Неточные совпадения
Я взял со стола, как теперь помню, червонного туза и бросил кверху: дыхание у всех остановилось; все глаза, выражая
страх и какое-то неопределенное любопытство,
бегали от пистолета к роковому тузу, который, трепеща на воздухе, опускался медленно; в ту минуту, как он коснулся стола, Вулич спустил курок… осечка!
Девочка говорила не умолкая; кое-как можно было угадать из всех этих рассказов, что это нелюбимый ребенок, которого мать, какая-нибудь вечно пьяная кухарка, вероятно из здешней же гостиницы, заколотила и запугала; что девочка разбила мамашину чашку и что до того испугалась, что
сбежала еще с вечера; долго, вероятно, скрывалась где-нибудь на дворе, под дождем, наконец пробралась сюда, спряталась за шкафом и просидела здесь в углу всю ночь, плача, дрожа
от сырости,
от темноты и
от страха, что ее теперь больно за все это прибьют.
Хочется ему и в овраг
сбегать: он всего саженях в пятидесяти
от сада; ребенок уж прибегал к краю, зажмурил глаза, хотел заглянуть, как в кратер вулкана… но вдруг перед ним восстали все толки и предания об этом овраге: его объял ужас, и он, ни жив ни мертв, мчится назад и, дрожа
от страха, бросился к няньке и разбудил старуху.
Эта охота очень добычлива; на иной небольшой островок набежит зайцев множество, и они, взбуженные [То есть вспутанные, поднятые с места, отсюда взбудный след] охотниками,
бегают как угорелые взад и вперед, подобно испуганному, рассеянному стаду овец; некоторые
от страха бросаются в воду и переплывают иногда немалое пространство.
Он убил ее, и когда посмотрел на ужасное дело своих рук, то вдруг почувствовал омерзительный, гнусный, подлый
страх. Полуобнаженное тело Верки еще трепетало на постели. Ноги у Дилекторского подогнулись
от ужаса, но рассудок притворщика, труса и мерзавца бодрствовал: у него хватило все-таки настолько мужества, чтобы оттянуть у себя на боку кожу над ребрами и прострелить ее. И когда он падал, неистово закричав
от боли,
от испуга и
от грома выстрела, то по телу Верки
пробежала последняя судорога.
По земле быстро ползла тень
от тучи и наводила на Передонова
страх. В клубах пыли по ветру мелькала иногда серая недотыкомка. Шевелилась ли трава по ветру, а уже Передонову казалось, что серая недотыкомка
бегала по ней и кусала ее, насыщаясь.
Передонов бормотал что-то неразборчивое, и зубы его стучали
от страха. Мрачные опасения и предчувствия томили его. Он ходил хмурясь, а серая недотыкомка
бегала под стульями и хихикала.
Илья полез в карман за кошельком. Но рука его не находила кармана и дрожала так же, как дрожало сердце
от ненависти к старику и
страха пред ним. Шаря под полой пальто, он упорно смотрел на маленькую лысую голову, и по спине у него
пробегал холод…
Они
бегали вокруг вагона, как стая собак, только что выпущенных с цепи, полные неосмысленной радости, не успевшие освободиться
от привычного
страха, и, видимо, не могли решиться пойти вдоль широкой светлой улицы, — не умели собрать себя в одно тело, суетились, орали и тревожно оглядывались вокруг, чего-то ожидая.
Почти бегом побежал к потухшему костру: пусто. Зазвенели под сапогом склянки
от разбитой бутылки; везде кругом белеют снежно разорванные, смятые страницы с мистерами и мистрис. Заглянул в шалаш: разворочено, разграблено — а на подстилке, у самого изголовья, кто-то нагадил. Либо с ними, либо
от страху сбежал Жучок и где-нибудь прячется.
Но никто не откликнулся на смех, и на слова никто не ответил. И что-то фальшивое вдруг
пробежало по лицам и скосило глаза: почуял дух предательства Колесников и похолодал
от страха и гнева. «Пленил комедиант!» — подумал он и свирепо топнул ногой...
Не то
от холода, не то
от страха, мороз
пробегал у него по спине, и он всё потрогивал и потрогивал Барабана.
Когда ветер
пробегал по струнам этого своевольного инструмента, струны эти издавали сколько неожиданные, столько же часто странные звуки, переходившие
от тихого густого рокота в беспокойные нестройные стоны и неистовый гул, как будто сквозь них пролетал целый сонм, пораженный
страхом, гонимых духов.
— Производите беспорядки, пугаете молодую даму, робкую женщину, которая не знает, куда деваться
от страха, и, может быть, будет больна; беспокоите почтенного старца, удрученного геморроем, которому прежде всего нужен покой, — а все отчего? Оттого, что вам вообразился какой-то вздор, с которым вы
бегаете по всем закоулкам! Понимаете ли, понимаете ли, в каком вы скверном теперь положении? Чувствуете ли вы это?
Хозяйка нумеров
бегала по коридору и вопила… кто-то побежал за полицией, кто-то накинулся на хозяйку, да заодно уж и ее избил; одна женщина, обезумев
от страха и побоев, в растерзанном виде
бегала по коридору и ревмя ревела неистовым, истерическим голосом — и все это среди чада и смрада, в тумане табачного дыма, при тусклом свете коридорной лампочки.
Первый настоящий
страх,
от которого шевелились мои волосы и по телу
бегали мурашки, имел своей причиной ничтожное, но странное явление. Однажды,
от нечего делать, ехал я июльским вечером на почтовую станцию за газетами. Вечер был тихий, теплый и почти душный, как все те однообразные июльские вечера, которые, раз начавшись, правильной, непрерывной чередой тянутся один за другим неделю-две, иногда и больше, и вдруг обрываются бурной грозой с роскошным, надолго освежающим ливнем.
Были ли у нее семья, обязанности, горе,
страхи, надежды — он решительно не знал и чувствовал, что необычайно трудно ему навести ее на такие беседы, хотя она ничего не
бегает и ни
от чего не уклоняется.
Очень просто и хорошо; но ведь у моего слушателя, благодаря обстоятельствам нет больших злодеев, как те,
от кого он
бегает из
страха чтобы его не окрестили; нет у него такого места, которое могло бы произвести ужас в сравнении с страшным местом его всегдашнего обитания…
Он говорил развязно и с большим достоинством, но
страх не покидал его и маленькой мышкой
бегал по телу, а минутами воздух точно застревал в груди и земля уходила из-под ног. Хотелось скорее к баррикаде, казалось, что, когда он возьмется за работу, никто уже не посмеет его тронуть. Дорогою — нужно было пройти с четверть версты — он старался быть дальше
от Петрова и ближе к молодому, сияющему, и даже вступил с последним в беседу...