Она немедленно села в угол, лицом к стене, — и залилась слезами, почти заголосила, ни дать ни взять
русская крестьянка над гробом мужа или сына.
Она пила ее, как пьют все
русские крестьянки: мелкими глотками, гримасничая, как будто после принятия отвратительной горечи.
Сам Иннокентий Тихонов Беспрозванных был степенный мужик-скопидом, хотя еще совсем молодой, — ему было лет тридцать пять. В хозяйстве и скопидомстве была ему примерною помощницею жена его — Татьяна Дмитриевна, красивая баба лет двадцати шести, один из типов тех
русских крестьянок, дышащих красотой, здоровьем и силой, о которых сложилась народная поговорка: «Взглянет — рублем подарит», — и о работе которых на пашне так красиво сказал поэт: «Что взмах — то готова копна».
Неточные совпадения
Поплелись наши страдальцы кой-как; кормилица-крестьянка, кормившая кого-то из детей во время болезни матери, принесла свои деньги, кой-как сколоченные ею, им на дорогу, прося только, чтобы и ее взяли; ямщики провезли их до
русской границы за бесценок или даром; часть семьи шла, другая ехала, молодежь сменялась, так они перешли дальний зимний путь от Уральского хребта до Москвы.
Тогда волосы шли
русские, лучше принимавшие окраску, и самые дорогие — французские. Денег не жалели. Добывать волосы ездили по деревням «резчики», которые скупали косы у
крестьянок за ленты, платки, бусы, кольца, серьги и прочую копеечную дрянь.
По соседству от меня в одной деревушке, называющейся Коростелево, одна
крестьянка подложила под курицу двенадцать кряковных яиц; утята вывелись, воспитались в стае
русских утят и привыкли вместе с ними есть корм.
Крестьянка опять оставила пару, и потомство их совершенно смешалось и ничем уже не отличалось от
русских уток.
Беспрестанно читаешь в
русских книгах и даже в некоторых журналах: то «белорусский край щедро наделен всеми дарами природы»; то «в
русских деревнях между
крестьянками сплошь да рядом встретишь таких красавиц, какие и в Италии чрезвычайно редки»; то «довольные сердца
русского народа так сильно бьются, что бой их заглушает звуки колоколов московских».
— Дамы, у вас народный грим: Орлова — древняя Рахиль, вот по этой гравюре; Алыдашева — негритянка; Елецкая — индианка; Алсуфьева, сделайте себе характерный грим
русской деревенской простоватой
крестьянки; Шепталова — плутоватой французской торговки с базара, Тоберг — сентиментальной немочки Гретхен; Чермилова — татарки из какого-нибудь дикого кавказского аула… Головные уборы, парики и наклейки (т. е. бороды и усы для мужских лиц) — все это тут, в этой корзине.
Гимназистка 3-го класса и говорит «устамши», да еще с ударениями на «о», как простая
крестьянка! Вот сюрприз-то Алексею Ивановичу будет, учителю
русского языка!