни, а не в повести, для нас же он близок и дорог только как представитель идеи, которая поражает и нас, как Елену, мгновенным
светом и
озаряет мрак нашего существования.
В ту минуту, когда я собираюсь ложиться, широкая бледная полоса лунного
света ясно
озаряет место, где я лежу, и я вижу что-то темное и большое, лежащее шагах в пяти от меня. Кое-где на нем видны блики от лунного
света. Это пуговицы или амуниция. Это — труп или раненый.
Но если,
свет увидя между нас,
Ты редкое являешь исключенье
И не совсем огонь в тебе погас
Тех дней, когда нам новы впечатленья,
Быть может, ты поймешь, как в первый раз
Он
озарил мое уединенье,
Как с каждым днем он разгорался вновь
И как свою лелеял я любовь.
О, Горус между людьми, избранный солнцем, возлюбленный Аммона, золотой ястреб, богатый годами и весьма мощный! Я был как колос, срезанный серпом жнеца в поле твоих отцов, доколе твой
свет не
озарил меня, и твое сияние не ослепило меня, и твоя речь не воздвигла меня, и вот, я стою перед тобой и отвечаю тебе.
Лунный
свет яркой полосой падал на окно и на пол и, отраженный от белых, тщательно вымытых досок, сумеречным полусветом
озарял углы, и белая чистая кровать с двумя подушками, большой и маленькой, казалась призрачной и воздушной.
Промокший, голодный, он жалел об этом и боялся потерять то, что кружило теперь его голову, как вино, и
озаряло душу смеющимся
светом.
О, какая это была минута! я уткнулся лицом в спинку мягкого кресла и плакал впервые слезами неведомого мне до сей поры счастья, и это довело меня до такого возбуждения, что мне казалось, будто комната наполняется удивительным тихим
светом, и
свет этот плывет сюда прямо со звезд, пролетает в окно, у которого поют две пожилые женщины, и затем
озаряет внутри меня мое сердце, а в то же время все мы — и голодные мужики и вся земля — несемся куда-то навстречу мирам…
Перед благословенным образом покойной жены его тихо мерцала там лампадка, которую никогда не забывала зажечь на ночь старая Максимовна, и
свет этой лампадки слабо
озарял предпостельный столик со свечой и графином воды, кисейную занавеску, несколько книг на окошке, девическую кровать, застланную чистым, свежим бельем и тщательно, как всегда, приготовленную на ночь.
Высоко́ на ясном небе плыл полный месяц,
озаряя бледным
светом замирающие поля, леса и перелески.
Полный месяц, то и дело выходя из туч, разливал серебристый
свет по долине, сверкал в струйках Святого ключа и
озарял новые, еще белые постройки.
Иначе и думать нельзя, особенно мне, когда знаю твою доброту и то, сколь много любила ты тетеньку: ведь она тебе вместо матери была и первая
озарила тебя невечерним
светом истины.
Розовое платье перестало кружиться… Воздушная фигурка остановилась в двух шагах… Знакомые черные смеющиеся глаза
озарили Дуню их жизнерадостным ярким
светом.
Он не терпит ничего угрюмого и злого,
озаряет это злое своим мягким
светом и находит средство к исцелению и примирению.
Род однодневный!
Что — кто-нибудь? И что — никто?
Лишь сновиденье тени — человек,
Но если луч падет от божества,
То
светом ярким
озаряет он
Людей, и сладостною станет жизнь…
Как будто луч ясного
света вдруг
озаряет тьму, в которой бьется Анна. Зловещие предчувствия, презрение к себе и ужас отступают перед этим пробуждением цельной женщины, перед любовью, вдруг углубившеюся, вдруг ставшею светлой и серьезной, как жизнь.
Мир там совсем другой. Люди не извиваются, как перерезанные заступом земляные черви. Не слышно воплей и проклятий. Медленно и благообразно движутся безжизненные силуэты святых старцев Макара Ивановича и Зосимы, сидит на террасе своей дачи святой эпилептик Мышкин. Трепетные, нежнейшие мечты Достоевского о невозможном и недостижимом носятся над этими образами. Нездешние отсветы падают на них и
озаряют весь мир вокруг. И от нездешнего этого
света слабо начинает оживать мертвая здешняя жизнь.
Смирись, страдай, познай, что в страдании — существо жизни, — и ярко воссияет из страдания
свет и горячо
озарит темную, холодную жизнь.
Он не мечтал о ее поцелуях, — да и как они будут целоваться в публичном месте, — но жаждал общения с ней, ждал того
света, который должен взвиться, точно змейка электрического огня, и
озарить его, ударить его невидимым током вместе со взрывом страсти двух живых существ.
Звуки темы свободно, изящно полились вслед за первым, каким-то неожиданно-ясным и успокоительным
светом вдруг
озаряя внутренний мир каждого слушателя.
Присоедините к этой группе лицо хозяйки, на котором
свет от горящей лучины
озарял вполне глупость, неудовлетворенное любопытство и по временам сожаление о молодом страннике, по-видимому обижаемом.
Больной всеми силами своей души привязался к своей спасительнице и с каким-то восторженно-молитвенным выражением глядел на ее все еще прекрасное, хотя уже сильно поблекшее лицо, сохранившее выражение почти девической непорочности и дышавшее неизмеримой добротой и тою высшей любовью к людям, которая
озаряет лица каким-то почти неземным
светом. Взгляд ее «святых» глаз проникал в его душу.